Теперь все сгрудились вокруг стола совещаний с картой, где мерзкой амебой был отмечен участок, занятый клещом на изнанке.

— Что дальше, Надь? — по праву начальника уточнил Степаныч.

— Я не уверена. Увидеть мы его не можем, — прикусила губу девушка. — Но если нельзя увидеть и нащупать, то, может быть, так же как на карте, сделать получится. То есть очертить более узкий участок. Если протянуть нити…

— Нельзя! Опасно! Ты повредишь свою душу! — взвыли сиреной затаившиеся было Двадцать и Одна в двадцать и одну глотку так мощно, что от шумового удара пострадали все смертные по обе стороны от экрана.

— Эй, полегче, о Великие! — утирая платком закапавшую из носа кровь, прошипел Дарсен. — А не то вы всех нас заодно с избранницей угробите без участия клеща. Думается мне, Надежда нечто иное предложить собиралась.

— Клубок и паутинка, — беспомощно улыбнулась Надя. — Может, глупость, но клещ сам себе навредил, порвав несколько нитей мира. Крохотный допуск для магии поиска дал. Я колдовать не умею и никогда не научусь, но если я раздам ниточки от одного клубка нескольким людям и попробую протянуть свои нити к ним, находящимся вблизи клеща, если я свяжу из этих ниточек единую паутинку, то не получится ли точно нащупать место, куда нужно будет бить извне?

— Насколько опасно людям находиться вблизи места, где окопался клещ? — уточнил Дмитрий.

— Мы уже рекли! Клещ не властен поразить живых, только ткань мира. Он инстинктивно реагирует на угрозу. Если Надежда заденет его своей нитью поиска, то демон может начать рвать ткань мира не для насыщения, а в панике, бесконтрольно. Но если нити будут связаны лишь с живыми и клеща не коснутся… — Силы призадумались.

— Насколько эта тварь разумна? — задал вопрос Вадим.

— Клещ — демон-паразит с инстинктами животного. Не разумнее обычного клеща, пусть и опаснее тысячекратно, — ответили Двадцать и Одна, окончательно признав-таки за смертными-непосвященными право на участие в диалоге и получение ответов. Силы были готовы вести диалог хоть с теми же неразумными пауками, если это поможет их избранной и спасет структуру мира.

— Значит, паутина и клубок, — резюмировал Степаныч. — Надь, у тебя клубок-то здесь есть или опять в магазин мотнуться?

— Катушка с нитками есть, — уточнила Надя, не раз зашивавшая шефу распоротые ненароком на очередной стройке брюки, любимую жилетку или пиджак. — Не важно, клубок или катушка, важно, чтобы нить до того, как ее разделили, была одним целым и чтобы у меня оставалась основная часть. Такие заклинания в других мирах действуют, а здесь плетение чар заменю своими нитями, которые наложу на нити настоящие.

— Путано звучит, — неуверенно оценил Красильников.

— Я не настоящая Плетущая Мироздание и совсем не экстрасенс, не ведьма, не маг-боевик, я по-другому сделать не сумею. Я не уверена, что у меня получится сделать даже это. Но если не попробую я, то больше все равно никто попробовать не сможет… — начала было честно объяснять Надя, отойдя от стола, и испуганно вскрикнула: — Опять начинается!

Через десять секунд дом снова содрогнулся от легкого толчка, и девушка едва удержалась на ногах. Большой стол, за который ухватились люди, помог всем устоять.

— Проголодалась, гадина? — сквозь зубы выдохнул Дмитрий.

— Пока сыта. Это как если бы человек конфетку в рот бросил, — идентифицировала характер толчка девушка.

— Сколько тебе нитей нужно минимально? — уточнил Красильников.

— Не меньше пяти, — сразу ответила девушка. — Шестой я буду.

— Я — один, — педантично начал подсчет Виктор Леонидович, — Геннадий Степанович — два, Вадим Георгиевич — три, Дмитрий — четыре, девушка, как вас там, Люба? — пять.

