Не познакомиться ли с родственниками с папиной стороны? Вдруг удастся их раскрутить если не на деньги, то на прикрытие моего бизнеса?

Размышляя об этом, я заказал мороженое, хотя официант весьма настороженно смотрел после ухода Новикова. И зря: ресторан был не из дорогих, а при мне была карта, которой я смогу оплатить съеденное.

Соревнования мы продули. То есть не совсем продули, заняли второе место, но физрук, который еще пару недель назад орал бы от восторга, намекни ему на такую перспективу, сейчас был разочарован и зол, чего не скрывал. Возможно, злость была вызвана тем, что с утра ему не удалось опохмелиться, а от школы, кроме него, группой поддержки нам выделили завуча, при которой пить что-то крепче воды с пузырьками он не рисковал.

— Могли бы и постараться занять первое место, — бухтел он на остановке, с отвращением вертя в руках выданный кубок. Большой и блестящий.

Говорить, что не заняли бы, поскольку в той команде не только бегали несколько слабых магов, но и использовались артефакты, я не стал: наше второе место, благодаря моему вмешательству, тоже было не совсем честным, так что устраивать разборки мне было не с руки.

— Дмитрий Семенович, второе место — это прекрасно, дети старались, — жизнерадостно улыбаясь, пыталась вправить ему мозги завуч.

«Дети», среди которых мы с Полиной были самыми младшими, на перепалку завуча с физруком внимания не обращали, обсуждая новую серию юмористического сериала. По мне, не стоит тратить время на такую ерунду, когда вокруг каждый день тот же самый сериал происходит в реале.

— Плохо старались. А все почему? Потому что на тренировки плохо ходили. Вон, Елисеев, ты сколько раз был? — окликнул он меня.

— Два.

— Вот оно и видно.

— Дмитрий Семенович, ко мне вообще какие претензии? — искренне возмутился я его черной неблагодарности. — Я, наоборот, время команде выиграл. И вообще, если хотите знать мое мнение, то проблема не в том, что тренировки не посещались, а в том, что их был избыток. Мышцы забились, вот мы и не смогли показать сегодня хороший результат.

Физрук на мое справедливое возмущение только разозлился.

— Елисеев, я разве спрашивал твое мнение? Засунь его себе… — тут он посмотрел на навострившую уши завуча, кашлянул и продолжил не так, как собирался: — Туда его засунь, откуда вытащил, понятно?

— Дмитрий Семенович, это непедагогично, — все же прошипела завуч. — Дети должны высказывать свое мнение.

— И пусть высказывают. Только пусть их мнение не отличается от нашего, — почти согласился физрук. — Эх… Столько надежд, столько надежд, и все прахом. Нет, Елисеев, так-то ты молодец, но на тренировки мог бы ходить почаще.

Подошел наш автобус, и мы дружно в него загрузились. Результатом не был расстроен никто, кроме физрука. Наоборот, он настолько он всех задолбать своими тренировками, что продолжения их не хотели даже самые упоротые спортсмены. Второе место — это очень даже неплохо, грамота с кубком есть, а ответственности нет. Вот поедет та школа дальше, а их раз — и проверят. Что-то подобное и бубнила на ухо физруку завуч, с которой они уселись рядышком, как голубки, только очень разъевшиеся.

Я садиться не стал, прошел в конец автобуса и с интересом уставился в окно, ловя все магические проявления. Было их немало, но явно недостаточно на такой крупный город, который мне так и не удавалось просто посмотреть. Нужно будет это исправить, пройтись на днях, оглядеться. Воспоминания прошлого Ярослава были, но на них хотелось наложить собственные.

Полина подошла почти сразу.

— Ярослав, а тебе не показалось, что выигравшая команда использовала магию, — прошептала она мне на ухо.

Вопрос порадовал: не зря ученица занималась, если начала видеть чужую магию. Видела пока нечетко, иначе такого вопроса у нее не возникло бы, сразу бы поняла, что та школа жульничает. Но это хорошо, поскольку будь она уверена, вопрос бы задавала не мне, а судейской коллегии, а это, в свою очередь, уже вызвало бы вопросы ко мне.

— Не показалось. Использовали.

— Тогда почему мы ничего не сделали? Нужно было обжаловать результаты.

— Потому что мы тоже использовали. — Она удивленно приоткрыла рот, собираясь возразить, пришлось пояснить: — Я использовал, но не очень активно, чтобы на второе место хватило.

— А почему не на первое? — возмутилась Полина.

— Ермолина, ты дура? Зачем нам первое место? На следующих соревнованиях уже наверняка будут следить и такой финт не провернуть, а значит, мы выглядели бы очень бледно. А так мы при грамоте, а бледно выглядеть будут другие.

— Не называй меня дурой! — взвилась она.

— Ты остальную часть того, что я говорил, слушала? — вздохнул я.

— Слушала.

— И все, что запомнила, — это то, что ты дура?

— Я не дура! — окончательно разозлилась она.

— Я и не говорил, что ты дура. Это образное выражение, показывающее удивление тому, что такая умная особа, как ты, задаешь такие странные вопросы.

— И все равно давай без оскорблений, — надулась она.

— Ермолина, какие оскорбления? Это часть учебного процесса, — уверенно ответил я, вспоминая, какими эпитетами награждал меня Айлинг, когда я делал или говорил что-то не то. Да я по сравнению с ним — гений дипломатии. — И вообще, в контексте получилось не оскорбление, а комплимент.

— Комплимент не получился, — не сдавалась она. — И если мы говорим об обучении, то пора двигаться дальше.

Я прищурился и посмотрел на нее. Да, каналы выглядели получше, и даже порывы почти затянулись. Но именно что почти. Дай серьезную нагрузку — и итог непредсказуемый от печального до непоправимого.

— Ермолина, ты же сама видишь, что каналам нагрузку давать пока рано.

— Покажи что-то простенькое, такое, что не требует много магии. Ты обещал, — заныла она. — Помнишь, про сны?

— Тебе еще рано, — сразу ответил я, прикидывая, что ей можно показать, чтобы успокоилась. — И потом, какая необходимость у тебя конкретно в этой практике? Мне ты всегда можешь позвонить по телефону, а других абонентов у тебя пока нет.

— А сестре? — тихо спросила она. — Я хочу попробовать попасть в ее сон. Если она жива, нужно как-то с ней связаться.

— Вот поэтому, Ермолина, тебе еще рано это учить, — зло бросил я. — Если твоя сестра под полным контролем, то ты сразу выдашь и себя, и меня. Сначала попытаемся выяснить, где она находится и насколько ее плотно контролируют. Потом будем решать.

Полина вздохнула и отвернулась от меня.

— Ты обещал меня учить, а сам только и делаешь, что отговариваешься, — всхлипнула она.

— Эй, Ермолина, не реви, — всполошился я и оглянулся на физрука с завучем. Но те на нас внимания не обращали, довольно живо что-то обсуждая. А вот сокомандники пялились с большим интересом. — На нас смотрят. Подумают черт-те что.