– Может быть, – ответил он, не желая лишать ее надежды и снова зарабатывать пощечину. – Ну, а относительно того, почему он не остался – знаешь, Роланд со мной не соглашается, но я могу поклясться, что люди на корабле сражались с титаном. Я знаю, это звучит нелепо, корабль был маленький, однако я видел титана собственными глазами. И не только его. Я еще видел человека, очень похожего на этого Эпло.

– Вот как? Ну, тогда я рада, что он отсюда убрался, – холодно проговорила Алеата. – С ним я бы никуда не полетела! Он делал вид, что хочет нас спасти, а сам привез нас в эту отвратительную тюрьму. А потом бросил нас. Это из-за него случились все наши несчастья. Я бы не удивилась, узнав, что именно он напустил на нас титанов.

Пайтан решил не мешать сестре произносить эту гневную тираду. Ей нужно на кого-то свалить вину, и, слава Орну, на этот раз она выбрала не его.

Но он не мог отделаться от мысли, что Эпло был прав. Если бы все три расы объединились, чтобы бороться с титанами, может быть, их собратья были бы сейчас живы. А теперь…

– Скажи мне, Tea, – оторвался Пайтан от своих мрачных размышлений – в голову ему пришла одна мысль. – Однако, что ты делала там, на торговой площади[24]? Так далеко ты еще никогда не заходила.

– Мне было скучно. Не с кем поговорить, кроме этой грязнули человеческой расы. И, кстати, о Реге – она просила передать тебе, что в этой твоей любимой Звездной камере происходит что-то странное.

– Что же ты сразу не сказала? – сердито сверкнул на нее глазами Пайтан. – И не называй Регу грязнулей!

Перейдя на бег, он помчался по улицам сияющего белизной мраморного города, города шпилей и куполов, города дивной красоты.

Алеата смотрела ему вслед, не понимая, как может он тратить столько сил на подобный вздор – ходить в этот огромный зал и возиться с машинами, от которых никогда не было, и наверняка не будет никакого толка. Нет чтобы заняться чем-нибудь полезным – например, выращивать фрукты или овощи. Правда, пока что они не голодают, Пайтан попытался как-то ввести некоторые ограничения на потребление продуктов, но Роланд отказался следовать им. Сказав, что люди, будучи крупнее, нуждаются в большем количестве пищи, чем эльфы, и поэтому было бы несправедливо со стороны Пайтана выделять ему и Реге столько же, сколько себе с Алеатой.

Тут вмешался Другар – редкий для него случай – и сказал, что гномы из-за большей массы тела нуждаются в двойной норме по сравнению с эльфами или людьми.

На что Пайтан, вскинув руки, заявил, что тогда ему все равно. Они могут обжираться, как хотят. От этого они просто раньше умрут. И он, к примеру, будет даже рад от них избавиться.

На что Рега возмущенно ответила, что, конечно же, она будет только рада умереть первой, и она надеется, что так и случится, потому что она не может продолжать дальше жить с тем, кто так ненавидит ее брата.

После чего они все переругались, и все осталось по-прежнему.

Алеата посмотрела на пустынные улицы и, несмотря на яркое солнце, поежилась. Мраморные стены всегда оставались прохладными. Солнце не могло прогреть их, возможно, потому, что каждую ночь на город опускалась непонятная темнота. Выросшая в мире вечного света, Алеата привыкла к искусственной ночи, которая воцарялась в цитадели и нигде больше на Приане. Ей нравилось гулять в темноте, наслаждаясь таинственной бархатной нежностью ночного воздуха.

Особенно приятно было гулять в темноте в компании с кем-нибудь. Она огляделась. Тени сгущались. Скоро опустится эта странная ночь. Можно вернуться в Звездную камеру и умирать от скуки, наблюдая, как Пайтан дрожит над дурацкой машиной, или же можно пойти посмотреть, не пойдет ли на самом деле Роланд в садовый лабиринт, чтобы встретиться с ней.

Алеата бросила взгляд на свое отражение в застекленном окне пустующего дома. Сейчас она немного похудела, но это не вредит ее красоте. Если уж на то пошло, узкая талия только подчеркивает пышность груди. Со знанием дела она оправила платье так, чтобы оно еще более обрисовывало ее прелести, прошлась пальцами по густым волосам. Роланд будет ее ждать. Она в этом не сомневалась.

Садовый лабиринт располагался в дальнем конце города на пологом склоне, спускавшемся от городских строений к окружающей город крепостной стене. Другие обитатели цитадели недолюбливали это место. Пайтан утверждал, что это место странное и неприятное. Но Алеату тянуло к лабиринту, и она часто прогуливалась поблизости от него во время винопития. И если ей приходилось коротать часы в одиночестве (а в последнее время найти компанию становилось все труднее), она приходила именно сюда.

Садовый лабиринт был сооружен сартанами – про это вычитал Пайтан в одной из своих книг.

– Они соорудили его для себя, – рассказывал Пайтан, – потому что любили гулять на свежем воздухе. И это место напоминало им о том мире, откуда они прибыли. Он бил запретным местом для нас, меншей. – При этом слове губы Пайтана скривились. – Не знаю, чего они опасались. Ни одному эльфу в здравом уме не пришло бы в голову пойти туда. Не обижайся, Tea, но я не понимаю, чем тебя так привлекает это жуткое место.

– Я и сама не знаю, – ответила она, пожав плечами. – Может, потому, что там действительно жутковато. А здесь все и все такие скучные.

По словам Пайтана, лабиринт – хитросплетение живых изгородей – когда-то содержался в образцовом порядке. Деревья и кусты тщательно подстригались. Дорожки вели разными кружными путями к расположенному в центре амфитеатру. Здесь, вдали от глаз и ушей смертных, сартаны устраивали свои тайные собрания.

– Я бы на твоем месте туда не ходил, Tea, – остерегал ее Пайтан. – В книге говорится, что сартаны каким-то образом заколдовали этот садовый лабиринт, чтобы он стал ловушкой для каждого, кто войдет в него непрошеным.

Это предостережение только подстегнуло любопытство Алеаты, лабиринт стал казаться ей еще более притягательным.

С течением лет, брошенный на произвол судьбы, садовый лабиринт одичал. Живые изгороди, когда-то аккуратно подстриженные, теперь возвышались неровной стеной, нависающие над дорожками ветви переплетались, образуя покров, почти не пропускающий света, отчего в лабиринте царили прохлада и полумрак даже в жаркие полуденные часы. Это было похоже на путешествие по зеленому туннелю в страну растений. По какой-то неизвестной причине сами дорожки не зарастали. Может быть, благодаря странным знакам, вырезанным на камнях. Такие же знаки можно было встретить на зданиях в городе и на городской стене. По словам Пайтана, они обладали какой-то магической силой, Железные ворота (что было редкостью на Прайане, где мало кто когда-либо видел даже землю) вели к арке, образованной живой изгородью над выложенной камнями дорожкой. На каждом из камней был изображен магический знак. Пайтан говорил, что знаки могут причинить ей вред, ранить ее, но у Алеаты было свое мнение на этот счет. Прежде она вообще не обращала на них никакого внимания, много раз наступала на них, и они нисколько не поранили ее ноги.