Похлопав ее по шее, Халид заставил бедняжку опуститься на колени и пообещал отдать ей завтра весь свой хлеб, а потом, соскочив на землю, подошел к Анвару. Халисунец изрядно расшибся, но все-таки извивался, пытаясь достать нож. Халид лениво пнул его и велел:

– Не дергайся.

– Так и знал… что это ты… – прохрипел Анвар. – А ведь думал, что почудилось… Какие темные джинны… тебя из могилы… вытащили?

– Узнал, значит? – усмехнулся Халид. – А что же ничего не сделал? Неужели думал, что я тебя забыл? Хоть бы нож в спину на привале сунул.

– Сунешь тебе, как же, – растянул в ответной усмешке окровавленные губы Анвар. – Думаешь, не вижу, что матерый волк вырос? Потому и не признал сразу, совсем теленком был ведь. А теперь и ходишь иначе, и смотришь…

Не пытаясь больше подняться, он чуть повернулся, упав на спину и заглядывая стоящему Халиду в лицо. Облизнул губы, сплюнул кровь в сторону и хрипло заговорил снова:

– Ну что, убивать будешь? Или сначала ремней из моей шкуры нарежешь?

– Может, и нарежу, – задумчиво согласился Халид. – Парня ты уже убил?

Он окинул взглядом тяжело дышащего Анвара, но увесистого кошелька не заметил.

– Не успел, – признался халисунец. – По голове только дал, но там кость, как у быка, отлежится, если не добить. Только собрался его почистить… Эх, джинны тебя забери! – добавил он с таким искренним алчным сожалением, что Халид едва не рассмеялся.

– Не о том думаешь, Анвар, – сказал он насмешливо и сел возле халисунца на землю, покрытую сухой осенней травой.

Сердце, до этого стучавшее, как копыта Пери, медленно успокаивалось, а вот прежняя злость куда-то исчезла. Сколько лет он мечтал, как повстречает хоть одного из двоих, а лучше – обоих! Повзрослев и заматерев, принялся узнавать, где ходит караван господина ир-Сули, но узнал, что старый караван-даш отпустил всех своих людей и вышел на покой. Следы Анвара и его дружка затерялись, а к Ночной Семье Халид не хотел идти на поклон даже ради этого. Кто ищет мести, тому судьба непременно пошлет ее, нужно только дождаться. Вот и дождался…

– А где Масул? – спросил он спокойно. – Вы же с ним были, как две стороны одного лезвия, всегда вместе…

– Масул тебе нужен? – протянул Анвар. – А что мне будет хорошего, если я скажу, где он?

– Я тебе тогда кишки на шею не намотаю, – пообещал Халид и потянул кинжал из поясных ножен. – Не зли меня, Анвар. И тогда, может быть, умрешь быстро.

– В пустыне Масул, – буркнул Анвар, отведя взгляд. – Под барханом возле оазиса Дай-Гупур. Уже три года… Опоздал ты с ним, парень, я один остался.

– Плохо, – искренне сказал Халид. – Но ничего. Один хуже двоих, но лучше, чем ни одного.

Он прислушался к себе, удивляясь. И в самом деле, ни злости, ни радости. Это же враг! Смертельный, настоящий! Один из трех ублюдков, которые пустили его судьбу совсем по иному пути, чем хотел Халид. Это из-за них он не стал караванным охранником, а ведь мог бы сейчас уже сам быть Соколом вроде Мехши. И уж точно ел бы честный хлеб, не политый ничьей кровью. А теперь месть у него в руках, но почему же в душе ничего, кроме брезгливости и отвращения? Может, потому, что Анвар кривится, но глядит на него понимающе, как… его, Халида, собственное отражение?

А халисунец опять сплюнул кровью и поморщился.

