«Виновен? В чем?» — подумала она и, взглянув на Сент-Винсента, все еще стоявшего с протянутыми руками, смутно почувствовала, что произошло что-то неприятное. — «Виновен. В чем? Он мог бы проявить больше выдержки. Он мог бы дождаться обвинения». — Она не знала, в чем его обвиняют.

— Знакомая подсудимого, — авторитетно сказал человек с молотком. — Предложите ей стул, вы, там!

— Одну минуту… — Она подошла к столу и оперлась на него рукой. — Я ничего не понимаю. Все это так неожиданно… — Она случайно взглянула на свои ноги, обернутые в грязные лохмотья, и вспомнила, что на ней короткая, рваная юбка, локоть вылезает из прорехи в рукаве, а волосы растрепаны. Ее щеки и шея были запачканы какой-то липкой массой. Она провела по ним рукой, и кусок грязи упал на пол.

— Ладно, — сказал председатель довольно мягко. — Садитесь. Мы в таком же положении, как вы. Мы тоже ничего не понимаем. Но, верьте моему слову, мы собрались сюда, чтобы выяснить правду. Садитесь. Она подняла руку. — Одну минуту!

— Садитесь! — закричал он громовым голосом. — Не прерывайте заседания суда.

В толпе послышался ропот, раздались протесты, и председатель ударил молотком по столу, призывая к тишине. Но Фрона решительно продолжала стоять. Когда шум затих, она обратилась к человеку за столом:

— Господин председатель, я полагаю, что это собрание старателей? (Он кивнул головой.) У меня равный со всеми голос при решении дел нашей общины, и поэтому я прошу слова. Необходимо, чтобы меня выслушали.

— Но вы нарушаете порядок, мисс… э… э… — Уэлз! — подсказал десяток голосов. — Мисс Уэлз, — продолжал председатель более почтительным тоном. — Я, к сожалению, должен заметить вам, что вы нарушаете порядок. Соблаговолите сесть.

— Не хочу! — ответила она. — Я должна сделать важное сообщение, и, если вы откажетесь выслушать меня, я буду апеллировать к собранию. Она скользнула взглядом по толпе. — Дайте ей высказаться! — раздались крики. Председатель вынужден был подчиниться и жестом разрешил ей продолжать.

— Господин председатель, господа. Я не знаю, какое дело вам предстоит рассмотреть, но я знаю, что займу ваше внимание более важным делом. За дверью этой хижины лежит человек, который, по-видимому, умирает с голоду. Мы привезли его с того берега реки. Мы не стали бы вас беспокоить, но нам не удалось вернуться на наш остров. Человеку, о котором я говорю, нужна немедленная помощь.

— Двое из тех, что поближе к дверям, выйдут и займутся им, — сказал председатель. — Вы, док Холидэй, тоже пойдете с ними и сделаете все, что возможно!

— Попросите сделать перерыв, — прошептал Сент-Винсент. Фрона кивнула головой.

— Господин председатель, я прошу объявить перерыв, пока не устроят этого человека.

Крики: «Не надо перерыва!», «Продолжайте разбор дела!» — встретили ее слова. Предложение Фроны было отклонено.

— Ну, Грегори, — сказала она с улыбкой, садясь рядом с ним. — В чем дело? Он крепко сжал ее руку. — Не верьте им, Фрона… Они хотят, — у него что-то застряло в горле, — убить меня. — Почему? Успокойтесь и расскажите мне все. — Прошлой ночью… — поспешно начал он, но умолк, чтобы выслушать скандинава, который только что кончил присягать и теперь давал показания, обдумывая каждое слово.

— Я быстро проснулся, — говорил он, — подошел к двери и услышал еще выстрел.

Его прервал румяный человек в старом клетчатом пальто.

— Что вы подумали? — спросил он. — А? — переспросил свидетель, и лицо его побагровело от смущения.

— Когда вы подошли к дверям, какая мысль пришла вам прежде всего в голову?

— А-а! — Человек облегченно вздохнул, и лицо его просветлело. — У меня нет мокасин, и я подумал, что чертовски холодно. — Довольное выражение его лица сменилось наивным удивлением, когда последовал взрыв смеха. Но с тем же тупым видом он продолжал: — Я услыхал еще выстрел и побежал по дороге.

В эту минуту Корлисс протиснулся к Фроне через толпу, и она уже не слушала дальше.

— Что случилось? — спросил инженер. — Что-нибудь серьезное? Не могу ли я вам помочь?

— Да, да! — Фрона благодарно пожала ему руку. — Постарайтесь как-нибудь перебраться через пролив и попросите моего отца приехать сюда. Скажите ему, что с Грегори Сент-Винсентом случилась беда, что его обвиняют… В чем вас обвиняют, Грегори? — В убийстве.

— В убийстве? — удивился Корлисс. — Да, да! Скажите, что его обвиняют в убийстве, что я здесь, что он мне нужен. И пусть он привезет мне во что одеться. И, Вэнс, — она пожала ему руку, быстро подняв на него глаза, — не слишком рискуйте, только постарайтесь это устроить.

— Я все сделаю. — Он уверенно тряхнул головой и начал проталкиваться к дверям.

— Кто защищает вас? — спросила Фрона Сент-Винсента.

Он покачал головой.

— Никто. Они хотели назначить какого-то Билла Брауна, лишенного прав адвоката из Штатов, но я отказался. Он теперь среди тех, кто меня обвиняет. Это самосуд. Они заранее сговорились погубить меня. — Я хотела бы все узнать от вас. — Но, Фрона, я невиновен… Я…

— Тише! — Она положила руку ему на плечо, чтобы заставить его замолчать, и сосредоточила свое внимание на свидетеле.

— Так вот, журналист отбивался как мог, но мы с Пьером заперли его в хижине. Он плакал и не двигался с места…

— Кто плакал? — прервал его прокурор. — Он. Вот этот парень. — Скандинав указал на Сент-Винсента. — Я зажег свет. Коптилка была опрокинута, но у меня в кармане была свеча. Очень хорошая привычка носить

свечу в кармане, — серьезно прибавил он. — А Борг, он лежал на полу мертвый. А женщина сказала, что он это сделал, и тут же умерла. — Кто же именно?

Он снова ткнул пальцем в сторону Сент-Винсента. — Вот этот парень.

— Она это сказала? — шепотом спросила Фрона. — Да, — также шепотом ответил Сент-Винсент, — она это сказала. Но я не могу себе представить, что заставило ее так поступить. Она, по всей вероятности, была не в своем уме.

Румяный человек в поношенном клетчатом пальто подробно допросил свидетеля. Фрона внимательно следила за допросом. Однако ничего нового выяснить не удалось.

— Вы имеете право подвергнуть свидетеля перекрестному допросу, — заявил председатель Сент-Винсенту. — Вы хотите что-нибудь спросить? Журналист покачал головой. — Попытайтесь, — настаивала Фрона. — Какой смысл? — сказал он безнадежно. — Я обречен заранее. Приговор был известен до начала суда.

— Одну минуту, пожалуйста. — Резкий голос Фроны остановил уходившего свидетеля. — Вы лично не знаете, кто совершил убийство? Скандинав тупо уставился на нее, словно выжидая, пока ее вопрос проникнет в его сознание.

— Вы не видели, кто совершил убийство? — еще раз спросила она.

— О, да. Этот парень. — Он снова указал пальцем в том же направлении. — Женщина сказала, что он убийца. Все кругом улыбнулись. — Но вы этого не видели? — Я слышал выстрелы. — Но вы не видели, кто стрелял?