настоящие, и каждая весит 5 граммов, а в одном — все фальшивые, и они, соответственно, легче — 4 грамма. Нужно определить этот мешок с помощью взвешивания, но его можно производить только один раз.

Едва Сир Калаш закончил, справа от нашего мудреца появился стол, на столе десять мешков, перед ними весы со стрелкой.

Сан Саныч почесал за ухом и погрузился в раздумья.

Соперник довольно прищурился. На его лице промелькнула усмешка.

Однако радовался он недолго. Меньше, чем через минуту, Сан Саныч принялся по очереди развязывать мешки и вынимать монеты. Из первого — одну, из второго — две, из третьего — три и так далее, вплоть до десятого. Затем Гиляй одним разом высыпал их на весы. Стрелка качнулась вправо и замерла на отметке 269.

Сан Саныч подхватил шестой по счёту мешок и небрежно швырнул его через стол.

— Этот!

В ту же секунду и стол, и мешки, и весы исчезли, а амулет на шее Калаша снова мигнул зелёным. Призрачная преграда опять отступила, мудрец сделал ещё три шага.

— Тебе просто везёт! — «придворный учёный» вскочил с кресла и сжал кулаки, словно готовился броситься в драку.

Гиляй невозмутимо кивнул на перегораживающую путь стенку:

— Третья будет или сдаёшься?

— Не дождёшься, зубрилка! — с истерикой в голосе выкрикнул Сир Калаш, после чего сплюнул, скрипнул зубами и, чуть успокоившись, принялся диктовать условия последней задачи:

— В доме напротив дворца Великого хана есть два балкона, один — на втором этаже, другой — на пятом. Ранним утром на эти балконы вышли два человека и абсолютно синхронно произнесли: «Слава Великому хану!» Ветра нет, воздух чист, физические условия на обоих этажах одинаковые. Вопрос: кто из этих двоих услышит другого первым и почему?

Внутри у меня всё буквально похолодело.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Именно эту задачку я задавал Сан Санычу на мотрисе и даже не поинтересовался потом, решил он её или нет. Ведь если тогда он так и не смог её разгадать, то сейчас…

Гиляй неожиданно обернулся, нашёл глазами меня и весело подмигнул.

— Первым услышит чужую здравицу тот, кто внизу.

Калаш, уже собиравшийся сесть, замер с отвисшей челюстью. Такого быстрого ответа на сложный вопрос он явно не ожидал.

— Ээээ… ммм… ты не сказал, почему, — нашёлся он через пару секунд.

Сан Саныч пожал плечами.

— Это элементарно. Уши нижнего и рот верхнего ближе друг к другу, чем уши верхнего и рот нижнего.

Обе стенки рассеялись без следа, а амулет на шее Сира Калаша вспыхнул ярким огнём.

Придворный мудрец заорал от боли и попытался сорвать артефакт. Тщетно. Амулет мудрости прогорел до конца, а его вопящего обладателя утащили во тьму подбежавшие к креслу нукеры.

— Теперь хан его точно повесит. Так облажаться на ровном месте, — с иронией проговорил Гиляй, потом развернулся к нам, шутовски поклонился и указал на дверь. — Путь свободен. Прошу, господа.

Глава 21

После сумрачной «штаб-квартиры» придворного мудреца неяркий свет вечернего солнца показался мне едва ли ослепительным. Пришлось даже ладонью прикрыться, чтобы привыкнуть.

Наверно, поэтому архитектура Дома Дракона и не произвела на меня того впечатления, которого действительно стоила. Ведь чего-чего, а аналога настоящей египетской пирамиды я точно не ожидал здесь узреть, даже в самых смелых фантазиях. Не было ни приземистой башни с зубцами, ни барельефов с драконами, всего, что видел в магическом зрении, когда выходил в астрал. Вместо ожидаемого и привычного — диковинное и невообразимо чужое. Опасное, жуткое, чуждое. Огромная каменная махина словно бы нависла над площадью. Она давила на психику, заставляя любого чувствовать себя песчинкой перед лицом вечности.

Мои спутники выглядели совершенно пришибленными. Кузьма постоянно вжимал голову в плечи и вздрагивал от каждого звука. Сан Саныч шумно вздыхал и утирал потеющий лоб. Даже Чекан, и тот время от времени нервно сглатывал и оглядывался, будто в любую секунду ждал нападения каких-то неведомых и невидимых врагов, притаившихся за стенами защитного коридора. Лейка же просто вцепилась мне в руку и не отпускала её до тех пор, пока мы не пересекли площадь и не приблизились к чернеющему провалу входа в Драконью «обитель».

Прямо возле стены стало немного полегче. Давящее ощущение отступило, все мало-помалу начали приходить в себя.

— Никогда себя так паршиво не чувствовал, — признался первым Чекан.

— Во-во, — подтвердил рыжий. — Меня, когда в землю закапывали, и то было легче. А тут и дохнуть неможно, грудь как бревном придавило, и страшно, аж жуть!

— Ничего-ничего, это только по-первости, — принялся успокаивать их Сан Саныч. — По-первости так завсегда. Дальше легче пойдёт, я знаю.

— Угу. Знаешь. Ты на себя-то глянь. Язык набок, как у собаки. Сам серый, руки трясутся, — воин выдал натужный смешок, потом внезапно нахмурился и кивнул на меня. — Лучше вон, у милорда учись. Кабы не он, никто бы и шага не сделал, так и стояли бы на той стороне.

— Дык. Я и не спорю, — развёл руками мудрец. — Я просто…

— Мы внутрь будем входить или как? — не выдержала Лариса.

Сан Саныч умолк и виновато посмотрел на меня.

— Будем, — я развернулся к входу и, ничего больше не говоря, шагнул в темноту…

Каменный коридор, ведущий вглубь пирамиды, протянулся всего на двадцать шагов и закончился тупиком — ни ворот, ни дверей, ни просто какой-нибудьщелочки или отдушины. Я даже начал слегка волноваться — ни угодили ли мы в очередную ловушку? Однако нет, тревога оказалась ложной. Сан Саныч передал мне фонарь, а уже секунд через десять я обнаружил в стене специальную выемку, по форме напоминающую отпечаток ладони, и, недолго думая, приложился к ней своей дланью.

Поначалу подумалось, что «замок» не сработал и всё осталось по-прежнему, но после удивленного возгласа Лейки я мысленно хлопнул себя по лбу и включил магическое зрение…

В стене и впрямь появился проход, только без магии его увидеть не удалось бы. Иллюзия была качественная, но рассчитанная на обычного человека, а не волшебника.

— Держимся друг за друга, идём паровозиком.

— Чем-чем идём? — не понял Кузьма.

— Не чем, а как. Кладём руки на плечи тому, кто спереди, и движемся, словно поезд с вагонами. Теперь понятно?

— Теперь понятно, — отозвался Сан Саныч. — А то я тоже сначала не понял, что это за паровозик та…

— Всё. Двинулись, — перебил я его. — Кстати, советую всем зажмуриться.

Судя по тому, что вопроса «зачем?» не последовало, совет восприняли как команду. Это радовало. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь с перепугу отпустил впередиидущего и застрял в иллюзорной стене. Ведь допуск на вход, если я правильно понял,