Итак, барон Ротшильд, как и все прочие бароны, обменявшие деньги на титул, решительно отклонены сиятельным князем.

Повинуюсь!

Конечно, сиятельный Эмилио хочет, чтобы драгоценность с таким прошлым досталась благородной фамилии, руки которой не опозорят наследство древних царей, но что делать?! Благородных фамилий так много, а денег у них так мало!

Остается только компромисс.

Итак, шепните моему посланцу, способны ли вы выплатить такую сумму, и я буду знать, как мне действовать дальше. Не скрою от вас, что у меня есть второй покупатель, но долгие годы нашей переписки склоняют мое старое сентиментальное сердце в вашу сторону. Не медлите, сеньор мой! В ожидании комиссионных я вынужден кормить сиятельного князя за свой счет, а аппетит его, видит бог, мне не по карману!»

Проснувшись следующим утром, я не стала торопиться и дочитывать оставшиеся письма.

Я чувствовала потребность осмыслить и уложить в сознании все, что прочитала вчера.

Итак, Ян Казицкий разыскивал какую-то драгоценность, которую его итальянский адресат назвал «наследством древних царей». Он нашел этот Артефакт и вел переговоры о его покупке. Сумма, в которую владелец оценил свое родовое сокровище, была так велика, что итальянский ювелир не рискнул написать ее. Значит, вещь была не просто ценной безделушкой. Она была составной частью какой-то легенды.

Я порылась в памяти. Что я знаю о легендарных сокровищах древних царей?

Увы! Почти ничего. Память выдала мне жалкую догадку о жемчужинах, которые Клеопатра растворяла в уксусе. Чушь, конечно.

Тут я вспомнила женщину с красивым и властным лицом, которую видела на рисунках Юрия Казицкого.

Нет, эта женщина не походила на египтянку. Хотя египтянок я представляю себе в основном по храмовым фрескам, которые показывают в образовательных программах пятого канала.

Я, конечно, не физиономистка, но мне кажется, что лицо женщины, изображенной Казицким, было восточного типа. Каких восточных легендарных цариц я знаю?

Семирамида?

Вряд ли. Волосы вавилонской царицы были бы мелко вьющимися. Шумеро-аккадский тип.

На этом мои познания в истории себя исчерпали.

Что ж, придется обратиться к специальной литературе.

Тут мои мысли прервал оглушительный звонок нашего телефона. Я соскочила с дивана и бросилась к аппарату.

— Да!

— Ира, это я.

— Юлечка, привет! — радостно сказала я.

— Привет, моя хорошая, — ответила подруга. — Как твои дела?

— Все хорошо.

— Чем занимаешься?

— Самообразованием, — ответила я уклончиво. — Юлька, каких восточных цариц ты знаешь?

— Цариц? — озадаченно переспросила подруга. — Убей, не помню. А! Клеопатра!

— Не пойдет, — ответила я.

— А сколько букв?

— Где?

— В кроссворде. Ты же кроссворд разгадываешь?

— А… Ну да, — быстро сориентировалась я. — Уже догадалась.

— Кто?

— Семирамида.

— Точно! — обрадовалась Юля. — Ирка, ты, оказывается, еще и умница!

— Издеваешься? — мрачно спросила я.

— Нет, — удивленно ответила Юля. — Вполне серьезно…

— Юля, ты канал «Культура» смотришь?

— Редко, — ответила Юля с некоторой неловкостью. — Вообще-то, канал хороший…

— А что ты смотришь?

— «Культурную революцию». Смотрела?

— Не-а.

— Посмотри обязательно, — посоветовала Юля. — Очень интересная программа.

Я молча вздохнула. Невежество — вот имя твое, женщина.

— Что у тебя нового? — спросила я уныло.

— Да что у меня может быть нового? Сижу дома, выхожу только в магазин…

— Понятно. Как Олег Витальевич?

— Все по-прежнему. Утром убегает, поздно вечером приползает. Почти не видимся. Кстати, он очень просил позвонить тебе и узнать, что еще ты замышляешь.

— Государственный переворот!

— Что-о? — не поняла Юля.

— Чик чего! — огрызнулась я. — Это же надо так сформулировать! Сподвижница Березовского, не иначе…

— Ир, прости, я неудачно выразилась, — начала каяться Юля.

— Да ладно! — отмахнулась я. — Ты-то здесь при чем? Просто твой домохозяин меня на дух не выносит.

— Ты ошибаешься. Он за тебя беспокоится.

— Ой, я тебя умоляю! Хотя, наверное, ты права. Беспокоится, — неожиданно согласилась я. — Если меня сейчас убьют, то кто ж ему заявление напишет?

Юля молчала минуты две. Мне стало стыдно.

— Юля!

— Ау! — откликнулась подруга.

— Извини.

— Да что ты! Я молчу не потому, что обиделась.

— А почему?

Юля вздохнула.

— Не знаю, имею ли я право, — пробормотала она. И строго добавила:

— Поклянись, что не полезешь ни в какие расследования!

— Клянусь, — ответила я, скрестив пальцы на правой руке. В детстве это был знак, аннулирующий любую клятву.

— Ладно. Так вот, я вспомнила один телефонный разговор.

— Чей? — не поняла я.

— Юрочкин, конечно!

— Он с тобой разговаривал?

— Нет, — терпеливо ответила подруга. — Он разговаривал с каким-то мужчиной. Это было примерно недели за две до его смерти.

— Ну-ну! — поощрила я заинтересованно.

— Я к разговору не прислушивалась. Да Юра и говорил как-то странно… в основном, междометьями. И только на прощание сказал одно предложение, которое я запомнила.

Я затаила дыхание.

— Юра сказал: «Будьте готовы, ваше высочество». Несерьезно сказал, вроде бы в шутку.

— Ваше высочество! — чуть не вскрикнула я.

— Именно так! — повторила Юля. — Мне эта фраза потому и запомнилась. Знаешь, во времена моего детства был такой детский фильм.

— Какой?

— «Будьте готовы, ваше высочество!»

Я задумалась.

— Герой там был принцем? — спросила я.

— Кажется, да, — неуверенно ответила Юля. — Или малолетним царем. Уже не помню.

— Датским царем? — уточнила я.

— Нет-нет… какой-то африканской страны, по-моему. Но точно не Дании.

— Тогда это другое высочество, — пробормотала я.

— Что? — не поняла Юля.

— Я говорю, ты не знаешь, у Юры не было знакомых актеров?