– Наемник, похоже. И чей приказ он выполнил?

– Что за тварь… – Лапин остановился посреди коридора, но командир продолжал подталкивать его в направлении медпункта, где сегодня должен был как раз дежурить Фролов. – За что? Нам за что?

***

Ушибленная нога практически онемела, но Алексей позволил себе расслабиться, только когда берцы чавкнули в грязи болота.

– Дошли.

– Добежали, – до сих пор ни на одно слово дыхания не хватало, на бегу адреналин будто перегорел, да и не дети уже они, чтобы в деталях битвы обсуждать… – А хорошо птер ускорения придает! Прямо исцеляет чудесным образом.

– Морозов! Я шагу ступить не могу, а тебе лишь бы ржать! – Но протянутую руку десантника Алексей проигнорировал, попробовал встать сам и со стоном свалился обратно. – Подожди. Потерпят наши еще минут пятнадцать, заодно и сам передохнешь немного.

Руслану хватило пары минут. Отсидевшись на кочке, он вошел в воду поглубже, отмывая комбез. Алексей растирал щиколотку, потерявшую всякую чувствительность, и от нечего делать дозиметром водил по ставшим коричневыми пятнам. Фонило не сильно, но заметно, уж из каких радиоактивных мест прибежала эта стая и как там раньше не загнулась, оставалось только гадать. Десантник плеснул на него мутноватой болотной водой.

– Смывай, нечего рентгены лишние хватать. И так уже набрался до жопы.

Алексей тяжело поднялся на ноги и ступил на вязкое дно. Руки под перчатками были тоже в засохшей крови, но с этим можно подождать.

– Чисто – аж противно. Вроде и не ходили никуда. А солонину сами сожрали на привале. – Но следующий шаг заставил скривиться от боли. Все-таки нельзя одолеть медведя, оставшись целым и невредимым. Или для этого нужно иметь где-то под матрасом голубой берет, как некоторые. – Пошли, светло совсем, хоть фонарь не нужен.

Ранний июньский рассвет отражался в воде, и путь через топь уже был ясно виден. Лягушки орали в полный голос, даже странно, что вода не вибрировала и деревья не валились от этого звука. Морозов не спешил, поджидая хромавшего Алексея. Отчистив последние следы своего похода в «предбаннике», Руслан открыл двери внутрь… и подался назад, чуть не отдавив боевому товарищу больную ногу. Все обитатели дома собрались у входа, будто никто спать и не ложился. Радостные вопли и более сдержанные аплодисменты заставили даже Алексея отступить от неожиданности.

– А это чего такое? – тихо спросил десантник.

– Вас ждали, придурки, думали, что пропали совсем, а вы тут в предбаннике шуршите уже! – Станислав втащил растерявшихся героев дня внутрь. – Без потерь. Что не может не радовать… А дело сделали?

Уверенный кивок Алексея подтвердил: с железнодорожниками удалось договориться. И только Станислав и Старейшина, наверное, в этот момент ощущали не радость, а тоску.

Морозов выглядел, будто сбылись все его мечты: довольным, хоть и сильно уставшим. И Алексей вспомнил почему-то про того давно умолкшего соловья. Нет, не о носках мечтал десантник, не о безопасном бетонном своде над головой… О куполе парашюта он думал и о том, чтобы вдруг каким-то чудом оказаться снова в этом небе и приземляться не одному. Надеялся найти своих, свое братство, тех, которые мечтают о том же, что и он.

Для Алексея всё мероприятие было отравлено тем, что не продлилось долго. Сейчас, вполне искренне поблагодарив, люди разойдутся, хлопнут перед носом дверями, и он останется один со своими невеселыми мыслями и сильно разболевшейся, распухшей ногой, на которую едва мог наступить. Поэтому, чтобы не растягивать это малоприятное ощущение, он сам покинул общее собрание. Расшнуровав ботинок, исследовал щиколотку, но похоже было, что обошлось небольшим ушибом, нужно всего лишь перебинтовать потуже куском ткани и зафиксировать. Пристроив ногу повыше, Алексей привычно улегся на спину, уставившись в потолок.

– Лёха, ты чего тут?

– Морозов, дай умереть спокойно!

– Не дам, вставай давай! Там наливают для снятия стресса.

– Вот алкаш… – тихо ворчал Алексей, уже настроившийся на отдых. – Хотя ты и мертвого уговоришь!

Он решил не упускать последнее из оставшихся удовольствий, к тому же ложиться спать без ужина показалось сейчас не самой хорошей идеей. За столом, кроме Бабки и Станислава, ожидавших подробного и обстоятельного рассказа, никого уже не было.

– Ну?

Алексей только успел как следует приняться за вареную морковь, не шибко вкусную, но вносившую разнообразие в рацион, и удивленно поднял глаза на Руслана. Коварные планы десантника исполнились: он явно решил не отдуваться один, отчитываясь о переговорах и трудном пути. Сказитель из него был неважный. Но под бабкину ягодную настойку и Морозов постепенно тоже разговорился, медведь, по его словам, как-то сильно уменьшился, зато волки размножились чуть ли не до сотни.

***

Доктору в последнее время нечасто приходилось иметь дело с огнестрельными ранениями, поэтому он хорошо помнил, как выглядело тело Валерия. Только не понимал, зачем должен обсуждать это с Лапиным-старшим и командиром, да еще под утро.

– Входное отверстие возле грудины под четвертым ребром с левой стороны, через лопатку вышло. Снизу вверх выстрел был. Ковбой от бедра стрелял?

Рваные края, пробитая пулей дыра в пять сантиметров шириной. Которую он скрепил парой швов, а руки при этом дрожали. Никогда такого не случалось, но и никогда не приходилось накладывать швы на мертвое тело паренька, погибшего так нелепо. Оперировать живых было тяжело, страшно, но необходимо, а вот над трупом дрогнула рука.

– Нет, не от бедра, повыше. Гильзу мы нашли, пулю – нет.

– Пулю? – Фролов потер лоб, снова вспоминая неприятный момент. – Похоже, не мягкая была, со стальным сердечником, кость не расщепилась, а пробита насквозь.

– Вот именно, Миш. Вот именно. А стреляли из «макарова».

– Да нет… Какой тут «макаров»? Один к одному с Женькой, будто из одного оружия… – Фролов умолк. Говорить еще и о Евгении в присутствии Лапина не хотелось. Но Привратник ничего не заметил, только хмуро вглядывался то в лицо командира, то самого доктора, пытаясь понять, что они вообще сейчас обсуждают.

– А оружие-то было разное, – подытожил Серяков. – ПМ из пальцев мертвого Коломийцева вынимал сам лично.

– Не «макаров» это, Игорь, точно, я бы тогда долго пулю выковыривал.

– Вот и я о том же.

Лапин в боеприпасах разбирался не хуже. Но информация до сознания не доходила. Слишком личное… Значит, тот пистолет, который оказался у Евгения в кабинете Главного Привратника, не являлся орудием убийства? Как тогда он оказался там?

– Игорь, ты хочешь сказать, что Евгений ни при чем, раз пистолет не подходит? А Грицких пристрелил человека просто так?

– Конечно, нет. Просто так он ничего не делает. Ты же с ним столько лет работал, знаешь Юрия Борисовича. Или не знаешь…