Изяславу Мстиславичу, шедшему на соединение с Давыдовичами против Святослава и Юрия, известие о заговоре доставил из Чернигова тысяцкий Улеб. Между князьями началось выяснение отношений, которое привело к разрыву. Информация о заговоре была обнародована на вече в Киеве 19 сентября 1147 г., где ситуация вышла из-под контроля. Горожане, не желавшие возвращения Игоря к власти, отправились в Феодоровский монастырь и вытащили князя-монаха из монастырской церкви. Младшему брату Изяслава Владимиру Мстиславичу удалось отбить его у толпы и спрятать во дворе своей матери. Однако это не остановило киевлян. Они выломали ворота, подрубили сени, на которых находился Игорь, и, схватив его, притащили на княжеский двор, где и убили. Труп был подвергнут поруганию на торговище на Подоле (тело все же удалось предать погребению в церкви Святого Михаила, а позже оно было перенесено в Чернигов).

Несмотря на то что гибель Игоря должна была сплотить противников Мстиславичей, взаимодействие между Давыдовичами, Ольговичами и Юрием Владимировичем наладить не удалось. В результате военной кампании 1147–1148 гг. Давыдовичи, Святослав Ольгович и Святослав Всеволодович были вынуждены заключить с Изяславом мир. После того как усилия Нифонта по заключению мира с суздальским князем потерпели провал, Изяслав посетил Новгород, где вокняжился (до 1154 г.) его сын Ярослав, совершив оттуда зимой 1148/49 г. рейд по землям Северо-Восточной Руси. «…И пошел на Юрия к Ростову с новгородцами, и много повоевал людей Юрия, и по Волге взял 6 городов, даже до Ярославля опустошил, а пленных взял 7000, и возвратился из-за распутья», – говорится в Новгородской I летописи[372].

Затем военные действия были перенесены на юг, так как находившийся в то время в Киеве под видом союзника Изяслава Ростислав Юрьевич сумел склонить на сторону отца некоторых киевлян и «черных клобуков» (кочевников, находившихся в зависимости от Киева, которые в 1146 г. поддержали Изяслава против Ольговичей), после чего, по доносу бояр, был выслан Изяславом из города. Вследствие этого появились предпосылки для предъявления Юрием претензий к Изяславу, которые он выразил в словах: «Нет ли мне части в Русской земле и моим детям»[373]. Получив поддержку от половцев, а также от Святослава Ольговича и Святослава Всеволодовича, которые отступились от Изяслава, Юрий двинулся на юг и подошел к Переяславлю, который прежде пытался отнять у Мстислава Изяславича его сын Глеб.

Киевский князь, хотя и признавал генеалогический приоритет Юрия (как это можно заключить из слов, сказанных его сыну Ростиславу: «Всех нас старше отец твой, но с нами не умеет жить»), отказался удовлетворить территориальные претензии дяди в Русской земле под тем предлогом, что «если бы он пришел только с детьми, то которая бы волость ему бы полюбилась, ту бы он и взял, но так как он на меня половцев привел и врагов моих, Ольговичей, то хочу биться». Отверг он и предложение об урегулировании конфликта, которое сделал Юрий за два дня до сражения на Трубеже, заявив через своих послов: «Ты, брат, на меня приходил, и землю повоевал, и старейшинство с меня снял. Ныне же ради братьев и сыновей Русской земли, и ради христиан, не пролей крови христианской, но дай мне Переяславль. Я посажу сына своего в Переяславле, а ты сиди, царствуя, в Киеве, а не захочешь сотворить этого – за всем Бог»[374].

Заявление Юрия, во-первых, примечательно тем, что здесь он говорит не только о разорении своей волости, но и о «снятии» с него «старейшинства», что в данном контексте надо понимать как нарушение его политического приоритета, обусловленного генеалогическим старшинством[375]. Во-вторых, он выражает готовность примириться с этим положением в обмен на уступку Переяславля его сыну, которая выражала бы его «причастность» к Русской земле[376]. На первый взгляд такой компромисс являлся для суздальского князя невыгодным. Но Переяславль имел для потомков Мономаха значение наследственной «отчины», так что, посадив туда своего сына в качестве князя-наместника, Юрий рассчитывал восстановить попранное Изяславом «старейшинство» и ограничить его владения правым берегом Днепра, не говоря о том, какие перспективы открывались из Переяславля не только для контактов с кочевниками, но и для захвата Киева.

Возможно, именно поэтому мирные предложения Юрия и просьбы о мире переяславского епископа Евфимия были отвергнуты Изяславом, но 23 августа 1149 г. в сражении на Трубеже его войска оказались обращены в бегство. Эта победа предоставила в распоряжение суздальского князя Переяславль, где он посадил своего сына Ростислава. После того как киевляне, неохотно поддержавшие Изяслава против Юрия, потому что он был сыном Владимира Мономаха, отказались продолжать сопротивление, хотя и понимали, что им «с Юрием не ужиться», Изяслав был вынужден уйти во Владимир-Волынский. Юрий вошел в Киев и «сел на столе отца своего». Первым делом новый князь постарался укрепиться в Киевской земле и посадил в ключевых городских центрах своих сыновей: Андрея – в Вышгороде, Бориса – в Белгороде, Глеба – в Каневе. Суздаль Юрий отдал одному из своих младших сыновей Василько. Для своего союзника Святослава Ольговича он добился возвращения «отчины» – Курска с Посемьем, Сновской тысячи, Слуцка, Клечьска и «всех дреговичей». Политический союз был скреплен династическим браком: Юрий выдал замуж за сына Святослава Олега одну из своих дочерей, а на другой его дочери женился Ярослав, сын галицкого князя Владимирко Володаревича, который зарекомендовал себя деятельным сторонником нового правителя Киева.

Изяслав обратился за помощью к польским и чешским князьям, а также к венгерскому королю Гезе II (1141–1161), который был женат на его сводной сестре Евфросинье[377]. Чтобы придать легитимность борьбе за киевский стол, он пытался заручиться поддержкой Вячеслава, признав его «отчинные» права на Киев. Правда, сделанное им предложение о заключении союза, в том виде, как его передал Юрию Вячеслав, призывая торопиться к нему на помощь, больше походило на ультиматум: «…Изяслав мне говорит: «Ты мне будешь вместо отца, пойди же, сядь в Киеве, а с Юрием не могу жить. Не захочешь принять меня в дружбу, не пойдешь сидеть в Киев, я захочу волость твою сжечь». Союзники Изяслава попытались склонить его к миру с дядьями, но достичь соглашения долго не удавалось из-за интриг Владимирко Володаревича и сына Ярослава Святополчича Юрия. Мир был заключен на следующих условиях: Киев оставался старшим Мономашичам, Юрию или Вячеславу, Изяслав сохранил Волынь, а Юрий должен был вернуть ему дань, захваченную во время военной кампании против новгородцев. Показательно то, каким образом Мономашичи сумели решить вопрос о Киеве. Как рассказывается в Ипатьевской летописи под 1150 г., «…князь Юрий захотел посадить Вячеслава на стол в Киеве, бояре же разубедили Юрия, говоря: «Брату твоему не удержать Киева, да не будет его ни тебе, ни ему». Юрий же послушал бояр и вывел из Вышгорода сына своего Андрея и дал Вышгород Вячеславу».