Через пару минут барон выглядывал из надвратной башенки, с недоумением рассматривая небольшой караван, собравшийся у ворот замка, и десяток вооруженных ружьями стрелков-славян. При виде дьявольского оружия сердце доброго католика дрогнуло, он непроизвольно перекрестился, но, пересчитав стрелков, заметно успокоился. Чтобы захватить замок с тридцатью воинами на стенах нужна не одна сотня человек под этими стенами, а не жалкий десяток безусых молодцов.

– Что хотите, ублюдки? – взволнованный барон снизошёл до личного разговора с варварами, забыв поручить разговор караульному. – Убирайтесь, пока целы.

– Граф Васакса предлагает барону Торби покинуть замок, отобранный у него королём в наказание за бунт, о решении требует сообщить немедленно, иначе захватит замок силой, а барона и его семью постигнет участь всех клятвопреступников, – переводчик, выкрикнув возмутительное по наглости послание, спрятался за деревянным щитом. Остальные варвары уже укрылись за щитами, лишь граф стоял открыто, спокойно рассматривал барона.

Владелец замка едва не выпал из бойницы, когда понял всё оскорбление, переданное переводчиком. Единственное, что смог прохрипеть барон, был приказ немедленно убить этих наглецов. Граф едва успел отступить за щит, как защёлкали тетивы луков, пробуя деревянные щиты на крепость. Из-за своей защиты славяне, истинные дикари, стали кидать на стены и в ворота замка камни, едва не рассмешив своей глупостью защитников крепости.

– У этих дикарей, судя по всему, даже луков нет, – успел посмеяться над горсткой идиотов, стоявших перед воротами замка, молодой дружинник, примеряясь пустить стрелу в край щита, за которым спрятался граф Васакса. Но не успел натянуть тетиву, как снизу, у ворот раздался грохот, стены замка дрогнули. Взрыв камня, залетевшего в бойницу, парень не смог осознать, когда мощная сила выбросила его сквозь бойницу вниз, в ров под стеной.

Укрывшиеся за деревянными щитами стрелки всё порывались выглянуть, интересно взглянуть, что происходит на стенах. Сергей едва удержал парней, считая разрывы динамитных шашек сквозь грохот каменных осколков по щитам. Две шашки из полутора десятков не взорвались, однако результат оказался ожидаемым. Ворота замка были сорваны и выброшены внутрь, во двор. Лучники и воины на стенах не подавали признаков жизни, напуганные и контуженые, частью засыпанные обломками стен. Десяток стрелков забежал в проём ворот, расстреливая всех вооружённых защитников замка, замеченных живыми. За ними, понукая испуганных коней, будущий управляющий баронством с помощниками заводил телеги во двор замка. Пушкари закатили телегу с орудием во двор, прикрываясь щитами. Последним зашёл капитан с двустволкой наготове. Трёх стрелков он отправил на стены, зачищать их от выживших дружинников барона. Затем занялся казармой, где наверняка остались воины, направившись к её дверям.

Переводчик громко предложил сдаться, повторив, что жизнь сохранят лишь тем, кто примет решение сразу, тугодумы и дураки новому барону не нужны. Скорость захвата замка и удивление от многочисленных взрывов послужили вескими аргументами для выживших дружинников. Десяток воинов, не успевших выйти из казармы, мрачно выкинули оружие за дверь и вышли во двор, где помощники нового управляющего дружно вязали пленников. Всех работников и обслугу замка, захваченную во дворе, выстроили у конюшен, под прицелом сгруженной с повозки пушки. Когда немногочисленные надворные постройки были обысканы, капитан приладил динамитную шашку к дверям трёхэтажного здания, где заперлась семья барона с немногочисленными сторонниками. Сам барон был обнаружен с пробитой головой на полуразрушенной надвратной башне, смертельное ранение избавило феодала от повешения.

Последние защитники замка, укрывшиеся в здании, пробовали обстрелять славян из луков, но оба лучника получили свои заряды свинца из ружей и прекратили стрельбу. Хотя один из стрелков получил ранение в спину, к счастью, кольчуга задержала наконечник, ранение оказалось неглубоким. Перед тем как поджечь самодельный бикфордов шнур на шашке, Лосев попросил переводчика предложить всем оставшимся защитникам замка сдаться. Несмотря на то что стрелки уже расспросили об особенностях помещений внутри здания, вероятность в полусумраке местных комнат потерять одного или нескольких стрелков оставалась неоправданно высокой. Сергей медлил, не желая посылать своих парней на вероятную гибель, привыкшие к боевым действиям на улице, на море или поле боя, да ещё в составе большого отряда, стрелки абсолютно не умели правильно вести себя в помещениях. Опытный розыскник, два года проверявший чужие дома, квартиры и строения в поисках уголовников, трижды нарывавшийся на вооружённое сопротивление и много раз на обычные драки, Лосев представлял реальную опасность обыска трёхэтажного здания с запутанной планировкой и тёмными помещениями.

Приняв решение идти первым при осмотре здания, он перезарядил двустволку волчьей дробью, поправил кобуру с пистолетом и поджёг шнур. Защитники дома ничего на предложение сдаться не ответили, пора начинать. Внутрь здания за собой сыщик повёл шестерых стрелков, решив не спешить. В просторных залах и коридорах первого этажа славяне никого не встретили, осмотрели все помещения и пошли наверх, прижав тяжёлым столом дверь в подвал. Наверх вела одна лестница, на которой наверняка ждёт засада. Однако, поднявшись по лестнице, капитан никого не встретил, зато вход на помещения второго этажа оказался заперт и, судя по монолитной неприступности дверей, забаррикадирован изнутри. Вновь пустили в ход динамит, едва не угодив под осколки дверного полотна.

Не ожидавшие такого подвоха защитники здания были поражены, как в прямом, так и в переносном смысле. Когда Сергей перебрался через раскиданную взрывом мебель, лавки и кресла, на полу лежали трое мужчин и подросток, подросток единственный оказался в сознании и сделал попытку поднять меч. Бдительный стрелок из-за плеча Лосева выстрелил почти в упор, остальные связывали раненых мужчин. Дальнейший обыск второго этажа ничего интересного не дал, на третьем, в окружении трёх женщин, родственниц и служанок, сидела вдова барона. За её руку держались два мальчика, на вид трёх и пяти лет, явно наследники барона. Рядом стоял полупустой сундук с казной баронов Торби. Вот и всё, выдохнул капитан, дело сделано, начинается самая неприятная процедура, исполнение данного обещания о казни всех, кто не сдался вовремя.

С этим сыщик решил не затягивать, к вечеру во дворе соорудили виселицу, на которой оказались все пленники, захваченные с оружием в руках и вдова барона. Из близких родственников покойного владельца замка остались лишь два сына, действительно, трёх и пяти лет. Старший сын барона был именно тем подростком, что погиб на втором этаже, а обе сестры давно выданы замуж. Детей казнить капитан не собирался сразу, определив возрастную границу в десять-двенадцать лет, в зависимости от ситуации. Оставлять кровных врагов себе и своему сыну Лосев не хотел, независимо от любого гуманизма. С другой стороны, ему вспомнился опыт янычар, когда турки воспитали из детей своих врагов, да ещё христиан, самых отъявленных защитников турецкого государства и правоверных мусульман. Намереваясь воспитывать подобных сирот в славянском духе и традициях, Сергей пытался совместить свои представления о гуманизме с суровой действительностью средневековья.