Чайник на плите закипел. Заваривая чай, Сергей продолжал размышлять. Вспомнилась его сегодняшняя случайная встреча с Лыткиным. Это произошло днем в столовой. Несколько дней назад Валера показал Сергею щуплого, приземистого, усатенького Лыткина. С того дня в разговорах между собой они стали называть его «клиентом». А сегодня Сергей заметил Лыткина за одним из столов и намеренно сел рядом. Он наблюдал за ним в течение всего обеда. Обыкновенный, заурядный, одинокий инженер в возрасте сорока с чем-нибудь лет. Ходит покорно на работу, кушает в столовке гречневую кашу с котлетой, ждет удачи в розыгрыше, ворчит на Вселенную и потихоньку спивается… Никак этот Лыткин не тянул на таинственную фигуру, знающую способ проникнуть через Оболочку. Ну, никак не тянул. Но переубедить Валеру, с азартом взявшего раскручивать это дело, было невозможно. Да с другой стороны Сергею и не особо хотелось его переубеждать. Будь, что будет, думал он. К тому же из головы в последнее время никак не выходила поговорка про тихий омут и его обитателей…

Вернулся Кирилл. Он бросил на стол уже распечатанную пачку сигарет и опустился на табурет. Сергей стал разливать чай в чашки. Кирилл бросил взгляд на листки с записями, лежащие на столе.

— Ну, что пришла в голову какая-нибудь светлая мысль? — спросил он. Сейчас Петровича встретил. Требует хоть что-нибудь. Я его понимаю, с одной стороны… Выборы на носу, по резервации всякие идиотские слухи ползают… Ну, что я ему дам? Рожу, что ли, этих пропащих душ? У нас народ ведь дурной разорутся на собрании, бочку на полицию начнут катить…

— И что, Барновского могут не переизбрать? — спросил Сергей, размешивая сахар.

— Теоретически, конечно, все возможно, — сказал Кирилл. — Да, дело-то, понимаешь, не в этом… Думаешь, Петрович об этом больше всего переживает? Ну, сместят его — а толку? Лично я считаю, что лучше кандидатуры все равно у нас нет. Барновский разве виноват, что такие дела пошли, да еще как назло перед самыми выборами? — Он торопливо отхлебнул из своей чашки, едва не обжегшись. Просто дурацкое стечение обстоятельств! Не переизберут Петровича — будет только хуже, вот и все.

— Слушай, Кир, — сказал Сергей, — а не может так быть, что кому-нибудь это на руку? Не в политических ли целях вся эта кутерьма? Чем черт не шутит, а?

— Ну, ты загнул… — искренне изумился Кирилл. — Ты что, Серега? Какие политические цели? О чем ты говоришь?! Снимать с людей обручальные кольца — в политических целях? Или исчезать по непонятной причине — в политических целях? Смешно! Ты что, как Май, что ли, заговорил там… о кризисе общества, или еще что-то в этом духе?..

— Ладно ты, не распаляйся, — проговорил Сергей. — Это я к слову…

— Распаляйся — не распаляйся, — вздохнул Кирилл, — а не сносить мне скоро башки, я чую. Затрещат мои косточки, ежели не найду хоть что-нибудь.

— Да ты-то тут при чем? — сказал Сергей. — Кир, ну ведь выше головы не прыгнешь, правильно? Придется тебе их действительно рожать.

— Это тоже отпадает, — снова вздохнул Кирилл. — Рожать-то запрещено, вот в чем фокус-покус… Начальству ведь тоже не всегда объяснишь, что выше головы не прыгнешь. Скажет: плохо работаешь Зеленин! Давай-ка прыгай милый выше головы!..

— Ну, а если нет их в резервации на самом деле? Этих исчезнувших-то… Не биться же лбом в стену!

