— Скажешь нет? — продолжаю я, наслаждаясь ее гневом.

Мне хочется вывести ее на эмоции, чтобы она показала себя, но она, как будто назло, сопит и отворачивается.

Мы как раз останавливаемся на светофоре и я хватаю ее за шею и притягиваю к себе.

— Когда я спрашиваю — ты отвечаешь. Это понятно?

Опять молчит. Легонько дёргаю ее за шею.

— Не слышу!

На светофоре давно уже зажёгся зелёный свет и нам сигналят сзади стоящие машины, но я не обращаю на них никакого внимания.

— Я жду, Милана. И не только я. Тебе понятно?

— Да! — выплёвывает она мне в лицо.

Так, понятно. Над манерами ещё предстоит поработать.

Убираю руку и мы трогаемся под недовольные сигналы машин.

— Что за гондом обтирался возле тебя? Почему ты позволила ему касаться тебя? — спрашиваю я жестким тоном и внутри себя пытаюсь понять, что движет мной сейчас.

Зачем я хочу знать ответ. Что это изменит.

— Почему я должна что-то тебе объяснять? — слышу в ответ.

— Потому что, если мне не понравится твой ответ, я оторву яйца этому гондому и через жопу засуну их ему внутрь.

Наслаждаюсь реакцией Миланы. Ее глаза расширяются. Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но не решается или просто не знает.

Мы как раз подъезжаем к моему любимому ресторану.

— Веди себя хорошо и тогда ничего с тобой не случится, — предупреждаю ее, прежде чем разблокировать двери

На этот раз она слушается и мы заходим в ресторан. Нас провожают за мой столик.

— Что будете заказывать? — с улыбкой спрашивает официант у Миланы.

— Я не голодна, — бубнит себе под нос.

Пожимаю плечами.

— Мне принеси как обычно, — говорю официанту.

Официант уходит. Я сижу напротив Миланы и рассматриваю ее. Почему я это делаю? Мне не хочется копаться в себе. Но, похоже, придется это сделать, чтобы понять, наконец, природу своих поступков.

Она не смотрит на меня. Сидит, сложив руки на груди и уткнувшись в стол. Но, все-таки, не выдерживает и поднимает на меня взгляд.

— Зачем мы здесь? — спрашивает.

— Я буду есть.

— А я?

— Рассказывать.

— Что? — хмурится.

— Что-нибудь о себе. Можешь рассказать о Стасе. Как далеко вы с ним зашли?

Милана поджимает губы, сужает глаза и выпаливает:

— А давай я расскажу о том, что нашу секцию танцев для детей закрывают? Потому что арендодатель решил расторгнуть с нами договор.

Сука. Я и забыл. Юристы четко выполняют мои указания, которые я и забыл поменять. Конечно, расторжение договора аренды было лишь поводом задеть Милану. И эта мысль мне тоже не нравится. Зачем мне надо ее задевать? Ладно, с этим позднее.

— А ты расскажешь мне о том, как подстроил, что от нас скрыли об операции мамы, — она смело смотрит мне в глаза.

И это злит и веселит меня одновременно. Она решила показать зубки? Проверим, насколько они остры.

Но тут у меня звонит телефон и это очень важный деловой звонок.

— Сиди здесь. Наши рассказы еще не закончены, — говорю я Милане, вставая и отвечая на звонок. — Я на выходе, так что даже не думай.

Звонок занимает больше времени, чем я ожидал. Наконец, вопрос решен и я возвращаюсь в зал. И что же я вижу? Возле Миланы стоит Ренат и, схватив ее за руку, тянет, заставляя встать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я и забыл, что это и его любимый ресторан. Хотя тем лучше. Отличная возможность решить вопрос здесь и сейчас.

Иду к ним.

— Отпустите, я не пойду, — слышу голос Миланы.

— По-хорошему пошли, — цедит сквозь зубы Ренат, — не заставляй применять силу.

— Она же сказала, что не хочет идти, — встаю за спиной у Рената. — Руку убери.

Он оборачивается и мы встречаемся взглядами.

— И ты здесь? — ухмыляется. — Я оказался прав. Запал на девчонку?

— Заткнись, — рычу я и редкие посетители уже начинают коситься на нас. Замечаю, как нервничает управляющий: и выгнать нас не может, и скандала хочет избежать.

— А ты рассказал ей о нашем общем секрете? — не унимается Ренат. — Может, повторим? А, Милана?

Ехидно подмигивает ей. Она смотрит на него непонимающе.

— Дамир очень щедрый. Такой щедрый, что даже…

И в этот момент мой кулак хлестко врезается в его челюсть. Он сразу же отпускает Милану, хватается за щеку и толкает меня в грудь. Я сшибаю стулья за соседним столиком. Слышны женские вопли и просьбы управляющего успокоиться. Но это невозможно. Мы хватаем друг друга за грудки и падаем на столик. Милана вскрикивает и убегает прочь.

Да, так будет лучше.

В какой-то момент Ренат оказывается на мне и пытается сжать мне шею, но я переворачиваюсь и мы меняемся местами. Бью его по лицу. На костяшках уже кровь. И, наверное, я так и не остановился бы, если не почувствовал, как сзади меня хватают чьи-то руки и надевают наручники. Кладут на пол. То же самое проделывают с Ренатом, у которого вся морда в крови и который сплевывает на белоснежный пол.

Какая сука вызвала полицию?

Нас везут в отделение, откуда меня благополучно вызволяет приехавший адвокат. Мы с Ренатом решаем, что у нас нет взаимных претензий. Потому что решим мы их не здесь.

Но этот факт, очевидно, радует полицейских. Им ведь даже не пришлось заводить дело.

Я выхожу из отделения первый. Ребра ноют. Все-таки, у Рената неплохо поставлен удар. Нагибаюсь, чтобы облегчить боль, и вижу подходящие ко мне ноги. И я знаю, чьи это ноги. Нет ни капли сомнений. Медленно поднимаюсь и натыкаюсь на взгляд этих голубых глаз, так ярко передающих эмоции своей хозяйки.

— Что ты тут делаешь? — я и правда удивлен.

Рад ли? Не знаю. Удивлен — точно.

— Это я вызвала полицию, — говорит она и прикусывает губу.