– Даже не помышляй.

Однако я уже скидывала ботинки.

– Мне далеко до твоих акробатических трюков, но и ты не сможешь вскарабкаться на такую высоту и зависнуть в воздухе, чтобы осмотреть этот участок. А мы ведь команда, верно?

Он со вздохом отдал факел Адаму, велев держать на вытянутой руке, и соединил пальцы в замок.

– Будь осторожна.

Я аккуратно поставила ногу в «корзинку» и, одной рукой цепляясь за Касинеля, а второй за стену, оттолкнулась от пола. Куда страшнее был следующий этап – встать ему на плечи. Но я справилась и с этим, медленно вдохнула, выдохнула, стараясь не смотреть вниз, и разогнулась. Выпрямиться до конца мешал потолок – голову пришлось наклонить набок. Из отверстий сквозило, щекоча лицо, а далёкий шелест напоминал уже скорее бормотание.

– Адам, подними повыше, – попросила я, и свет подполз к изучаемому участку.

Стена здесь была прохладной и какой-то… необычной на ощупь. Словно и не камень вовсе. Мои пальцы задвигались миллиметр за миллиметром, пока не наткнулись на бугорки. Понадобилась пара секунд, чтобы понять, что это.

– Она металлическая! – возбуждённо сообщила я, посмотрев вниз. – Это не стена, какая-то перегородка. Тут сбоку крепления, чудовищно старые на вид. Кас, дай-ка мне нож.

Осторожно убрав руку, которой придерживал мою правую стопу, Охотник выполнил просьбу.

Насечек, как у современных шурупов, у найденных не было, поэтому я просто поддела шляпку лезвием и потянула. Сначала дело пошло, но почти сразу застопорилось, пришлось перевернуть нож и хорошенько постучать рукояткой. Проржавевший от времени металл охотно крошился, и считаные минуты спустя победа была одержана над всеми четырьмя креплениями.

– Держи меня хорошенько, – велела я Охотнику, возвращая нож.

– Что ты замыслила?

Вместо ответа я изо всех сил врезала по перегородке, так что сама чуть не свалилась. Раздался скрежет, и она сдвинулась. Ещё один удар, и образовалась щель. Третий и последний вынес решётку из стены в чёрный проём, подняв тучу пыли и заставив меня закашляться.

– Что там? – возбуждённо подпрыгнул Адам, едва не поджарив мне волосы.

Я уцепилась за края и заглянула внутрь.

– Похоже, это часть старинной системы отопления или вентиляции. – Впереди, метрах в четырёх от того места, где торчала моя голова, в тонких полосках света кружили пылинки. – Там вроде ещё одна решётка, а за ней какое-то помещение.

Уперевшись локтями, я встала на цыпочки и попыталась пролезть в безнадёжно узкий проём, но тут живая опора подо мной качнулась.

– Ты в своём уме? – прогромыхал Охотник, рванув меня обратно за юбку.

Плечи ушли из-под ног, и я, нелепо взвизгнув, полетела вниз, чтобы приземлиться в его объятия в метре от пола.

Вряд ли пол был бы намного жёстче.

– Просто хотела подобраться ближе ко второй решётке, – поморщилась я, принимая вертикальное положение и потирая рёбра. – Недавние звуки явно шли оттуда.

– Ты могла провалиться через гнилые перекрытия!

– Лаз каменный, – возразила я, – там нечему гнить.

Ни слова не говоря, Кас ухватился за кладку, вскарабкался наверх, заглянул в разверстый зев, пощупал внутри, так же молча спрыгнул и отряхнул ладони.

– Взрослому там не пробраться.

– Я мог бы, – раздалось рядом.

Мы посмотрели на Адама, потом снова друг на друга.

Мальчик упрямо выпятил подбородок. С взъерошенными чёрными волосами, непреклонным огоньком в глазах и факелом в руке, он напоминал какого-то подземного духа.

– Или мы зря сюда тащились? Нужно узнать, что там!

Спустя несколько минут пререканий, сомнений и наставлений Кас помог Адаму взобраться наверх. Я страховала внизу.

– Если станет страшно, сразу поворачивай назад, – заволновалась я, когда пятки мальчика скрылись в узком тоннеле.

– Не торопись, Адам, – напутствовал Охотник.

– Порядок, – раздалось сверху, и активное шебуршание указало на то, что обоими советами пренебрегли.

– Подсади меня, – попросила я Касинеля.

Когда я просунула голову в проём, Адам уже прижимался носом ко второй решётке, разместившись ко мне левым боком – на том участке лаз оказался просторнее, оставляя место для манёвра.

– Это комната, – сообщил он, повернув лицо с отпечатавшимися полосами грязи.

– Что в ней?

– Щас, погодь. – Он попытался отодрать решётку, но в итоге сумел отогнуть только один край и приник к открывшемуся участку. Блестящий глаз в треугольнике света внимательно ощупал то, что находилось вне поля моего зрения. – Здесь обои, золотые с финтифлюшками, мама такие в каталоге смотрела и вздыхала…

Я озадаченно наморщила лоб.

– Обои?

– Ага, а ещё паркет, люстра, здоровущая такая, с висюльками, как виноград, и мягкие синие лавки.

– Обиты бархатом? – подсказала я.

– Наверное. И везде витрины с кнопками и красными огоньками.

– Что в витринах, Адам? – позвал снизу Охотник.

– В тех, что мне видно, – всяко-разно. – И он принялся перечислять скучным голосом: – Тарелки, какое-то старьё, фигурки, золотые бусы с кучей зелёных камней… ого! – Лицо плотнее прижалось к щели, так что нос оказался по ту сторону. – Там настоящие рыцарские доспехи, прикиньте?

Моё недоумение росло с каждой новой деталью.

Шикарная комната с охраняемыми витринами и дорогими экспонатами – точно не городской музей: поколения мистиктаунских поп стёрли изначальный цвет обивки у диванов до неразличимого, да и полы там мраморные, а не паркетные. В сувенирном у Мэнди отродясь не встречалось ничего дороже двадцати фунтов, не говоря уже об изумрудных колье и рыцарских доспехах…

Ответ ударил, как обухом по голове. Во всём Мистиктауне есть лишь один дом, сочетающий в себе эксклюзивный интерьер и выставочные образцы. Я никогда там не бывала, однако, как и любой в городе, знала про уникальный коллекционный зал супругов Санкёр.

Но это не имеет смысла! Зачем Имельде приводить нас в дом мэра?

– Ай-й! – Адам отшатнулся от решётки и ударил по ней ладонью. – А ну, брысь!

В ответ раздалось шипение и пронзительное мяуканье, мелькнула белая лапа с выпущенными когтями. Звук понёсся по узкому проходу, отражаясь от стен и преображаясь в смесь шелеста и бормотания – его-то мы и слышали недавно. А потом раздался щелчок, и мерный цокот о паркет.

– Кто-то вошёл, – прошептал Адам, – но я только ноги вижу.

Это уже не имело значения, потому что до нас донёсся голос.

– Опять ты здесь, – раздражённо произнесла женщина, и лапа исчезла из щели. – Сливками тебе тут намазано, что ли? Отшлёпать твой мохнатый зад некому!