– Я верю тебе, дорогая. Правда, верю, – ответил он. – Все это… так великолепно!

– Нет, вовсе нет! Это ужасно! Давай лучше поскорее уйдем. Пока снова не вспыхнул этот свет.

– Да, пожалуй, ты права, – Пайтан медленно, нехотя двинулся к двери.

Рега шла рядом, так тесно прижимаясь к нему, что они запутались ногами.

– Почему ты остановился?

– Рега, дорогая, я не могу так идти…

– Не говори ерунды! Давай-ка лучше поторопись!

– Но, дорогая, как же я могу поторопиться, когда ты стоишь на моей ноге?

Они осторожно прошли по полированным плитам мраморного пола, обогнули колодец, закрытый гигантским многогранным бриллиантом, и семь огромных кресел, стоявших вокруг колодца.

– Здесь сидели титаны, – объяснил Пайтан, кладя руку на ножку одного из кресел, которая была много выше его самого.

– Теперь я понимаю, почему эти создания слепые.

– И почему помешанные, – пробормотала Рега, подталкивая его к выходу.

Красный свет, бьющий вверх из глубины колодца, становился все ярче. Рычаг часового механизма, удерживающий алмаз, поворачивал его то так, то эдак. Свет сверкал и переливался на прозрачных гранях бриллианта. Солнечные лучи, струящиеся через раскрытые лепестки панелей, разлагались призмами на радужные цвета.

Внезапно алмаз словно бы вспыхнул. Хлынул свет. Часовой механизм затикал быстрее. Машина ожила. Свет в комнате становился все ярче и ярче, и теперь даже Пайтан согласился, что пора уходить. Они с Регой пробежали остаток пути, скользя на полированному полу, и успели выскочить из двери как раз в тот момент, когда вновь появился странный поющий звук.

Пайтан захлопнул дверь. Сияющий всеми цветами радуги свет лился через щели, освещая коридор.

Пайтан и Рега прислонились к стене, переводя дыхание. Пайтан с тоской смотрел на закрытую дверь.

– Жаль, что нельзя посмотреть, что там происходит! Если бы я мог, может, я бы разобрался, как она работает.

– По крайней мере, ты увидел, как все начинается, – сказала Рега, чувствуя себя уже гораздо увереннее. Теперь, когда ее соперница, по существу, надменно отвергла ухаживания влюбленного в нее поклонника, Рега могла позволить себе быть великодушной. – Это мурлыканье, пожалуй, даже приятно, ты не находишь?

– Мне кажется, я могу различить слова, – сказал, сдвинув брови, Пайтан. – Она будто зовет.

– Надеюсь, она зовет не тебя, – тихо сказала Рега, сжимая его руку в своей. – Присядь со мной на минутку. Давай поговорим.

Пайтан со вздохом соскользнул спиной по стене на пол. Рега устроилась рядом с ним. Он ласково посмотрел на нее, обнял.

Они составляли необычную пару, столь же не схожие внешне, как и почти во всем остальном. Он эльф. Она человек. Он тонкий и гибкий, белокожий, с удлиненным, лисьим лицом. Она невысокая, Полноватая, смуглая, с прямыми темными волосами, падавшими ей на спину. Ему было сто лет – расцвет его молодости, ей двадцать – расцвет ее молодости. Он был гулякой и волокитой, она – плутовкой и обманщицей, весьма небрежной в отношениях с мужчинами. Единственное, что их объединяло, это любовь друг к другу; любовь, пережившая титанов, спасителей, драконов, собак и полоумных старых колдунов.

– Я последнее время был невнимателен к тебе, Рега, – сказал Пайтан, прижимаясь щекой к ее волосам. – Прости меня.

– Ты избегал меня, – сказала она сухо.

– Не тебя. Я избегал всех.

Она молчала, давая ему возможность объясниться. Но он этого не сделал. Тогда она, убрав голову из-под его щеки, строго посмотрела на него.

– Но в чем причина? Я знаю, ты был занят машиной…

– Ах, Орн с ней, с машиной, – проворчал Пайтан. – Да, конечно, я интересуюсь ею. Я думал, может, мне удастся запустить ее, хотя я не совсем понимаю, каково ее назначение. Наверное, я надеялся, что она поможет нам. Но теперь я уже так не думаю. Сколько бы она ни пела, никто этого не услышит.

Рега ничего не поняла.

– Слушай, Пайтан. Я знаю, временами Роланд ведет себя как последняя сволочь…

– Дело не в Роланде, – нетерпеливо перебил он. – Если уж на то пошло, причина всех выходок Роланда – Алеата. А я… представь себе… – он немного замялся, потом выпалил: – Я нашел новые запасы продуктов!

– Неужели? – Рега захлопала в ладоши. – Ах, Пайтан, это же замечательно!

– Ты так считаешь? – пробормотал он.

– Ну, конечно! Теперь мы не будем голодать. Ведь там… там их достаточно, правда?

– О да. Более чем достаточно, – мрачно подтвердил он. – Хватит на целую человеческую жизнь и даже на эльфийскую. А может, и на гномскую. Особенно, если новых ртов не появится. А откуда им взяться?

– Извини, Пайтан, но мне кажется, это замечательная новость. И я не понимаю, чем ты так расстроен.

– Не понимаешь? – Он бросил на нее сердитый взгляд и заговорил, еле сдерживая гнев: – Новых ртов не появится. Это означает – конец, Рега, конец! Какая разница, сколько мы еще проживем? Два “завтра” или два миллиона “завтра”? У нас не может быть детей[29]. И когда мы умрем, возможно, умрут последние люди, последние эльфы и гномы на Приане. И больше здесь никого не будет. Никогда.

Рега, пораженная, смотрела на него.

– Нет, не может быть… Не может быть, чтобы случилось так. Этот мир такой большой. Где-нибудь должны быть еще такие, как мы… где-нибудь…

Пайтан только покачал головой.

Рега сделала еще одну попытку:

– Ты рассказывал мне, что каждый из тех огоньков, которые сияют в небе, это город, такой же, как этот. Там должны быть наши братья.

– Они бы дали о себе знать.

– Как? – изумилась Рега.

– Точно не знаю, – пришлось признаться Пайтану. – Но в книге говорится, что раньше жители городов могли поддерживать связь друг с другом А мы ведь ни с кем не поддерживаем связь, верно?

– Но, может быть, мы просто не знаем, как… Слушай, опять этот поющий звук! – лицо Реги осветилось догадкой. – Может, именно это она и делает – зовет другие города.

– Во всяком случае, думаю, кого-то она и вправду зовет, – задумчиво согласился Пайтан, прислушиваясь. Следующий звук, однако, прозвучал даже слишком громко – человеческий голос, орущий во все горло.

– Пайта-ан! Ты где?

– Это Роланд, – вздохнул Пайтан. – Что будем делать?

– Мы здесь, наверху! – крикнула Рега. Встав, она прислонилась к поручню лестницы. – Около машины!

Они услышали, как обутые в сапоги ноги простучали вверх по лестнице. Появился запыхавшийся Роланд. Он взглянул на закрытую дверь, из-за которой пробивался свет.