– Э, слушай, Халид… – заговорил он вкрадчиво. – Ну что тебе с моей смерти, а? Там на парне золота куда больше, чем сотня монет. Он же еще на саму свадьбу собрал, да ир-Салам щедро отвалил. Все полторы будет, а то и две. Забирай все, слышишь? Ты ведь и сам не ягненочек, а? Я твою повадку вижу… Да если бы не мы с Масулом, ты бы до сих пор в караванах пыль глотал… кровью за хозяйскую миску каши расплачивался…

– И не говори, Анвар, – холодно усмехнулся Халид. – Впору поблагодарить за милость. Наставили дурака на верный путь, научили уму-разуму.

Анвар под его взглядом сжался и, подтянув ноги к животу, попытался отползти, а потом зачастил, умоляюще глядя в глаза:

– Э, не надо! Это же не я тебя тогда хотел!.. Это Шемзи, скотина! А мы с Масулом никогда… Убить хотели, это было. Но кто не без греха, а? С этим шакалом Шемзи ты и так посчитался, а мы… Мы при нем были, клянусь! Клянусь! Ну что ты, а? Возьми деньги! Я еще больше дам! У меня на старость скоплено, я тебе все отдам! Богатый будешь, матерью клянусь!..

– Той, что тебе амулет подарила? – прервал его Халид. – Который ты на кусте забыл? Зря не съездил, Анвар, вот и кончилась твоя удача. А ее, сам знаешь, ни за какие деньги не купишь. Попробуй их на тот свет забрать, вдруг получится.

Он крепче стиснул холодную рукоять кинжала, вглядываясь в лицо, которое не раз ему снилось в дурных снах. Нет, Шемзи, конечно, заглядывал в кошмары чаще, но и эти двое там мелькали, и каждый раз Халид просыпался от исступленной ненависти пополам с омерзительным страхом. Страхом перед тем, что так и не случилось, но ведь могло!

– Кончилась удача… – повторил он, и лицо халисунца исказилось.

Он оскалился, и Халид увидел в тусклом неверном свете молодого месяца, что черных дырок во рту Анвара прибавилось. Похоже, плевался он не только кровью, но и зубами. Надо же, совсем как в прошлый раз, проклятые восемь лет назад. Тогда, прежде чем его скрутили бывшие товарищи, Халид успел дать этому ублюдку в зубы, и улыбка Анвара изрядно поредела.

– Нет! – отчаянно выкрикнул Анвар. – Не надо! Я… Хочешь, я всем правду расскажу?! Я же тебе живой нужен! Шемзи с Масулом больше нет, один я знаю, что ты не виноват! Я! Только я!

– Не только, – улыбнулся Халид, чувствуя, как внутри рвется туго натянутая тетива. Как больно и сладко рвется по-живому старый шрам, который все это время не давал вздохнуть свободно. – Не только, – повторил он, глядя в полные ужаса и непонимания глаза Анвара. – Еще это знаю я сам. Но ты опоздал, Анвар. Восемь лет назад надо было признаваться. Тогда еще стоило… А сейчас уже глупо. Того парня, которого вы опозорили, больше нет, он остался в песках, когда буря накрыла караван. А тот, что вышел из песков… Ему твои признания не нужны.

В горле Анвара что-то забулькало. Халид наклонился, сжимая нож, но чуть помедлил. Подозрения, которые мучили его все последние дни, снова настойчиво полезли в мысли, но… спрашивать Анвара бесполезно. Вот в этом шакалу точно признаваться незачем, об этом он будет молчать до последнего, надеясь, что за него хотя бы отомстят. Разве что пытать? Халид передернулся от брезгливости и угрюмо подумал, что даже сказанное под пыткой все равно придется проверять, а потом еще доказывать. Ну и какая тогда разница, что скажет Анвар?

Халисунец, увидев у него в глазах свою смерть, беспомощно забрыкался, пытаясь перевернуться. Халид обошел его сзади, взял рукой за сальные патлы и, придержав голову, ткнул ножом в шею под ухом. Анвар захрипел, дернулся и обмяк.

– Шемзи с Масулом привет, – негромко сказал Халид, тщательно вытер нож о куртку мертвеца, распрямился и убрал его в ножны.