только мать – инокиня Марфа, которой помогали ее родственники Салтыковы. Но уже приходилось принимать решения, судьбоносные для страны и важнейшие для династии.

В 1616 г. царю шел двадцатый год, а он был не женат. Трону требовался наследник. Как показала Смута, нельзя было рисковать законностью передачи власти. Михаилу Федоровичу предложили выбрать невесту. Состоялись смотрины – «обиранья». Со всей страны съехались красавицы. И царь влюбился. Его избранницей стала Марья Ивановна Хлопова, дочь московского дворянина. Ее родных и родственников пригласили во дворец – «в Вверх», к Рождеству на сени. Михаил встретил их в передней и объявил, что «произволил взять себе для сочетанья законного брака Иванову дочь Марью, а их родственницу». С этого момента они стали к государю близко – стали своими людьми, могли свободно ходить во дворец к нареченной невесте, которую разместили в теремах на царицыной половине. Невеста получила новое имя – ее нарекли Настасья, вероятно, в память царской бабки Анастасии Романовой, любимой супруги Ивана Грозного, сведенной по колдовству Избранной рады: «И молитва наречению ей была, и чины у ней уставили, как к самой царице; и дворовые люди крест ей целовали, и на Москве, и во всех епископьях Бога за нее молили». Это случилось 16 мая 1616 г. Фактически дело было решено, и Хлоповы должны были выдвинуться на первые роли при дворе. Начиналось все хорошо. Еще 9 июня невеста обменялась подарками с будущей свекровью. Но потом случилось неладное. Нареченная царица стала недомогать, ее «рвало и ломало нутр и опухль была», «а была ей блевота не вдруг, сперва было дни с три и с четыре, да перестало, а посла того спустя с неделю опять почала блевать».

Вызвали докторов, те выписали какое-то лекарство, но, кажется, в окружении невесты его испугались. Марья-Настасья лишь прилагалась ко кресту и продолжала «пити воду святую от мощей». Также дали ей толченый камень безоар – специфическое инородное образование в желудке жвачных животных, считавшееся универсальным противоядием. И помогло. Но слух о том, что будущая царица околдована, уже был запущен.

Впоследствии выяснилось, что к интриге были причастны двоюродные братья царя Салтыковы – Михаил и Борис. Первый был кравчим, и через него происходило снабжение продуктами царицыной половины дворца. Через него же передавали лечебные снадобья. Он же, якобы полагаясь на данные доктора Валентина Бильса, доложил царю: «Дохтуры болезни ее смотрели и говорили, что в ней болезнь великая, излечить ее неможно и живота [жизни] ей долгого не чаять; что такою болезнью была больна на Угличе женка и жила всего с год и умерла; и дохтур сказывает, что Марьи излечить нельзя».

Историки считают, что с появлением при дворе Хлоповой Салтыковы испугались за свое положение и стали строить козни. Кроме того, они как-то склонили на свою сторону мать государя – инокиню Марфу. В итоге подговорили и других бояр. Для разрешения проблемы созвали большой совет. Дядя невесты Гаврила Хлопов заявлял, что болезнь временная и скоро пройдет, но его не слушали. Соборно постановили невесту от греха из дворца «сослать». Через два дня после удаления «с Верху» Марья-Настасья полностью излечилась и более ничем никогда не болела. Но было поздно. Через 10 дней ее вместе с бабкой, теткой и двумя дядьями Желябужскими отправили в Тобольск. Родителей бывшей невесты назначили в Вологду. После шести недель сватовства брак распался, повергнув в печаль государя Михаила Федоровича.

Годы для страны и едва утвердившейся династии были нелегкими. Только в 1617 г. подписан мир с Швецией, а в конце 1618 г. Деулинское перемирие с Речью Посполитой. В 1619 г. 14 июня из польского плена вернулся отец царя – патриарх Филарет. Он довольно быстро забрал в свои руки нити управления государством и обратился к вопросу укрепления трона, то есть бракосочетанию сына и появлению наследников. Наиболее предпочтительными считались браки с представителями королевских семей соседних государств. Были рассмотрены варианты из Литвы, Дании и Швеции. Все они по разным причинам не сложились. И к 1623 г. Михаил Федорович упросил родителей вернуться к его первоначальной суженой – Марье Хлоповой. Патриарх встал на сторону сына и организовал расследование событий семилетней давности. Были допрошены врач Бильс и Салтыковы. Выяснилось, что Бильс никаких критических заключений о здоровье невесты не давал и все выдумали Салтыковы, которых теперь настигла законная опала.

Хлопову к тому времени уже вернули из Сибири, и она проживала с родителями в Нижнем Новгороде. 21 сентября 1623 г. туда отправили большую комиссию, включая трех заморских специалистов – докторов Артура Ди, Бильса и некоего Балсыря Яковлева, которым надлежало удостовериться в ее самочувствии. Заключение было: «Марья Хлопова во всем здорова»[311]. Царь возрадовался, но опять рано. Отец был согласен на брак, но уперлась инокиня Марфа – отказалась благословлять, якобы верила в давнюю порчу и что раз уже тогда не сложилось, то на то божья воля. Злые языки судили, что мстила она за судьбу своих родственников Салтыковых, которых, кстати, вскоре из ссылок вернули. Михаил Салтыков в 1641 г. получил даже боярство и прожил долгую жизнь, встретив старость накануне рождения царя Петра – он умер в 1671 г. А Марья Хлопова осталась в Нижнем, где умерла около 1633 г. – безвинно опороченная, но не сломленная. Колдовство победило благополучие их жизни с царем, но не ее лично.

Однако брак Михаила Федоровича вскоре-таки случился. Избранницей стала тоже Марья, дочь князя Владимира Тимофеевича Долгорукова. Кажется, что ей благоволила мать царя. Поговаривали, что сам Михаил был не слишком доволен. Свадьба состоялась 19 сентября 1624 г. В первый день были «веселия», а на второй день царица «обретеся испорчена». Проболев пять месяцев, она умерла 6 января 1625 г. В летописи записали:

«Грех же ради наших от начала враг наш диявол, не хотя добра роду християнскому, научи диявол человека своим диявольским научением и ухищрением, испортиша царицу Марью Володимеровну. И бысть государыня больна. Того же году в самое крещение предаде свою праведную душу богу и погребена бысть в Вознесенском монастыре з благочестивыми царицами»[312].

Во второй раз дьявольские ухищрения не позволили новому царю обрести счастье, а династии – продолжение. Опять на пути встало колдовство. Но молитвы святых отцов спасли страну. С третьей попытки все сложилось. Через два года царь выбрал новую супругу. 29 января 1626 г. ею стала Евдокия Лукьяновна Стрешнева, опять дочь незнатного дворянина. Еще за три дня до свадьбы ее ввели во дворец «в Верх», а у дверей установили караул, который бессменно несли родные братья невесты – чтоб никто не испортил. Кроме того, она отказалась принимать новое имя Настасья, как предшественницы, которым оно счастья не принесло. И получилось. Царь обвенчался с ней 5 февраля 1626 г., и