это я? Готово, заблудилась. Тогда садись на пенек и жди охотников. А охотники заговор поисковый начитают и через час-два пропажу-то и найдут.

— Ага. А в лесу — волки.

— Конечно, волки, — согласился зам. городского головы, — да только кто ж в наших краях заговора от волков-то не знает?! Ну а лешаки всякие, да чащобники — это уже амулеты. Без них из дому местные вообще не выходят… Словом, снарядили поисковый отряд: три охотника. Все как один — молодые парни, да только работы-то там — пшик. Ждали их уже к утру — не вернулись. Вечер — нету. На следующее утро старики уже брови стали хмурить. Снарядили другой отряд: десять человек. Все как один — бывалые мужики, матерые охотники, что леса эти вдоль и поперек прошли… Эх… Короче, последний лагерь пропавшей группы нашли как раз в Охотничьем логе. Костер догорает, все вещи на месте, ружья заряженные прямо на земле валяются… а вот и скарб бабий — нашли, стало быть, пропавших девок. Да только сами как в воду канули. Шалаш разметан, словно ураганом, вещи перевернуты, в каждом туеске кто-то рылся, но ничего не взял: деньги да побрякушки какие были — все на месте. И ни капли крови вокруг. Да и тел так и не нашли.

— Лешак?

— Да какой лешак — амулеты же! На баюна думали…

— Баюны на группы не нападают никогда.

— Вот то-то и оно!

— Черная Вдовушка вполне могла бы…

— Могла. Так она схватила бы одного-двух, и все. И поисковые заговоры не сработали, вот что самое странное-то! Вьется, вьется «дедкина дорожка», и все по поляне, где охотники пропали, все по поляне! Будто и живы они и в порядке, и здесь, в трех шагах… Жуть, конечно…

Они выпили, закусили колбасой и черным хлебом, и некоторое время прислушивались к звукам вечернего леса. В озере изредка всплескивала рыба, в траве шуршали мелкие ночные зверушки, где-то глухо ухал филин. А затем вдруг до слуха рыбаков долетел другой звук: низкий протяжный стон, исходивший, казалось, из недр земли.

— Вот, — Фигаро поежился, — я вчера слышал это три раза. Причем один раз — среди бела дня. Что это, по-вашему?

— Черт его знает… — Гастон задумчиво достал из кармана трубку и кисет. — Может, болотные газы. Может, земля усаживается. А может… хрен его знает, одним словом… А вот, слышите?

…Над лесом пронесся протяжный крик, похожий на скрип петель ржавой двери. Где-то в чащобе что-то заухало, затарахтело и, в конце концов, нехотя стихло.

— А, — следователь махнул рукой, — так это же подземники. Старые деревья валят. Они не опасны и человека страсть как боятся. Поверьте мне, Гастон: задумай хищный Другой вас схарчить, вы его до самой последней секунды не услышите.

— Ну, вы меня успокоили, Фигаро! — Гастон поцокал языком. — Прям камень с души, чес-слово!‥ А подброшу-ка я дровишек… Да, так лучше… Светлее… В общем, чего только в наших лесах не водится: и баюны, и лешаки, и чащобники, и дриады…

— Дриады не опасные.

— Ага, как же! Навостришь топор не на то дерево, а оно тебе веткой по башке! «Не опасные», скажете тоже…

Стемнело. В небеса осиянные целым сонмом звезд, медленно взбиралась из-за леса Луна. Зазвенели комары, но следователь колдонул «накомарник», а Гастон подбросил в костер какой-то травки с одуряющим запахом, и стая мелких вампиров, оскорблено жужжа, отправилась пытать счастья в других местах.

— …а еще есть здесь, чуть дальше на север, ближе к старым глиняным ямам, Чертовы Озера. На вид обычные озерца, вот как это, возле которого мы стоим. Но там все в предупреждающих вешках и люди в здравом уме туда не ходят.

— Болотные огни?

— Болотные огни тоже, но не в них дело. Днем это обычные озерца, маленькие, неприметные, с подземными ключами. Только без рыбы совсем, и птиц там нет. Ночью — то же самое, ничего необычного. Но упаси тебя Святый Эфир остаться там на ночь: утром обязательно одного-двух человек из компании недосчитаются. И сторожить бесполезно — все уснут, хоть ты их палками бей. Помню, раз бригада лесорубов подумала, что их товарищ, что ночью пропал, в озеро свалился. Решили понырять, поискать. Так их потом никто и не видел больше никогда.

— Да, — поежился следователь, — я уже понял, что места у вас глухие… А давайте-ка еще по одной, а то что-то вы на меня жути нагнали, Гастон…

…Тут, пожалуй, следует сделать небольшое отступление и сделать некоторые пояснения.

…Вот уже почти неделю старший следователь Департамента Других Дел Александр Фигаро отдыхал в лесах под Нижним Тудымом в компании первого зама городского головы. Следователь не был в официальном отпуске, он не подавал заявление за свой счет, он даже не купил больничный лист в муниципальной клинике — он просто ушел в банальнейшую самоволку и был счастлив.

Лето пришло в Нижний Тудым одуряющей жарой и всеобъемлющим сплином. Жизнь старого городка замерла; днем все сидели по домам, а вечером потихоньку выбирались на улицы, где сидели на плетеных стульях летних кафе, попивая холодное пиво из погребов и судача о всякой банальщине. Даже Пружинная фабрика перешла на работу исключительно в ночную смену; днем цеха превращались в филиал преисподней, и охладить их не было никакой возможности: не справлялись даже погодные амулеты.

Городской голова, господин Матик, уехал в месячный круиз по Лютеции, оставив вместо себя Гастона, а тот, не будь дурак, перевалив всю работу на плечи второго зама, господина Сиринуса, поспешил к Фигаро и предложил тому, наконец, порыбачить («…а то только треплем языками, а толку нуль»).

Фигаро, изнывающий от безделья вот уже вторую неделю, согласился безоговорочно, тут же принявшись собирать рюкзак. Следователь, в буквальном смысле, дурел; за четырнадцать дней полного безделья он придумал, записал и отточил восемь кондиционирующий заклятий — одно другого краше. Он бы с удовольствием потратил это время на занятия с Артуром, но призрак Мерлина Первого временно отсутствовал. Пятнадцать дней назад Артур разбудил следователя посреди ночи и заявил, что уезжает в командировку.

«Мне нужно продолжить работу с материалами Кроули, — заявил призрак с крайне деловитым видом. — Но для этого мне понадобится уехать. Большая часть моих исследований будет заключаться в работе с бумагами, а сами эти бумаги находятся в разных… хм… местах. Очень далеко отсюда»

«Но как вы будете с ними работать? — недоуменно спросил Фигаро, — Ведь вы…»

«Да, да я знаю; я могу «проявляться» лишь рядом с Орбом, — раздраженно скривился Артур. — Но для работы с книгами, бумагами и облачными хранили… короче, могу обойтись и