Полсотни разбойников продолжили потрошить телеги захваченного каравана, не обращая внимания на уничтоженный заслон. Нет, появившиеся на дороге славяне всё-таки заставили разбойников отвлечься от своего занятия. Капитан вышел на дорогу и подал уловный знак своим стрелкам, телеги бойко пошли вниз по склону, парни соскакивали и бежали рядом. Разбойники начали совещаться, не решаясь бросить добычу, но, очевидно, десяток воинов в доспехах восприняли реально. Ловко подхватывая мешки с добром и прочие трофеи, саксы стали разбегаться. Разбегались грамотно, в разные стороны от дороги, мелкими группами по два-три человека. Возле разграбленных повозок остались десятка полтора разбойников, видимо, самые жадные или глупые. Лосев перезарядил пистолет, стреляные гильзы можно подобрать позже, поравнялся со своими ребятами и потрусил вниз, он не мог отойти от скоротечной схватки, адреналин переполнял всё тело, требуя выхода.

К его удивлению, разбойники даже не подумали разбегаться, судя по шлемам и кольчугам, они были из наёмников. Трое из них подняли за волосы девушку, парня и мужчину, избитых в кровь, но живых. Судя по разорванной одежде, это были оставшиеся в живых путники разграбленного каравана. Крепко сбитый рыжеволосый наёмник выступил вперёд и поднял правую руку вверх, затянувшись длинной речью по-сакски. Пленников тем временем разбойники выставили вперёд, прижав к их шеям мечи. Остальной десяток наёмников привычно выстраивался за спинами заложников. Удивлённые стрелки невольно притормозили, остановившись в пятнадцати метрах от странной группы.

– Что он говорит? – спросил у подбежавшего переводчика Лосев.

– Говорит, что они убьют всю семью барона, если мы их не отпустим.

– Пусть оставляют пленников и проваливают, преследовать не буду, даю слово, переводи, слово графа Васакса.

– Он утверждает, что не верит, поэтому возьмёт всех пленников с собой и отпустит за холмом.

– Вот как, – не слишком удивился Лосев, уже сталкивавшийся с подобными захватами заложников, уголовники часто любят таким образом прикрываться даже собственными детьми, был такой случай в его практике. Ещё капитан твёрдо усвоил, что ему не верят лишь те, кто сам не собирается выполнять свои обещания и клятвы. Следовательно, пленников либо убьют, либо увезут, но отпускать их никто не будет. Сыщик решил проводить силовой вариант и уверенно шагнул вперёд, демонстративно укладывая свою саблю на землю, – скажи ему, что граф Васакса сам проследит за пленниками.

Пока остолбеневшие от удивления разбойники слушали перевод, такой доверчивости от графа никто не ожидал, наёмники сразу подумали о редкой удаче, за графа выкуп будет больше, Сергей выпрямился, незаметным движением вынимая пистолет из поясной кобуры. Благо запасной магазин полон, можно быстро перезарядить оружие. Он сделал три шага к разбойникам, остановившись на расстоянии десяти метров, и спокойно, без резких движений поднял пистолет. Замедленные движения безоружного человека, да ещё на расстоянии, недоступном для удара ножом или мечом, не насторожили наёмников, привыкших к повелительным жестам местных дворян. Капитан аккуратно выбрал первую цель и быстро провёл три выстрела по трём мишеням, справа налево, выполняя стандартное упражнение, разве расстояние было втрое меньше. А он и на двадцати пяти метрах промаха не давал, выбивая не меньше двадцати семи из тридцати возможных очков. Не успели осесть на землю отлетевшие от заложников тела бандитов, как Лосев прыгнул кувырком вперёд, стараясь уйти с линии огня. Опять стандартное упражнение, кувырок вперёд и максимально быстрая стрельба.

