– Он не раз упрекал меня в недостаточной внимательности к этому вопросу в вашей подготовке, – пояснил заминку он. – Но это не совсем так.

– Просто можно было бы этим заниматься серьезнее.

– Я понял, Макс. Продолжай.

– Да, так вот. Это уже сложная система защиты даже не сознания, а личности. К ней прибегают на уровне высшего командования и руководства государством. Отец Майи должен был иметь не только соответствующую подготовку, но и доступ к мнемику уровня выше среднего. Такие вещи можно ставить только под контролем хорошего специалиста. Для простого вольного воина горного клана это перебор.

– Я же говорила. Он руководил защитой центральной обители, – нетерпеливо отмахнулась Иллис.

– Ну, может быть, – с сомнением покачал головой Макс. – Ну так вот. Согласно этой схеме, такие локальные участки становятся как бы убежищем для подсознания. Своеобразной раковиной, куда оно может ускользнуть. Подсознание обучается не только прятаться в своей раковине, но и выходить оттуда, восстанавливать разрушенные мнемоблоки. Создать новые ему трудно. Для этого нужна сложная логика, характерная для сознательного уровня. А образное мышление тут сильно мешает. Но восстановить разрушенные заранее известные блоки ему вполне по силам. Когда становится тяжело, оно снова отступает обратно, в свою раковинку. Тут главное, чтобы на уровне подсознания сохранилось желание продолжать борьбу и успеть уйти под защиту, в случае новой атаки. Но с этим у Майи все в порядке. Упрямство, характерная черта, как у сознания, так и подсознания. На редкость цельная натура.

– Значит, эти кошмары?..

– Самой ей все-таки удалось сделать кое-что. Стоящий блок, вместе с памятью, разорвал непосредственную связь сознания и подсознания. Он стоит как непроницаемая стена. Прорвать ее извне практически невозможно и опасно. Но подсознание опасности не осознает. Оно все-таки имеет упрощенную логику, мыслит как ребенок, образами и действует так, как на тренингах. Кошмары – это отражение очередной схватки. Не будь чужеродного блока, подсознание в первую очередь восстановило бы самый нижний эшелон обороны. Медленно, с трудом, но восстановило бы. При этом Майя смогла бы контролировать процесс и даже им руководить, если у нее есть соответствующая подготовка. Но здесь есть чужой блок. Он не только блокирует память. Он, по сути, разделил подсознание и сознание. Дело в том, что при проникновении в подвал, на уровень подсознания, предполагается полное или частичное разрушение сознательной личности. Тренинги предполагают именно этот сценарий и соответственно самостоятельные действия подсознания при частичной или полной потере контакта. Стоящий блок, по сути, реализует именно этот сценарий. Почему сознательная личность Майи уцелела, пока непонятно. Эта часть личности не может существовать в подвале, так же, как подсознание никогда не выйдет полностью во внешний мир. Если сохраняется сознание. Но то, что она смогла устоять, факт.

Индерский тяжело вздохнул. Окружающие сидели молча. Никто не смотрел на Иллис. Прекрасно понимая, что она сейчас чувствует, думая о подруге.

– Сейчас, на нижних уровнях, за блоком в первую очередь, восстанавливаются атакующие блоки. На это уходит время, восстановленная защита пытается атаковать чужой блок и как-то разрушить стену изнутри. В результате разрушаются сами восстановленные блоки, и все повторяется сначала. Но кошмары – это образы оттуда, из-за стены. В самом начале их не было. Ведь так? – Макс вопросительно посмотрел на Иллис.

– Так. Точнее, они были редкими и не такими продолжительными. Проблема появилась после казни.

– Значит, эта схватка не бесполезна и блок на какое-то время становится проницаем. После очередного поражения подсознание снова прячется к себе в раковину. При формировании такой раковины в качестве образа счастья и покоя была использована семья. Вот только подсознание знает, что родители мертвы, Майя провела рядом с их телами несколько часов. Было время закрепиться информации на всех уровнях. А вот о смерти брата стало известно уже после формирования чужого блока или в момент его создания. Эта информация осталась доступна только на уровне сознания.

– Поэтому родители с нею практически не разговаривают или говорят в виде воспоминаний? – сообразила Иллис.

– Именно. Память может вернуть только то, что было сказано или увидено в разных вариациях. Создать новые мысли от мертвых родителей не получится. Это противоречит простейшей логике подсознания. Отсюда и их молчание. Майя может активно общаться только с братом, которого на всех уровнях своего сознания помнит как маленького мальчика, нуждающегося в защите и с которым можно поиграть.

– Так это что получается? Все это время, каждую ночь?..

– Она ведет свою войну, ваше высочество, – кивнул Кир. – Свою собственную мнемовойну с захватчиком, который намного сильнее ее самой. Теперь вы понимаете, почему я не хотел, чтобы Майя присутствовала тут сейчас. Возможно, вы единственный человек, которому она сможет поверить на уровне сознания. А вот ее подсознание вряд ли.

– Но может, можно как-то ей помочь? Развалить этот блок?

– Блоки такой силы могут простоять всю жизнь. – Макс покачал головой. – Сейчас это трудно определить. Но во времена ментальных войн большинство таких вещей ставилось на неизвлекаемость, так сказать. Их множество. Из самых страшных в голову приходят тарантул и скорпион. Надеюсь, самоучка не добрался до запретных технологий. Эти два блока неизвлекаемы в принципе. А главное, они легко маскируются под безвредные блоки. Человек даже не приходит в сознание и погибает в течение нескольких часов. Но пока мы не можем ничего определить. Рефлексы Майи слишком сглажены. Сила блока полностью нивелирует ее реакции. А эта непрекращающаяся бойня в ее мозгу накладывает множество помех.

– Но можно пробиться к подсознанию?

– Практически нет. Раз сигналы прорываются через блок, значит, канал существует или постоянные атаки приносят свои плоды. Но даже ваши тренинги предполагают наличие непрерывного контакта. В случае его разрыва восстановление контакта возможно только с подачи подсознания. Это делается специально, на случай попытки зомбирования. Во время сильных стрессов прорываются настоящие рефлексы. И это единственный источник информации о происходящем. Так что я могу сказать, что девочка очень упрямая, но держится хорошо.

– Вы намеренно провоцируете ее стрессовое состояние, – вдруг сделал вывод Вирт. – Чтобы отслеживать ее рефлексы.

– Мне не надо ничего провоцировать. – Макс даже обиделся на обвинение. – У нее этих стрессов столько, что только успевай разгребать. Чего только эта Мегера стоит. Не всегда успеваем даже отслеживать. Как, например, с этим Приморским замком. Мы вообще предполагали, что основным источником стрессов станет школа. Даже готовились принимать меры по смягчению последствий. Кто же знал, что дети аристократов в вашем классе встанут на ее сторону. Мало того, что сын Гидзорского сюрприз преподнес. Род баронов Айрен всегда славился своим неприятием низших сословий. Их сын не исключение. Но и он, хоть и не дружит, зато общается с рабыней вполне нормально.