— Можешь не сомневаться. И ты тоже.

— Я? Ни за что!

— Тише, мальчики, тише, — руки Джоан порхнули к их плечам. — Зачем ссориться? Да еще по таким пустякам. Знаете что, — она, что-то прикидывая в уме, перевела взгляд с Пола на Кевина, — вы сами можете тут несколько минут побыть?

— О чем речь, — отозвался Пол.

— Конечно, — вторил ему Кевин.

— Замечательно. Постарайтесь за это время не поругаться. Поговорите о чем-нибудь другом, обсудите что-нибудь. Неужели двое мужчин не могут обойтись без трений? А я сейчас вернусь, и мы что-нибудь придумаем.

Уже в коридоре ей вдогонку донеслось:

— И вообще, из троих выбирать совсем не проще, чем из одиннадцати…

В уборной она долго и придирчиво изучала лицо. Вечером в баре соблазнительно выглядеть легко. Света почти нет, тени и полутени мягко подчеркивают все, что надо подчеркнуть. Несколько уверенных движений — и ты в боевой готовности. Можно пить мартини, можно изящно откидываться на спинку стула, можно закидывать ногу на ногу.

Можно выйти на воздух, окунуться в теплые сумерки и побеседовать с Аланом, почти физически ощущая, как мальчик исходит желанием. И тогда из него можно лепить все, что угодно, как умелый скульптор из куска податливой холодной глины.

А при ярком солнечном свете соблазнительно выглядеть легко только в восемнадцать лет. В тридцать с хвостиком для этого уже требуется искусство. Особенно если мужчина сидит в соседнем кресле. Тут уже двумя мазками не обойдешься. Может, румяные дородные фермерские дочки и в этом возрасте совсем не нуждаются в косметике, а нам, кабинетным работникам, расслабляться нельзя. Солнечные лучи выделят совсем не то, что надо выделять, безжалостно укажут на изъяны, подчеркнут едва заметные морщинки, обесцветят волосы. Полумрак — самый надежный друг. А солнце хоть и не враг, но и не союзник. Однако даже врага при верном подходе можно обратить в друга. Надо только сделать вот так и вот так…

Пока ее руки совершали привычный ритуал, она размышляла о том, как наиболее продуктивно использовать это время. Времени осталось совсем мало — можно сказать, в обрез. Ночь, конечно, прошла не зря — ради еще одной такой одной ночи Эд расстарается. А уж ради продолжения за стенами этого дома… Бедный индюшок, видимо, не может похвастаться яркими победами. Но боится, боится… Ничего ведь особо и не просила, только почву прощупала, а он чуть с кровати не упал. Но так как с кровати он чуть не падал и от других вещей, на его помощь можно рассчитывать. Еще одна такая ночь, полная невнятных вздохов, правильно поданных обещаний, приправленных восхищением комментариев — и он сделает все, что надо.

К сожалению, его возможностей может оказаться недостаточно. Вот если бы Кларк пошевелился… Но к этому и подходить не стоит. В глазах — лед, в руке — карандаш. Опомниться не успеешь, как вместо пользы заработаешь проблемы. Уж лучше вытянуть из Эда все, что можно. По его словам выходит, что характеристики на восемьдесят процентов состоят из его заметок. Арден новичок, стажируется, так сказать, а Кларк себя ежедневными наблюдениями не утруждает. Поэтому именно Эд везде и шастает. Так что победу — не победу, а второе место с помощью этого индюшка заработать можно. Это, конечно, значительно лучше, чем ничего, но хочется-то ведь первое место. То самое единственное и неповторимое.

И здесь начинаются сложности. Все закончится через полтора дня, а до необходимых шести голосов — как до неба. Есть, конечно, Алан. В мальчике сомневаться не приходится. Есть Пол. И все. Два гарантированных голоса. И то, даже ими приходится непрерывно манипулировать. Нельзя расслабиться и спокойно заняться другими. Все в одних и тех же стенах. Если вчерашний демарш Алана был ожидаем и четко просчитан, то нынешний сарказм Пола оказался непредвиденным. Да еще такая нехорошая скользкая тема. Еще секунда, и один из них поинтересовался бы, как поступила бы она. А при нынешнем раскладе и таких диаметрально противоположных точках зрения… В-общем, хорошо, что получилось вовремя прервать эти разглагольствования.