Стрелки, предупреждённые заранее, поддержали командира дружным залпом, после чего на ногах остались четверо разбойников, не соображавших ничего от грома выстрелов. Им было не до пленников, осевших снова на землю, едва заметив приближающихся славян, выжившие наёмники бросились наутёк. Преследовать их Сергей не собирался, пока не наладит серийное производство патронов. С работой стражей порядка пусть справляются сами аборигены. Караван подтянулся, и стрелки вместе с рабочими занялись сбором трофеев, граф велел оседлать ему лучшего трофейного коня взамен убитого, сам отправился собирать стреляные гильзы.

Выжившими, кроме заложников, оказались ещё двое – один из возчиков и служанка баронессы. Бывшие заложники действительно оказались бароном Кру с детьми, возвращавшимися из гостей в своё баронство в Мурсии. Едва придя в себя, барон принялся уговаривать Сергея принять остатки своего каравана в своё сопровождение. Разговор через переводчика никогда не нравился капитану, английский язык он не знал, а остатки немецкого, сохранившиеся в памяти после окончания университета, не понимал освобождённый барон. Потому, несколько раз уточнив, что им по пути, по крайней мере, до цели славянского графа, Лосев разрешил барону примкнуть к своему каравану. Хлопоты с захоронением убитых затянули дальнейшую отправку до вечера, но до наступления темноты успели покинуть место короткого боя.

Барон оказался классическим рыцарем, только на третий день пути, когда караван уже приближался к цели путешествия, он догадался поинтересоваться намерениями славян и их графа. Лосев давно ждал подобных вопросов и настрого предупредил своих стрелков и рабочих на эту тему не разговаривать. Впрочем, барон и не собирался опускаться до простолюдинов, предпочитая вести разговор с относительно равным себе графом. Хоть и варвар, но граф, к тому же спаситель всего благородного семейства. Сподвиг барона на подобный разговор отказ Лосева посетить замок, что они проезжали мимо, навестить знакомых семейства Кру. Откладывая подробный разговор на вечер, капитан хотел максимально обезопасить свою авантюру с захватом замка посреди вражеских земель. Как он успел убедиться за последние дни, встреча с бароном избавила славян от нескольких сражений с аборигенами. Более того, если бы не барон, известный всем феодалам Мурсии и их прислуге, небольшому отряду пришлось бы возвращаться, либо пробиваться к своей цели с большими потерями. Не реже раза в день, на границах владений очередного графа или барона, объединённый караван встречали разъезды владельцев местных земель. От бдительных допросов, а то и ареста славян спасал рассказ барона о спасении его чужеземцами и сопровождение ими в его замок.

Барон Кру с сыном и дочерью с удовольствием рассказывали командирам встречных отрядов обстоятельства своего спасения, жестикулируя не хуже иного итальянца. Трижды любопытные патрульные знакомились с виновником торжества, Сергей коротко кивал им и представлялся. Одновременно показывал, что не понимает нормандского языка, улыбаясь как можно стеснительней и доброжелательней. Пушка всё путешествие была укрыта в телеге, ружья после пересечения границы Мурсии стрелки подвесили в чехлы, прямо на сёдлах. Лосев вспомнил индейские фильмы, где краснокожие лихо выхватывали карабины из подобных чехлов, и соорудил подобные. Тем более что на конях ехали только трое, а остальные просто шли рядом с повозками, в которых прятали ружья. Наёмникам и рабочим из местных жителей капитан запретил упоминать правду, подробно разъяснив, что в случае гибели славян нормандцы не помилуют их спутников. Аборигены за последние двадцать пять лет имели много примеров, подтверждавших слова сыщика. Поэтому не сомневались, что их жизнь зависит от жизни графа и его воинов, не собираясь рисковать попытками разоблачения. Ведь даже в случае милостивого отношения нормандцев, во что никто не верил, капитан открытым текстом сообщил, что предателя застрелит сам. Продемонстрированная на разбойниках скорострельность пистолета и умение владения саблей подняли авторитет графа перед всеми наёмниками до небывалой высоты, об отношении простых селян можно было даже не вспоминать. Среди славян, учеников капитана, его действия особого удивления не вызвали, только неподдельную гордость за командира. Так что, почти сотня вёрст по Мурсии прошла в спокойной, дружественной обстановке, как выражались тридцать лет назад.