Пробормотала, глядя в красивые глаза Демона. В тот же миг они полыхнули жаром, изменили свой цвет с тёмного на тёпло-янтарный.

— Я так ждал этих слов, Мышка… Так долго ждал…

Просипел, кусая меня за шею. Оставляя обжигающие засосы.

Молниеносно прожужжал молнией на моём платье. С остервенением рванул его вниз, как будто это не дорогущий наряд из модного бутика, а никчёмная половая тряпка. Послышался треск разорванной ткани, и платье было беспощадно отброшено в сторону.

Накрыл рукой мою грудь. Оттянул нежное кружево. Сжал пальцами сосок.

Из моего горла вырвался стон, и я запрокинула голову. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы сейчас он не церемонился. Просто взял меня без лишних слов и прелюдий.

Прямо здесь и сейчас.

Яростно и очень страстно. Так, как умеет на свете только один человек. Мой личный Демон.

— Дима…

Вцепилась в пряжку ремня, быстро скользя пальцами по ширинке. Спустила брюки с накачанных мускулистых ног. Высвободила из боксеров налившийся кровью член. Осторожно провела пальчиком по влажной от смазки, головке.

— Господи, Аврора, я сейчас взорвусь. Я не могу… больше…

Прошипел, как раненый зверь, моментально ставя меня на четвереньки.

Отодвинул кружевную ткань крошечных трусиков, врываясь в меня внутрь, как обезумевший, одним резким толчком. Меня словно прострелило молнией.

Захрипела.

Выгнула спинку, опустив голову вниз. Белокурые пряди разметались по плечам, прилипая к раскрасневшемуся от страсти лицу. Всё моё тело начало прошибать волнами страсти, а по позвонку побежали электрические разряды.

Правой рукой мужчина осторожно дотронулся до моего клитора, оконтурив его, и тут же меня затрясло. Мышцы влагалища мощно сжали член, и в моей голове взорвалась яркая петарда.

Ослепила. Лишила способности видеть.

Разорвалась на тысячи маленьких частиц, тяжело дыша. Откуда-то издалека до меня донёсся хриплый протяжный стон Демона, изрыгающийся в меня раскалённым фонтаном спермы.

Демон

*****

Осторожно высвободился из сладких объятий Авроры, и поморщился. Утреннее солнце навязчиво проникало сквозь открытые шторы в спальню и играло на наших измождённых усталостью, телах.

Судорожно вдохнул, облизывая взглядом спящую Мышку. Такую хрупкую, изящную и безумно любимую…

Вчера моя Мышка превратилась в самую настоящую Тигрицу, позволив себе быть, наконец-то, само собой. Она стонала подо мной, растягивая губки от наслаждения, и предавалась любовным утехам со жгучей обжигающей страстью.

Всё было как тогда, в её убогой квартире в спальном районе. Но только сегодня, вместо имени своего бывшего супруга она кричала моё. Плавно выводила гласные, сотрясаясь от оргазма у меня на плече. Хрипела мне на ухо какие-то слова нежности, и я понял, что, наконец, она стала моей.

Во всех смыслах этой фразы.

Мы никак не могли насытиться друг другом. Переместились из библиотеки в мою спальню и продолжили. До самого утра. Без остановки. Не прерываясь.

Уснула Мышка только в пять утра, положив свою голову на мою, покрытую бисеринками пота, грудь. А я ещё долго не мог задремать. Боялся, что это прекрасное видение исчезнет вместе с первыми лучами солнца. Растворится в воздухе, оставив после себя лишь пьянящее чувство нежности.

Улыбнулся сам себе, осторожно целуя девушку в плечо. Она чуть сморщила свой хорошенький носик и что-то пробормотала. Прикоснулся губами к шее красавицы, пройдя дорожкой обжигающих поцелуев вниз, и остановился в ложбинке между манящих грудей.

Аврора сделала взмах рукой, перевернувшись на другой бок.

Её белокурые волосы каскадом рассыпались по подушке, создавая вокруг ангельский ореол невинности.

Ну, ладно, дорогая, спи. Тебе нужно набраться сил.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть и оглядеться по сторонам.

Кажется, я никогда не начну спать спокойно. Жить, просто наслаждаясь своей семьёй — моей любимой женщиной и нашим, ещё не рождённым ребёнком.

Но я очень этого хочу.

Хочу настолько, что готов отказаться от всего того, что нажил за эти непростые года, проведённые бок о бок с Арчибальдовым. К чему мне эти побрякушки и бумажки, если я просто не могу расслабиться?

И это надо решить.

Во что бы то ни стало. И как можно скорее.

Быстро рванул на себя верхний ящик тумбочки, схватив револьвер. Сжал его в уставших пальцах, ощутив холодный металл. Натянул валяющиеся на полу боксеры и быстро прикрыл свою обнажённую малышку пушистым пледом.

На цыпочках подошёл к двери.

Если Арчибальдову пришла в голову идея снова меня потревожить — я просто разнесу ему башку на щепки. Надоел, ублюдок.

Хотя, если бы ко мне по какой-то причине вновь пожаловал Арчи, он, пожалуй, не стал бы деликатно стучать в створку — его цепные псы просто бы вынесли её, не гнушаясь ничем.

Щёлкаю замком, обозревая в приоткрывшуюся дверь озабоченное лицо Тарана.

— Демон, всё в порядке?

— Какого чёрта ты тут скребёшься?

— Просто уже время обеда. Мы все волнуемся.

— Кто это — все? У меня что, опять гости? Арчибальдов со свитой?

- Нет-нет, на сей раз всё тихо. Просто…

Чуть приоткрыл дверь, позволяя бравому охраннику бегло оглядеть спальню. Лучше уж так. Без лишних слов. Сейчас он удостоверится, что всё в порядке, и уйдёт, оставив меня в покое наедине с моей маленькой Мышкой.

Его осторожный взгляд просканировал хаотичный беспорядок, кучу сваленной в комок одежды на полу и босую девичью ногу, высовывающуюся из-под пледа. Обнажённое тело Авроры я предусмотрительно накрыл одеялом.

Нечего пялиться на мою женщину.

Даже Тарану.

— А… ты с бабой…

— Не просто с бабой. Это — моя невеста, не забыл?

Бравый охранник вытянулся по стойке смирно, мигом став серьёзным. Кажется, меньше всего он верил в то, что Аврора всё же станет моей.

Ну что ж.

Другому бы я тут же прописал мощный удар в челюсть. Во-первых, за то, что потревожил меня, оторвав от любимой девочки. Во-вторых — за пренебрежительный тон к Авроре.

Но другой, возможно, и не полез бы на рожон, в мою спальню. Спокойно бы дожидался внизу со свежей газетой в руках, собирая очередные сплетни и слухи после вчерашней несостоявшейся свадьбы шефа. Злорадствовал. Обмусоливал бы каждое слово, брошенное в мою сторону жалкими писаками.

Но только не Таран.

Он — моя правая рука. Я сам приблизил его настолько, насколько это позволяют приличия в криминальном мире. Он мне даже больше, чем правая рука. Он — мой брат по жизни. Прикрывающий всегда и от всего.