И он, этот момент, наступил.

Вьюжин, получив сообщение Лебеденко о захвате Флинта, отдал приказ группе собраться на вершине высоты. Поднялся на опушку и сам.

Увидел стоящего возле куста с поднятыми руками Харта, рядом довольно улыбающегося Лебеденко, не сводящего глушитель автомата с наемника.

Подошел к дереву. Вызвал Клинкова:

— Рысь! Я – Стрела!

Командир отряда спецназа ответил немедленно:

— Слушаю тебя, Игорь!

— Как у вас дела? Все целы?

Клинков ответил:

— У нас-то все в порядке, у тебя как?

— Нормалек! Огневая группа Харта уничтожена, сам Флинт…

Вьюжин сделал паузу, что тут же вызвало тревожный вопрос командира «Рыси»:

— Что Флинт?

Майор успокоил командира:

— Да вот он, передо мной! Стоит с поднятыми руками. Лебедь свою задачу выполнил.

Раздался вздох облегчения Клинкова, и последовал приказ:

— Веди его в посольство!

Вьюжин ответил:

— Есть!

Переключил станцию на пассивный режим работы, кивнул Лебеденко:

— Спускай трофей к Клинкову! Мы с группой подойдем чуть позже. Смотри, аккуратней, он невредимым нам нужен.

— Понял!

Майор на секунду отвернулся, а старший лейтенант сделал шаг назад, чтобы пропустить мимо себя плененного наемника, и тут произошло неожиданное. Лебеденко правой ногой провалился в яму бывшего поста, опустив автомат. И Харт воспользовался моментом, которого ждал, хотя готовился к побегу во время конвоирования в посольство. У него под клейкой лентой у ботинка был вставлен еще один пистолет, воспользоваться которым Флинт уже и не рассчитывал. Но он был, и наемник, используя мгновенно сложившуюся в его пользу обстановку, выдернув из-за спины нож, нагнувшись, вытащил и пистолет. Вьюжин повернулся, и две пули, выпущенные Флинтом, попав майору в грудь, сбили его не только с ног, но и с вершины. Командир «Стрелы» сорвался с обрыва. Лебеденко перевел автомат на Флинта, но выстрелить не успел. Тот в прыжке одновременно выбил «Вал» из рук старшего лейтенанта и попытался наотмашь нанести ему удар ножом. Лебеденко сумел немного отклонить голову, и клинок вместо горла полоснул его по лицу, рассекая правую щеку. Флинт, поняв, что промахнулся, хотел вновь повторить попытку, но старший лейтенант уже выскочил из ямы. Схватка на поляне, куда в любое время могла выйти группа спецназа, означала для Харта одно: новое пленение. И кучу неприятностей за убитого, как он считал, майора. Поэтому наемник, вместо того чтобы напасть на спецназовца, прыгнул в кусты и во всю прыть рванул вниз по склону, выходившему к обрыву, откуда огневая группа Флинта ранее вела огонь по посольству. Лебеденко не ожидал подобного маневра Флинта, готовясь вступить с Хартом в рукопашный бой. Но вновь старший лейтенант сориентировался в доли секунды. Не теряя время на автомат, выдернув из ножен свой нож, он метнулся за Флинтом.

Наемник бежал по склону что есть силы и на отрезке крутого спуска не рассчитал скорость. Ему следовало притормозить. Харт этого не сделал, и инерция движения свалила его с ног. Он кубарем покатился вниз. Лебеденко же просчитал крутизну спуска. И как только на небольшой поляне Флинт наконец поднялся на ноги, рядом он увидел все того же старшего лейтенанта. У Харта на ликвидацию преследователя было не более двух, от силы трех минут. Сюда вот-вот могли выйти остальные бойцы группы «убитого» майора. Поэтому, взревев от ярости, Флинт бросился на Лебеденко. Удар клинка о клинок привел к тому, что оба противника лишились холодного оружия. Они просто не удержали ножи в руках, и те отлетели в кусты. Харт свои стволы оставил наверху, у Лебеденко был штатный «ПМ», но вытащить его из кармана бронированного костюма он не смог. Флинт вновь бросился на старшего лейтенанта. Казалось, наемник обезумел, раз решился на этот бросок. Бросок дилетанта, позволявший противнику, владеющему элементарными приемами рукопашки, легко обезвредить нападающего. Но Флинт не был дилетантом. Он сознательно пошел на проведение отвлекающего маневра, дабы заставить старшего лейтенанта раскрыться. Раскрыться, чтобы тут же получить смертельный удар под кадык. Поэтому, изобразив прямое нападение, Флинт на полпути резко остановился и, действуя автоматически, отработанно выбросил вперед руку со сложенными «лодочкой» пальцами. Однако Лебеденко не купился на столь примитивный и известный ему с «учебки» прием. Вместо того чтобы выставить блок против удара, который имитировал Флинт, старший лейтенант, наклонившись вправо, сам провел удар кулаком навстречу ладони противника. Раздался хруст сломанных пальцев. Взвыв от боли и схватившись за раненую руку, Флинт опустился на корточки. До него не дошло, что спецназовец и здесь вчистую сделал его, так как старший лейтенант не дал ему возможность осознать последствия допущенного промаха. Лебеденко ударом ботинка в подбородок вырубил наемника, отбросив тело Флинта на ствол дерева, по которому оно медленно сползло на траву. Лебеденко потер кулак. Вспомнил о Вьюжине. Холодок пробежал внутри. А если убил, сучок, майора? Хотел применить рацию, но тут на поляну выскочили Гончаров с Мамаевым.

Командир первой боевой двойки обратился к подчиненному, которым для капитана являлся Лебеденко:

— Ты мочканул, что ли, Флинта?

— Флинт – херня, оклемается! В нокауте он, что с командиром?

Мамаев не ответил, начав осматривать Флинта.

Лебеденко крикнул, переведя взгляд на Гончарова:

— Я спросил, что с Вьюжиным? Чего молчишь, Гончар? Нет больше майора?

Напарник Буракова отмахнулся:

— Охренел, Лебедь! И чего орешь, как беременный ишак? Жив Вьюжин. Правда, болевой шок получил. Да немудрено. В упор из «беретты» две пули. Но в грудь. Бронежилет свинец смял, а вот удар, сам понимаешь, получился не хилый. Да еще падение с обрыва. Короче, нашли мы майора на позициях духов-гранатометчиков. Тоже сдуру подумали: конец майору. Проверили. Живой. С ним Бурлак. Приводит в чувство. Уже привел, наверное. Боевая аптечка, она и безногого заставит встать.

Лебеденко обессиленно опустился на траву.

— А все я виноват, Гончар. Чуть зазевался и на тебе, бля, провалился в свой же окоп наблюдательного пункта. Эта же мразь, – старший лейтенант указал головой на Харта, – тут же ствол с голени да тесак из-за спины. Сначала выстрелил в майора, потом с ножом на меня! И чего с ножом? Почему и в меня не всадил пару пуль? В морду! Я шлем-то снял, чтоб ловчее было брать этого пирата! Он же ножом…

Только сейчас Гончаров заметил широкую рану на щеке боевого товарища, которая, как ни странно, практически не кровоточила.

— Е… твою за ногу, Лебедь! Да Флинт тебе фейс подпортил. Рана большая. Надо обработать и защитить, иначе шрам будет не слабый!

— Да хрен с ним, шрамы украшают нас! Че там Мамай с Флинтом возится?

— В чувство приводит! А ты вставай, пойдем в посольство. Рану надо обязательно обработать!