— Знакомо, — он усмехается. — Не ты одна страдаешь от этого порока. Так что нужно Аншлеру от тебя? 

С тяжелым вздохом перехожу к последней части. Пересказываю свои догадки и откровения, в которые пустился миллиардер после ухода Роя. 

Инквизитор хмурится.

— Неприятно чувствовать себя идиотом.

— А что еще ты должен был подумать? Он нас просчитал! 

— Я мог бы подсесть к вам и выслушать все, что ты хотела сказать. А не убегать, как мальчишка. 

Да, такой ход сломал бы Аншлеру всю игру. Но…

— Тогда это был бы не ты.

Рассказ о супнице, опрокинутой на голову миллиардера приводит Роя в настоящий восторг. А мои дальнейшие приключения заставляют снова нахмуриться. 

— Ты дважды напала на других людей с помощью магии? В присутствии свидетелей? 

— Я защищалась! 

— Во второй раз — точно нет. Да и первый будет сложно доказать. 

— У меня будут проблемы? 

— У меня. Поскольку я твой опекун и поручитель, я несу ответственность за все твои действия, связанные с магией, — он говорит об этом хмуро, но спокойно. Однако мне все равно становится жутковато.

— Насколько серьезных последствий нам ждать?

Рой пожимает плечами.

— От никаких до самых серьезных. Зависит от того фиксировали ли люди Аншлера факт магического воздействия через инквизицию, — он осторожно целует меня в висок. — Не думай об этом. Я разберусь. 

Есть что-то невероятно притягательное в мужчине, который, когда ты приходишь к нему со своими проблемами, не начинает торговаться и выдвигать встречные требования, а просто говорит: “Не думай об этом. Я все решу”. 

Душу захлестывает благодарность и нежность. Я тянусь, чтобы легко поцеловать его, но Рой отвечает с неожиданным напором. Короткий поцелуй благодарности перерастает в жадный и страстный — до стонов, припухших губ. А потом еще один. И еще… 

— Надо прекращать это… — хрипло выдыхает Рой, и я обнаруживаю себя почти лежащей на диване в его объятьях. — Ты меня с ума сводишь. 

— Твоя безумная версия нравится мне больше нормальной, — запускаю пальцы в его волосы, чтобы растрепать всегда безупречно уложенные пряди. — Нормальный ты уж слишком правильный. Надо отпускать себя хоть иногда… 

И снова тянусь, чтобы поцеловать его. 

— Не надо. Я не уверен в своей выдержке. 

— Выдержка сейчас точно лишняя. На чем мы остановились? 

Но Рой отстраняется.

— Погоди… — он тянется к карману, но замирает. — Проклятье, я идиот… 

— Что случилось? 

— Кольцо… — признается Рой с убитым видом. — Я его выкинул. После… после той встречи. 

На меня находит веселье. 

— Однако, милорд. Да вы не чужды мелодраме? 

Он растерянно потирает лоб — на лице недоумение, словно Рой сам не ожидал от себя таких показушных жестов. 

— Не смейся. Боги, это так глупо… Чувствую себя семнадцатилетним мальчишкой — весь набор дурацких штампов. Что ты со мной делаешь?

Он такой забавный — растерянный и смущенный. Сердце захлестывает нежность. 

— Да демоны с ним, с кольцом. Ты же не настолько сошел с ума, чтобы делать мне предложение! А я никогда не считала, что печать в паспорте — это важно. 

Он пытается что-то возразить, но я затыкаю его поцелуем и тянусь к пуговицам сюртука. 

Я поняла — милорд слишком хорошо воспитан. Придется брать дело в свои руки.

Он еще старается сдерживаться, но я настойчива. Когда мои пальцы справляются с пуговицами сюртука и ныряют под рубашку, Рой словно срывается с цепи. И… ох, это потрясающе. 

Хорошо, что в купе есть душ и двуспальная кровать. 

— Вообще-то я его уже сделал….

— М-м-м…. Что ты сделал?

Что бы он ни сделал — я не возражаю. Лишь бы не останавливался. 

Губы Роя скользят вдоль моей шеи — согревая дыханием и лаская. Я чуть выгибаюсь и откидываю голову, пальцы запутались в его волосах. 

Как же хорошо! 

Не могу похвастать прямо грандиозным постельным опытом, но какое-то количество мужчин в прежней жизни у меня было. Однако ни с одним из них мне не было и вполовину так хорошо, как со сдержанным, правильным, застегнутым на все пуговицы инквизитором из другого мира.  

Быть может, потому что ни один из них не смотрел на меня так. И не обращался словно я — величайшая драгоценность. 

Он перецеловал, каждый дюйм моей кожи. Шептал какие-то вздорные, до одури приятные глупости и думал о моем удовольствии куда больше, чем о собственном. Робкая попытка перехватить инициативу была пресечена на корню.

— Ш-ш-ш… расслабься и доверься мне. Я покажу, как это бывает. 

Показал. Еще как показал. 

Кажется, Рой был убежден, что после “работы” в борделе Даяну должно тошнить от секса. И очень хотел убедить ее что близость может быть другой.

Меня ни в чем убеждать не требовалось, но я все равно оценила. Какое счастье, что милорд пуританин не во всех вопросах! Скучный трехминутный секс в полной темноте способен убить любые чувства. 

Спальню заливает теплый свет ночника. За окнами светлеет небо — ночь на исходе. Поспать нам сегодня вряд ли судьба, а вот еще немного поблудить время есть… 

— Предложение… — его рука опускается ниже, кончики пальцев скользят по внутренней поверхности бедра — дразнящие нежные прикосновения. — И ты сказала “да”.

Вздрагиваю, выплывая из блаженного тумана. 

— Ты про тот вечер после суда? Но… это же не всерьез!

— Почему не всерьез? — его губы замирают над ключицей. Рой поднимает голову и хмурится. — Ты же не думаешь, что я могу шутить с такими вещами? 

— Нет, но… ты спрашивал гипотетически. Мы оба знаем, что лорд не может жениться на бывшей шлюхе. 

Его глаза сверкают яростью. Руки ложатся на плечи и болезненно встряхивают меня. 

— Не смей называть себя так. 

Эй-эй! Полегче! 

— Вы опять хотите наставить мне синяков. милорд?

— Прости… — он выпускает меня и сжимает в объятьях, лихорадочно шепчет. — Не называй себя так! Никогда… Ты не шлюха…  

— Рой… — я вздыхаю. — Нравится тебе это или нет, но рабство в борделе было в моей жизни. И всегда найдутся те, кто с радостью напомнит тебе об этом. Что ты будешь делать? Вызывать на дуэль каждого, кто осмелится напомнить о моем прошлом? 

— Если потребуется, — он усмехается. — Но вообще у тебя скоро появится защитник куда более серьезный, чем я.