Кто есть еще? Во-первых, Майкл. Она почувствовала, как губы сами непроизвольно сжались. С этим типом разговор особый. Настолько особый, что первое место должно достаться кому угодно, но только не ему. Это почти так же важно, как выбраться на это место самой. Вообще, настолько же важно! Мразь такая. С утра сегодня так мило смотрел, будто и не произошло ничего. А за завтраком еще и имел наглость поинтересоваться, как спалось. Будто намекал на что. Хорошо спалось, скотина ты эдакая, спасибо за заботу. Она даже опустила руку с кисточкой — ее всю трясло от злости. Даже думать об этом поганце спокойно нельзя, не то что видеть. Ладно, Эду можно будет еще одно поручение дать. Комментарии не только положительные бывают. И тем не менее, надо взять себя в руки и поработать. Если они его выберут, никакие индюшачьи заметки не смогут ему навредить.

Она несколько раз глубоко вздохнула. Роб и Крис — темные лошадки. С этими как головой об стенку — можешь стараться как угодно, а гарантировать все равно ничего нельзя. Стелла — здесь и говорить нечего. За Роба, может, проголосует. В память о незабываемом водном путешествии. А Роб — за нее. Сладкая парочка. А может, с ними в самом деле что-то стряслось? Да нет, что там может случиться? Что-то тень слишком густо легла. Вот так лучше…

Идем дальше. Росс… Росса можно обработать. Нужно обработать. Только он какой-то подозрительно восторженный в последнее время стал. Переживает, что ли? Так или иначе, пора за него приниматься. Алекс подает надежды. Хотя, учитывая то, что произошло этим утром, с ним не все ясно. Ничем, кроме размеров, до этого не выделялся и вдруг на тебе — так умело воспользовался ситуацией. За какие-то десять минут взял да и обошел Криса. Да еще как обошел! Короче, за этим нужен глаз да глаз. Неизвестно, что он еще выкинет.

Брендон… Честный, прямой, надежный Брендон. Образец мужчины. Суровая порядочность, нетерпимость ко всякого рода уловкам, прямолинейность, граничащая с грубостью, и так далее. К сожалению, он еще и хороший муж. Из него это так и прет. Так что о Брендоне можно забыть. Он будет действительно голосовать за того, кого сочтет самым убедительным лидером. Кстати, он, скорее всего, станет едва ли не единственным, кто проголосует таким образом. Хотя нет, есть еще Кевин. До отвращения правильный Кевин. Кевин, всерьез излагающий вещи, которые хороши разве что для сборника корпоративных правил. Кевин, который год назад потерял в аварии семью и до сих пор говорит об этом не более чем намеками. Кевин, за которого так и тянет проголосовать из сочувствия и жалости. Кевин, Кевин, Кевин… Кевином мы сейчас и займемся. Разумеется, так, чтобы при этом не потерять Пола. Тогда, если считать еще неохваченного Росса, получается четыре голоса. Мало. Предположим, Алекса удастся дожать. Пусть даже самыми грубыми методами. Уже лучше. Пять голосов — это уже ощутимо. А еще Эд и его пресловутые записи. Уже неплохо. Тяжело, правда, но победить надо. Надо любой ценой.

Все, пора поторапливаться. Пять минут это, конечно, недолгий срок, но как бы они там чего не натворили. Очень уж колюче Пол был настроен. Вот обидит он бедного Кевина, испортит ему вконец настроение, и станет Кевин надутым и невосприимчивым. А его надо успеть подцепить до того, как все вернутся. Любопытно, когда это, кстати, произойдет?.. Морока с этими петушками.