— Вы вместе с Дмитрием не сможете ехать, — нахмурилась Надя. — Чтобы натянулась сеть, нужно расстояние между нитями.

— Не проблема, вызову Василия, — отмахнулся Красильников.

— Если надо еще людей, можно по знакомым поискать, — предложил главной «колдунье, которая совсем не колдунья» Дмитрий. Жаль, среди таковых надежных людей при личном авто, сведущих в странностях Надюхи, было фиг сколько, да не до фига. Влад со своей ногой и прочно застрявшей в сервисе тачкой из обоймы выпадал по-любому.

— Не надо, хватит, наверное. Мало — плохо, но много — еще хуже. Я удержать не смогу, — отказалась девушка, пытаясь сообразить, как будет увязывать идеальный образ сети из воображения с катушкой темно-серых ниток, которыми зашивала банальные дырки на штанах.

— Как связь держать будем? Смартфоны-то у всех ек, — вставил Вадим, проверив еще разок свой заглохший гаджет.

— В прошлый раз, когда Силы ушли, они снова заработали, — неуверенно припомнила Надя, косясь на дивную радугу в кабинете. Рядом с Двадцатью и Одной ей было очень душевно комфортно, но ради дела…

— Значит, так, о Великие, — оперативно отреагировал Дарсен, запихивая остатки благоговения перед Силами в дальний угол. — Вы сейчас из мира своей посвященной отбываете на расстояние, достаточное, чтобы не создавать помех поиску, и в то же время доступное для зова. Проверьте пока, как наши петиции по инстанциям гуляют. Может, где и ответ уже нацарапали. Если отказ, так я за апелляцию немедленно возьмусь!

— Мы услышали тебя, законник. Надежда, мы удаляемся и ждем твоего зова, изреченного словом или мыслью через печать устремленного, если не в силах ты будешь позвать гласом! — с торжественной печалью провозгласили Силы Двадцати и Одной, вырубая трансляцию с места тайной отсидки Дарсена Виндера и испаряясь из мира Земля.

Танцующая радуга и картинка-окно в комнату другого мира исчезли. На несколько мгновений в рабочем кабинете Гаврилова воцарилась почти звенящая тишина. Нарушил ее задумчивый голос Вадима:

— Странно, пока они тут крутились, так тяжело было, будто бетонными плитами обкладывало, а теперь легче, но такое чувство, будто я что-то очень важное потерял.

— Чудо, — подсказала коммерсанту Надюшка, никакого дискомфорта от общества Двадцати и Одной не испытывавшая. Если, конечно, не считать неудачного эпизода закачки информации в первые минуты знакомства. Ей в обществе Сил было необыкновенно радостно, легко и уютно.

Красильников хмыкнул скорее задумчиво, чем протестуя. А Надя продолжила, пытаясь объяснить, как поняла ситуацию за счет переданной информации из И К, личного общения с Силами и бесед с Дарсеном:

— Суть в разнице между миром Земли и другими, теми, куда свободно приходят Силы, их посланники, боги. В тех мирах тоже есть храмы, можно не только обратиться к богам или Силам, но и получить ответ. Мы привыкли жить иначе. У нас молитва — это духовный опыт, возвышение над собой, поиск ответов и гармонии во внутреннем диалоге с Богом в собственной душе. Это очень достойно и одновременно сложно. В других мирах проще: люди знают, что высшие есть, они рядом. Между богами, Силами и смертными существует реальный, зримый, физический контакт, происходят внешние диалоги. Люди идут в храмы, как мы в полицию или больницу. Что из этого лучше или хуже — оценить сложно, у каждого мира свой путь. Но в тех мирах нет дикого, безрассудного страха смерти. Есть желание жить и опаска рано закончить свой путь, но ужаса нет, потому что там все видят реальность богов, Сил, душ, знают о том, что воздаяние за порогом ухода так же реально, как бутерброд на завтрак.