Начальник Колонии включал в назначенный час передатчик для связи с Генералом и Лисом. Когда Генерал выходил на связь, он всегда подбадривал своих людей и Команду, потом кратко рассказывал новости и спрашивал сам, что нового произошло в Колонии и какую информацию удалось собрать. Подбадривать всегда было необходимо, поскольку хороших новостей, ни у него, ни у разведчиков, никогда не было. Генерал в Столице прощупывал свои старые связи одну за другой, но немногие верили ему и соглашались помочь в его планах. Охотники за головами соглашались искать сына Главаря неохотно и просили большие суммы, как только понимали, что Великий Хранитель не будет в курсе. Потому имевшиеся в распоряжении Генерала деньги быстро закончились, а сам он имел все больше шансов пойти под трибунал как предатель. Разведчики сообщали, что шпионы бандюков явно не теряли интерес к Колониии и все время дежурили в ее окрестностях. Их свежие следы попадались повсюду. Несколько раз выходил на связь Лисица. Он сообщал, что лагерь Степняков оставался пока на прежнем месте. Но в него вновь зачастили адепты Секты, а один из них теперь живет в лагере и всегда находится рядом с новым главарем. Очевидно, никакой самостоятельности эта некогда крупная и гордая банда, гроза всего материка, больше не будет проявлять. Но хуже всего было даже не это. Последний раз Лис сообщил, что с Запада к Степнякам пришло подкрепление — банда, всегда грабившая только фермеров Западных колоний и никогда ранее не совавшаяся в соседние регионы. Они встали лагерем рядом, и к их главарю также был приставлен теперь сектант.

Последняя новость особенно встревожила Генерала. Бандиты концентрируют силы в этом месте не просто так — очевидно, атака на Колонию случится уже в ближайшее время, и даже имеющихся у него сил для ее отражения может не хватить. Каждый фермер, солдат и член Команды Станции теперь понимал, что его жизнь, возможно, окончится именно здесь, в Северной Колонии Нефтяников, поскольку пережить атаку бандюков вряд ли многим удастся. Но все продолжали работать в прежнем режиме и старались меньше думать о неминуемом.

— Дернул нас черт оказаться сейчас тут! — Сказал Аспирант Инженеру однажды после ужина, когда вся Команда молча переваривала свежие новости. Никто ничего не хотел говорить в такие минуты, ибо портить настроение себе и другим еще больше ни у кого желания не было.

— Черт, говоришь… — ответил Инженер усмехнувшись, — если их цель — мы, даже не знаю, что будет безопаснее: Встретить бой тут, лицом к лицу и под защитой этих головорезов, или быть тихо убитыми на пустыре в Конфедерации. Охранять нас придется везде, а охраны, настолько сильной, у нашего правительства вряд ли допросишься.

— Кажется, они хотят нас заминировать? А что потом? Их Самый Великий уже считает нас врагами…

— Заминировать, но не убить. Во всяком случае, пока… Сейчас мы — товар высокой ценности, и потому нас будут, я думаю все-таки охранять. А там посмотрим…

— Вот и не подумаешь, вроде только добро всем несем, земли чистим. И теперь как раз нас больше всех хотят уничтожить!..

— Хороших людей больше, но плохие лучше организованы, — ответил Инженер со смехом, — так писал один классик прежнего мира. Разве нет людей, которые нам рады и благодарны? Сколько хочешь. Но где они все? Кто где, свои дела решают. А плохие как раз все сейчас сорганизовались. Или их кто-то так удачно организовал…

— А кто мог организовать? Все таки, неужели наши в самом деле могли начать с Нефтяниками войну?

— Кто там наши? Канцлер? Как бы не так! — При этих словах Инженер стал смеяться презрительно и недобро. — Самые богатые колонии почти все на севере, и у них давно с Нефтяниками свои отношения. Часто куда более теплые, чем со Столицей. И в Конфедерации их удерживает разве что страх перед их диковатыми обычаями. Когда у власти самодур, никто не будет в безопасности. С какой ноги он встанет завтра? А послезавтра? Так у него еще и армия какая! Не ровен час, так и захочет их прибрать к рукам. Конфедерация — хоть слабенький, но договор, что без последствий для Хранителя такое не останется. Если не силой выгонят, так перекроют, может, им торговлю… У нас в этом вопросе все-таки получше все организовано. Задумай Канцлер с Нефтяниками вдруг войну, он завтра будет на своем газоне траву жевать, а не толкать забористые речи. Пинка ему сразу дадут, особенно барыги с Севера. Им приключения с Нефтяниками точно ни к чему.

— Так, может, это Хранитель воду мутит? Он это все придумал, чтобы приборы нам не отдавать? — спросил Аспирант.

— Может… — сказал Инженер после длинной паузы. Диктаторы, они такие всегда были в старом мире… Но, с другой стороны, а что он будет с ними делать без Конструктора? А может, нас и нашу станцию в рабах оставит тут… Не, вряд ли, тогда бы Генерал был тоже в курсе… Наверное… А все-таки гнилое место тут у них… Но, наше дело малое. Делай, что должен, и будь, что будет. Если ты еще барахтаешься — значит не утонул, и у тебя еще есть шанс выплыть, — сказал Инженер свою любимую для таких случаев поговорку.

Именно этими двумя нехитрыми принципами и жили теперь все, кто остался в Северной Колонии, одинокого и изолированного пустыней от остального мира островка человеческой жизни, некогда процветающего, но, волею обстоятельств, давно угасавшего, но все-таки еще не угасшего совсем. Томясь мрачным ожиданием почти неизбежной кровавой развязки, люди продолжали рутинно делать каждый свое дело, надеясь на чудо только потому, что всегда надо на что-то надеяться, чтобы жить. Надеждой такой сейчас был Генерал. Может быть, ему удастся найти приборы. Или убедить Великого Хранителя иным способом снять оборону с нефтепромыслов и своей столицы, чтобы прийти Колонии на помощь. На это было мало шансов, поскольку в предыдущей большой Нефтяной войне именно глухая оборона позволила Нефтяникам пересидеть и, в итоге, победить. Тактика, единственно возможная, если враг твой очень силен, ибо сама Конфедерация, как считали в Центре, стоит за ним. И только приборы, возможно, могли их в этом разубедить…

Генерал вернулся в Колонию однажды утром. Он ехал на амфибии всю ночь по приборам ночного видения, чтобы не привлекать к себе внимания не только бандюков, но и своих патрулей, ибо его визит в Столицу все еще должен был оставаться в секрете. Казалось, Генерал заметно постарел за эту поездку.

— Никогда раньше мне не приходилось на своей земле прятаться, как крысе, бегущей ночью от фермерского амбара в