— Да здесь они где-то, — отмахнулся Кирилл. — Как пить дать… Раз четность не нарушилась, значит — здесь! Ну, сам прикинь! Спрятались где-то не пойму только на кой ляд им это нужно? Ох, не пойму, Серега…

— Но почему ты обязательно считаешь, что они именно здесь? — спросил Сергей. — А тебе не приходило в голову, что они могли найти способ покинуть резервацию, не нарушая четность?

— Тайком от всех? — скривился Кирилл. — И как это «покинуть»? Да еще не нарушая? Никто не знает, как это сделать, а несколько человек знают и никому не говорят! С какой это стати? Для чего?

— Для чего, да почему — это уже второй вопрос, Кир, — сказал Сергей. — Кто знает с чем это связано? Может быть, это не каждому дано. Речь не о том, почему они себя так повели, а не иначе, а о том, какие вообще здесь можно делать допущения. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Да понимаю… — протянул Кирилл. — Ты хочешь все усложнить. А я, наоборот, пытаюсь упростить… Конечно, я не исключаю вероятности, что все это связано с чем-то таинственным. В конце концов, в резервации же живем, всякое, по идее, здесь возможно, но… — Он в озабоченности замялся. — Понимаешь, вот не верю я в сверхъестественность и все тут! Люди за всем этим стоят, понимаешь — люди! Их только надо раскусить. А ты что, веришь, что они действительно нашли способ уйти отсюда? — вдруг спросил Кирилл, пристально уставясь на Сергея. — Ну вот почему, объясни!

— Да не то, чтобы верю, — сказал Сергей. — Я тоже не любитель умножать число сущностей сверх необходимости… Просто я не сбрасываю это со счетов, Кир. Всегда как бы держу в голове такую вероятность. А ты сбрасываешь. И Барновский тоже сбрасывает, насколько я понял из твоих рассказов. Напрасно, я считаю, напрасно.

Наступила пауза. Из головы у Сергея все никак не выходили слова Тины о тщетности поисков пропавших. Кирилл шумно засопел и стал торопливо пить горячий чай большими глотками.

— Ну, не знаю… — бормотал он при этом. — Не знаю… Вот помнишь, ты мне на той неделе советовал прощупать, есть ли связь в работе Котельниковой, Смирновой и Бурзы? Помнишь? Кто какой тематикой занимался, и есть ли какие-то точки соприкосновения там…

— Конечно, помню. Ну и что?

— Да ничего. Два дня потратил на все это и ничего не выудил. Не было у них никакой связи в тематике. Смирнова так вообще техником работала, никакими разработками не занималась, чуть ли не провода на что-то там наматывала… Какая, по идее, тут может быть зацепка?

— Да там видно будет, — сказал Сергей ободряюще. — Ты накапливай себе информацию, накапливай. Никогда заранее не знаешь, что может пригодиться в будущем. Сейчас ты не видишь связи, а потом глядишь: хоп и осенило!

— Не, в конторских делах я больше копаться не буду, — заверил Кирилл. Только время терять. Ерунда все это. Не там надо искать.

— Но все трое были конторские, — напомнил Сергей. — Это о чем-то должно говорить.

— Это простое совпадение, — отмахнулся Кирилл. — Чего ты так прикопался к этой конторе? Ты как Филин, что ли, хочешь ее во всем обвинить?

— Интересно, а в чем это Филин обвиняет контору?

— Да во всех смертных грехах, господи… И в том числе, в возникновении резервации. Первый раз узнал, что ли? У Виктора-то свой, конечно, взгляд на нашу жизнь. С ним тут спорить бесполезно. Да ладно, это его личное дело… Ты мне лучше вот что скажи, — вдруг произнес Кирилл. — Появились у тебя все-таки какие-нибудь светлые мысли или не появились? Я же вижу что у тебя шарики-ролики скрипят. Давай подкинь чего-нибудь только не про контору, я прошу…

— Скажи-ка мне, Кир, — задумчиво проговорил Сергей, — а как после этих исчезновений повели себя родственники пропавших? Как они отреагировали?