Нет, говорю, давайте сначала в скиты и в храм. Это мы пойдем, но у нас еще хлеб монастырский хороший, кальвадос, рыбу сами выращиваем, коптим, рыбку в дорогу обязательно купите монастырскую и пирожки, я вас отведу. Нет, говорю, сначала все равно в храм. Девушка нехотя кивнула, и мы пошли бодрым шагом по Валааму под лозунгом: «Нельзя останавливаться, сзади идут другие группы! Надо быстрей, у нас все расписано по минутам!»

А когда попали наконец в храм, оставив все эти покупки на потом, я совсем расстроилась – заздравные и заупокойные записки надо было отдавать торговке у входа в церковь, она-де их передаст кому надо, свечи можно купить у нее же вместе с магнитиками, носками и всякой лабудой, но ставить и зажигать свечи в храме все равно нельзя – коронавирус… Какая, простите, связь? Складывайте, говорит, свечи у входа у названия икон, их потом зажгут. Или отнесут торговке – я ничуть бы не удивилась.

Поэтому хоть ехали в такую даль за отдохновением для души, трепета здесь не произошло. Какой трепет, о чем вы? Удивление и какая-то брезгливость, нарушение ритуала во всем, что оказалось для меня, во всяком случае, очень важным, если не решающим.

Зашла потом в монастырскую лавку – тяжелые золотые кресты, золотые братковые цепи с палец толщиной, кольца, перстни, печатки, ну и золотые святые с соответствующей ценой… Настоящий ювелирный магазин, разве что без кассового аппарата и пробы на изделиях. Такое ощущение, что библию в этих северных местах не читали: «…И вошёл Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, – дом Мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников….»

И вкратце о паломническом обеде, который входит в тур. Гид нам несколько раз подчеркивала, какие тут сытные обеды, что кормят как на убой, много и вкусно. Но я совсем не про то, чем кормят, мы не за этим сюда ехали и вообще не рассчитывали на обед, а о том, как кормят. Я много раз за свою жизнь обедала в монастырских трапезных, знаю, как бывает и как дОлжно, но этот обед скорее походил на испытание, которое надо пройти. Я почувствовала, что мы, приехавшие, очень, конечно, мешаем там. Во всяком случае, создалось такое впечатление. Но терпят, деньги-то именно мы несем.

Долгая очередь с первого этажа вверх по лестнице в трапезную на втором, люди ждут, мнутся к стеночке, пока заново накроют. Конвейер. В огромном зале три длиннющих стола с лавками по обе стороны. Дается старт, народ занимает места. Про гигиену не думает никто, это в эпоху коронавируса! Столы липкие, приборы засаленные, хотя каким-то счастливчикам достались и одноразовые. Оно вполне объяснимо – людской поток идет, убирать некогда. Пролилось – высохнет, рассыпалось – смахни сам. Меню обычное, никто на большее и не рассчитывал – нарезанные тонкими дольками соленые огурцы, черствый хлеб (где тот хваленый монастырский?), постные щи, серая резиновая рыба, гречка, компот, прянички. Причем, на стол (отвечаю только за наш) все кидали, чтоб быстрей, а не ставили. Миска с гречкой, кстати, была вовремя поймана.

– Так, кто поел, быстро убирает за собой и выходит, слышите? Новая группа на подходе! А то баре расселись! Вон тот стол за собой не убрал! Чтоб такого больше не было! Ишь! Приехали, чтоб мусорить? – тетенька-работница орала на доедающих своим скрипучим тенором и звучало это очень по-советски, разве что метлой не погоняла.

Короче, насладившись этой пионерлагерной или просто лагерной атмосферой, мы сбежали, чтобы в кафе в нижнем саду тихо съесть блинчики со сметаной.

Запомнится эта трапеза надолго… И ведь ничего особого не произошло, но вся поездка складывалась так, словно ты корова на дойке – туда нельзя, сюда нельзя, хлыстиком сразу в магазин, в один, в другой, где доят, немного кормят, а потом ведут под присмотром на причал, загоняют в теплоход и ждут следующее стадо. Всё для новой дойки уже готово!

Вся эта поездка – щемящее чувство неловкости и стыда за людей, которые поставили веру на поток.

Но это моё личное мнение. Очень уж этот золотой телец виден во всем и слепит глаза.

Но как приехала в Москву, эта валаамская проблема меня не отпустила. Вернулась домой, стала рассказывать подруге про поездку, про то, как сыновьям святые места хотела показать, как мечтали, готовились, а в результате все пошло не так…В общем, рассказала в подробностях про всё, и про то, как нам даже свечки в храме не разрешили зажечь.

– Как интересно, – говорит подруга, – вам не дали зажечь свечки под предлогом, что коронавирус? А когда я два года назад была там же, то не дали зажечь по другому поводу, сказали, что в храме только что закончили ремонт, побелили стенки и, пока краска свежая, не надо ничего зажигать. В общем, попросили оставить нетронутые свечки в углу храма у выхода, потом-де их на службе зажгут.

Это же не может быть совпадением с разницей в два года, правда? И причины настолько дурацкие, что поверить трудно в их достоверность. Неужели эта охапка несчастных 20-рублевых свечек паломников так и кочует от торгашки у входа к коробочке с названием иконы и обратно многие годы, не зажигаясь? Понимаю, бизнес неплохой, а главное, нетрудозатратный – вынес из храма коробку купленных православными свечек и получил мгновенную прибыль. Всего пара шагов, от святости к позору.

Как мне детям такое кощунство объяснить? Они взрослые, я понимаю, но ехали каждый со своими намерениями, старший вел на эти темы беседы с младшим, сомневающимся, оба готовились.

Приехали…

Неужели эти клюквенники в рясах, а попросту церковные воры, ни секунды не думают о том, что они разрушают основы веры и вообще устои жизни? Это же моральное уродство, – проповедуют одно, а делают другое? Да, я все еще наивна, да, для меня совесть – не эфемерное понятие, а «когтистый зверь, скребущий сердце», уж так, извините, воспитана. Меня этот очень мелкий и, скорей всего, незаметный эпизод, этот круговорот свечек в храме, просто убил. Как спят эти «проповедники»? Вряд ли сном праведника. Наверное, черти-то ночами приходят, восхваляют их, и это уже не кошмары, а привычные будничные сны, а вонь горящей смолы для этих воров и не вонь вовсе, а щекочущий ноздри милый аромат.

И не надо мне говорить про мое сердце и душу, которая не почувствовала благодати, про трепет, который каждый сотворяет себе сам и так далее. Видимо, господь мне показал именно то, что хотел показать – низкую и алчную человеческую сущность на фоне величественных валаамских природных красот. Я и сравнила. Не в пользу служителей культа. Стыд и позор!

Р.S. Считаю, что о таких «мелочах» молчать нельзя, надо писать, говорить, кричать, пока не поздно! Ведь вера это не только молитвы, благоухающие лилии и величественные батюшки в золотых облачениях, это еще и десять библейских заповедей, которые и есть основа морали православного мира.