Есть! Гол! Радостно взвыли трибуны. Ждали, ждали, уже отчаиваться начали — и дождались.

Один — ноль!

А чуть погодя прозвучал свисток, и все поняли, что это был не просто так гол, а «гол в раздевалку». И это не просто хорошо, а замечательно!

Но в раздевалку все шли, пропустив Димидко вперед и поджав хвосты — уже понимали, что огребут, только мне бояться было нечего.

О, Саныч рвал и метал, от него чуть ли не искры летели. Подождав, пока все соберутся, он как заорал:

— Вы не охренели, товарищи⁈ Что вы мне за подиум устроили? Где, б***ь, игра? Звездами себя почувствовали? Не рановато ли? Только Видманюк и Хотеев пашут, а остальные что? Воропай — на скамейку. Клыков — тоже сел бы, если бы было, кем заменить.

Дальше пошел разбор полетов. Досталось всем, кроме Микроба и Ведьмака. Но и меня, конечно, это не касалось. Вообще, вратари — отдельная каста, и когда нападение ругают или полузащиту и защиту — какое, казалось, бы дело вратарю? Но так бывает лишь до пропущенного гола.

Казалось бы, все хорошо, мы выигрываем, но Димидко чуть ли не в отчаянии. Он пытался докричаться до каждого, достучаться…

Но его не слышали и не понимали, подмигивали друг другу — типа чего он загоняется? Все же прекрасно, а он икру мечет. А потому, что этот счет — не выигрыш! Матч идет до финального свистка!

Начался второй тайм.

Под аплодисменты трибун снова и снова наши накатывались на чужие ворота. Угловой за угловым шли в ту сторону, но что-то было не так, и я понял что. Кажется, парни загоняются! Какой смысл навешивать, когда там наших длинных нет, а сплошь мелкота?

Димидко будто мысли мои услышал и поменял линию нападения, вперед пошли мощные Рябов с Сэмом. Задавили, прижали, стали принимать дальние верховые мячи…

И что?

Толк-то — где? Ничего не изменилось, шла та же мутная игра. А ведь тренер все знал, но не достучался, не докричался.

И вот нефтяники лавиной понеслись на мои ворота. И нет ясности, кто и кого держит, кто и под кого ложится. И как будто все забыли, дальние удары держим или фланги и прострелы. Все забыли!

А с той стороны — пас от ворот. Наши перехватили, понятно. И побежали веером, расходясь в стороны. Левашов сделал передачу Микробу, но вперед вырвался вражеский защитник и передал пас на правый фланг. Их краек, пронеся мяч почти до лицевой, уперся в Думченко, катнул круглого чуть назад, а набегающий полузащитник не стал водиться и финтить, а просто отправил мяч на другой фланг… А там, приняв его, левый краек сделал прострел вдоль ворот. А тут откуда ни возьмись — бакинский полузащитник вытянул ногу, и в противоход… Я дернулся, но было поздно: мяч в сетке. Гол.

И понятно, что не сделать ничего, ведь я в ворота скачу в ту сторону, где мяч. А если мяч в противоход — ну как я предвижу опасный момент?

И вообще — это же практически наша комбинация! Наша! Блин, тренер у них толковый! Команда так себе, а тренер — гений, «Нефтчи» нас зеркалит, мы будто с собственным отражением играем, и к этому оказался не готов даже Сан Саныч.

Ничья. И время утекало, как наши ни бились, и трибуны начали подсвистывать. Им, зрителям, наплевать, что это высшая лига, где бьются лучшие из лучших. Они болеют за своих. И свои должны… Обязаны выиграть! А не выходит.

И опять пошла игра от одних ворот до других. Защита стала осторожнее и опасливее, и убегали все четверо-пятеро, включая Левашова с Лабичем, обратно к штрафной, становясь барьером на пути бакинцев.

Стоило нашим завладеть мячом, как бакинцы начинали так же строить защиту, как мы, и даже Сэм продавить ее не мог. Он, конечно, попытался, но затоптал защитника и получил «горчичник», после чего стал осторожничать.

Как будто на братьев по тактике натолкнулись. И сет — на табло. Удары издали?

Ну, тут все решает мастерство бьющего и умение вратаря. А вратари оказались хорошие. Да, и я был хорошим вратарем. Удары издали приняты, взяты — перенаправлены. И с моей стороны, и со стороны «Нефтчи». И что? И поровну, четко и определенно. Все моменты — в пользу защищающейся стороны.

Замены пролетели, ничего не решив — и у нас, и у них.

Счет сиял ровными палками на табло, а наши просто не могли переломить ситуацию. Сан Саныч нас распнет, и меня в том числе.

Это еще в какие годы Лобановский вывел систему, что обязателен выигрыш дома и ничья в гостях? Когда еще! Но вот мы дома, а выигрышем не пахнет.

Более того, к концу матча наши подсели, встали у линии штрафной, стали играть на отбив, и некому уже убежать, наказать, добить, только Сэм и Микроб периодически вырывались вперед, рассчитывая на пас, но на них тотчас висло по два, а то и по три защитника.

Свисток об окончании матча я принял, как кружку пива в жаркий день. Мрачный Сан Саныч, никого не дожидаясь, ушел под трибуны готовить розги. И мы потянулись туда же, предвкушая экзекуцию.

Сейчас прольется чья-то кровь.

Забавно было наблюдать, как здоровенные лбы заходили в раздевалку на цыпочках, особенно — Самат. Был бы хвост — поджал бы. И ведь на носках крадется, а все равно — бум-бум-бум. Но кровопускания не последовало. Димидко окинул нас взглядом и просто сказал:

— Герои, да? Суперпрофессионалы? Ну-ну. — И вышел вон, хлопнув дверью.

Воцарилось молчание. Каждый чувствовал свою вину, в том числе я. Устрой Димидко разбор полетов, ткни каждого мордой в ошибку, это не произвело бы такого эффекта. Даже Левашов потух, молча прошлепал в душ. Можно ли сказать, что урок усвоен? С огромной вероятностью — да. И на общий настрой результат никак не повлияет: сами себя закопали, никто не виноват.

А мне, помимо этого, сегодня предстояло еще одно большое дело: я собирался наведаться в гости к Кардиналу. Правда, информации о контактах погибших у меня еще не было, но вдруг он меня пошлет, и зря я на него рассчитываю?

Вот и проверим. Ну а вдруг повезет?

Приняв душ, я сел в машину, домой не поехал, провернул ключ в замке зажигания и забил в навигаторе адрес Кардинала.

Глава 23

Не Ришелье

Каким я ожидал увидеть дом цыганского барона? Да никаким. Я думал, что участок обнесен высоченным каменным забором, а за ним ничего не видно. Ну и воображение дорисовывало сторожевые вышки, как в тюрьме, автоматчиков, колючую проволоку…

Каковым же было мое удивление, когда по указанному адресу оказался старенький деревянный