навсегда, что однажды это закончится. Понимала, уговаривала и все равно больно. Как я не пытаюсь крепиться, как не силюсь не обращать внимания — не выходит.

То ли от недостатка сна, потому что я всю ночь не спала, то ли потому что мозг категорически отказался анализировать, я погружаюсь в сон и просыпаюсь от того, что меня будит стюардесса.

— Пристегните ремень, пожалуйста, мы идем на посадку.

Я быстро выполняю ее просьбу, а уже через двадцать минут покидаю салон самолета и ступаю на прогретый солнцем асфальт. Вывожу телефон из режима полета и тут же слышу множество входящих смс-сообщений. Нинка звонила десять раз. Прекратила не так давно — минут десять назад. Если за двенадцать часов полета Нинка не забыла, значит, позвонит снова.

Говорить с ней я пока не готова, поэтому пишу в чат с девочками сообщение:

“Я в порядке, улетела отдыхать, чуть позже все вам расскажу”

Чтобы убедить их в этом, надеваю солнцезащитные очки и делаю селфи на фоне аэропорта в Мале. Отправляю его девочкам. Неплохое фото, я широко улыбаюсь и кажусь вполне довольной жизнью. Впрочем, оно ведь так и должно быть? У меня все прекрасно. Я осознаю, что многим людям сейчас куда хуже, чем мне. Пока меня терзают душевные муки, кто-то не знает, на что купить детям поесть.

До виллы, которую я вчера бронировала в слезах и соплях, предстоит долететь на гидроплане. Вещей я много не брала, запихнула то, что первое попалось под руку. Только купальников набрала штук десять, а больше здесь мне ничего не понадобится.

Решение улететь пришло внезапно. Почти сразу после того, как я узнала новость. Я, конечно же, была одной из первых. В новостях еще ничего нет. Я утром проверяла — там тишина. Не знаю, зачем улетела. Захотелось. Сесть на самолет и улететь. Папа с мамой на меня утром смотрели, как на дурочку. Я среди ночи убежала из дома, чтобы забрать свои вещи из квартиры Кирилла. Страшно было, конечно, ехать. Боялась, что приеду, а там он.

В квартире, конечно же, никого не оказалось. Он бы и не приехал, наверное. К ней бы отправился. Все те десять дней, что я медленно таяла на глазах, он наверняка тоже был с ней. Доволен, счастлив, планировал предложение или даже сделал его тогда.

Вещи я забрала быстро. Не успела много перевести, да и не нужна мне была та одежда. Я ее так и оставила в чемодане в своей комнате. С собой взяла то, что принадлежит мне, то, что я всегда носила. Подозреваю, что по возвращении выброшу чемодан, не открывая. Или попрошу это сделать до моего возвращения, чтобы не окунаться в жизнь, которая мне никогда не принадлежала, снова.

Утром я сообщила родителям, что улетаю на Мальдивы и уже опаздываю на самолет. Мы ни поговорить толком не успели, ничего. Я села в такси и уехала. Подруги до этого момента тоже были не в курсе. Никому не сказала.

Оказавшись в такси, тщательно просматриваю сообщения. Не звонил. Не писал. Ничего. Словно и не было Кирилла Багрова в моей жизни. У нас даже фотографий нет. Одна, сделанная украдкой, пока мы отдыхали за городом и то на ней только его рука. Все воспоминания в моей голове. Ничего из реальности не осталось. Разве что только сообщения, да и там не так много. Я прикрываю глаза и смотрю на Индийский океан. Красивый, бескрайний, реальный. Он тоже останется в моих воспоминаниях. Правда, его я могу фотографировать столько, сколько хочу.

В небольшую арендованную виллу я попадаю довольно скоро, хотя дорога выдается непростой. Прилетаю я ночью, так что рассмотреть окружающую меня красоту не получается. Впрочем, это и неважно. Я хотела сбежать подальше от всех, остаться один на один с собой и дать себе время собраться. Сложить пазл из своей разбитой души воедино и продолжить жизнь, которая теперь уже точно разделилась на до и после. До того, как узнала мужчину, которого я любила, кажется, всю свою жизнь.

Глава 46

Кира

“— Неужели думала, не найду? – голос Кирилла, как гром среди ясного неба, неожиданный и сбивающий с толку.

Я поднимаю голову и жмурюсь от палящего солнца. Кирилл. Собственной персоной. В темно-синем костюме и белоснежной рубашке. Он так сильно контрастирует с окружающей обстановкой, что я не сразу понимаю причину этого. Пялюсь на него с глупой улыбкой. Нашел! Он меня нашел! Прилетел.

Как он это сделал — не хочу даже думать. Главное, что нашел.

— Почему сбежала?

— Ты женишься! — восклицаю.

Кирилл присаживается рядом со мной. Прямо так, в брюках и пиджаке. Ему что… совсем не жарко? Я в первые минуты, как сюда попала, задохнулась от жары, а он полностью одет, даже рубашка застегнутая под горло, чего я раньше не замечала. Он всегда оставлял одну, а то и две пуговицы расстегнутыми.

— Женюсь, — произносит, вздохнув. — Так надо.

— Кому надо?

— Какая разница? Это что-то меняет?

Внутри меня целая волна поднимается. Цунами! Сносит мгновенно все на своем пути. Конечно, это что-то меняет. Всё, если быть точной! Я не буду с ним, если он женится на другой женщине. В наших с ним отношениях, конечно, практически нет морали, но одно дело спать с совершенно свободным мужчиной и другое — превратиться в любовницу, которая спит и видит, когда ее партнер бросит жену. Я такое даже в самых страшных снах представить не могу.

— Мы не можем больше видеться! — отвечаю ему.

— Кира…

Кирилл тянет ко мне руку, а я шарахаюсь от него в сторону.”

Не сразу понимаю, что сижу на кровати, что все происходящее — всего лишь сон, что никакого Кирилла здесь, разумеется, и быть не может. Мне просто приснилось. И сразу же следом — тошнота накатывает волной. Я едва успеваю добежать до туалета.

Рвать, ожидаемо, нечем. Я вчера не ужинала, но спазмы сохраняются. Я уже знаю, что со мной. Первой, кстати, догадалась не я, а моя соседка по отдыху. Улыбчивая Джесси, к которой я пришла с вопросом, нет ли у нее чего-то от отравления, вначале расспросила меня о симптомах, а затем всучила тест на беременность.

Я, конечно же, отмахивалась. Какая беременность? Мы с Кириллом предохранялись, а в тот один-единственный раз, когда презерватив нас подвел, я тоже обезопасилась и выпила таблетку. Я не могла быть беременной, но две полоски на тесте