Еду к университету. Долбанных два часа провожу в машине, ожидая окончания занятий и когда Милана выйдет из здания.

Наконец, она выходит.

Все такая же ахуенная, как и в первую нашу встречу. Отбрасывает волосы на плечо. А я чувствую, как член оживает от воспоминаний о том, как я натягивал эти самые волосы на свой кулак и трахал ее.

Пытаюсь успокоиться. Я здесь не для этого. Нас с Миланой связывает лишь заявление Лейлы. Больше ничего. А трахнуть я могу и шлюху.

Уже почти прихожу в себя, как вижу, что из здания выходит какой-то белобрысый юнец и кладет руку Милане на плечо.

Это что за гондон?!

Он улыбается в пока еще все свои зубы и что-то рассказывает Милане. А та, вроде, и слушает, но никак не реагирует.

И когда она только успевает подцеплять таких гондонов? Как магнитом к себе притягивает.

Чувствую, как меня начинает накрывать гнев. Сжимаю кулаки. И не выдерживаю, когда юнец кладет уже обе руки ей на плечи и чуть притягивает к себе. Сука.

Открываю окно и кричу:

— Милана!

Она даже не поворачивается в мою сторону. Но ведь, наверняка, слышит! Хорошо. Кричу еще раз. Бесполезно. Она либо оглохла, либо специально не реагирует. Заставляет меня выйти из машины. Я злюсь еще больше. Потому что она сейчас решает, что мне делать.

Наказать ее? От предвкушения сжимаются яйца. Да, сука, нет же! Просто отнесем заявление в полицию и все.

Подхожу к Милане и сосунку.

— Ты что, не слышишь? Оглохла? — чуть не рычу и хватаю ее за локоть.

Она медленно оборачивается и с удивлением смотрит на меня. Не со страхом, а с удивлением. Тянет руку, высвобождая от моей хватки.

— Ты еще и онемела? — она как будто специально выводит меня.

— Милан, что случилось? Все в порядке? — влезает в наш разговор белобрысый.

Бросаю на него один лишь взгляд, но в нем столько эмоций, что он понимает все без слов.

— Саш, иди, — спасает его Милана, — мне надо поговорить. Потом увидимся.

Саш?! Потом увидимся?! Маленькая шлюшка.

Сосунок не дает себя уговаривать. Прощается, к его счастью, на словах и уходит.

— Что тебе еще от меня надо? — недовольно цедит сквозь зубы Милана, глядя в спину уходящего парня.

— Это что за гондом? — спрашиваю прямо.

Она, наконец, оборачивается ко мне.

— Я думала, мы все вчера решили, — говорит несколько устало.

— Мы ничего не решили. Садись в машину, — киваю в сторону своего автомобиля.

— Ты с ума сошел? — вспыхивает она. — Я сейчас охранника позову.

Так, девчонка решила поиграть в смелую. Думает, заполучила векселя и может со мной спорить.

Хватаю ее за руку и тяну.

— Отпустите! Я буду кричать!

На нас уже оборачиваются стоящие возле здания студенты. Проблемы мне не нужны. Отпускаю ее.

— Милана, — стараюсь говорить спокойно, хоть это и нелегко, — поехали в полицию.

— Зачем? — она испуганно смотрит на меня.

— Исполнять последнюю волю Лейлы.

Она закрывает лицо руками.

— Что? Тебе плохо? — сам поражаюсь своей заботе. — Поехали!

— Я боюсь, — вдруг признается она. — А что если Стас узнает?

Ясно.

— Узнает, Милана, обязательно узнает. Но не сможет причинить тебе вреда. Не волнуйся. Поехали. Ты же любила Лейлу? Хочешь знать, кто ее убил?

Она бросает на меня быстрый взгляд и идет к машине. Сама.

Стараюсь не смотреть на ее зад, но глаза сами устремляются туда. И я вспоминаю, как она дергала им, когда я вбивался в нее сзади. Сука. Надо отвлечься.

Милана садится на пассажирское сиденье. Может же быть послушной, когда захочет. Такая она мне тоже нравится. Так и тянет воспользоваться этим ее послушанием.

Только сначала решим один вопрос.

Мы едем к следователю, который ведет дело о поджоге. Рассказываю ему вкратце историю с письмом.

— Ну, давайте посмотрю, — тянет он и внимательно изучает полученное письмо.

- Бесполезно, — выносит свой вердикт.

— Почему? — разочарованно прерывает его Милана.

— Кто поверит какой-то бумажке? Автора же нет в живых, чтобы официально подтвердить. А так написать можно что угодно. Да и срок давности по этому делу уже почти истек. Вот если бы преступник сам признался…

— Но как? Почему? — не унимается Милана. — Там же написано имя убийцы. Вы должны найти Стаса!

— Мы ищем, — спокойно отвечает следователь, возвращаясь к бумагам на столе. — У вас все? Извините, мне надо работать.

И я понимаю, что нихера они не ищут Стаса. Все делается для галочки. Значит найти его — моя задача.

Мы прощаемся и выходим наружу. Милана, не прощаясь, поворачивается и собирается уйти. Но я беру ее за локоть. Она грозно смотрит на меня. Я не узнаю ее. Откуда столько смелости?

— Что еще? — спрашивает она.

— Не разговаривай так со мной, — больнее сжимаю пальцы на ее руке. — Садись в машину. Мы не договорили.

И не давая ей сказать еще хоть что-то, просто тащу ее к авто и буквально запихиваю в него. Блокирую двери. Обхожу машину и быстро открываю дверцу, сажусь. Не бегать же мне за ней по улице, а с нее может статься сбежать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Куда ты меня везёшь? Опять будешь насиловать? — Милана сидит, скрестив руки на груди и смотрит прямо перед собой.

Пальцы ещё сильнее впечатываются в обшивку руля. Но нет. Надо успокоиться. Ей не удастся вывести меня. Больше нет.

— Мне показалось, что тебе понравилось, — хоть и зло, но усмехаюсь я.

Она поворачивается ко мне. Я смотрю на дорогу, но прямо кожей чувствую ее прожигающий взгляд. Ну, давай же, признай очевидное. Я же помню, как ты пыталась заглушить стоны. На губах, наверное, до сих пор следы от зубов. Бросаю на нее быстрый взгляд, чтобы подтвердить свои догадки, и с усилием подавляю в себе желание размазать гребанную помаду по лицу.