и даже одежда Димы — джинсы, майка и рубашка в клетку — стала белого цвета. Он знал, кто стоял у него за спиной, а потому оборачиваясь, Дима испытывал и радость, и волнение, и трепет.

Перед ним стояли мама и папа, в таких же белых одеждах, как и он сейчас. Выглядели они так, словно сошли со старых фотографий: молодые, красивые, полные жизни. От них пахло морозной свежестью и солнечным днем. От их тел исходил свет. Дима слышал, что такое излучение еще называют «аурой».

Он кинулся вперед, утонув в родительских объятьях. Столько любви, покоя и теплоты он никогда еще не испытывал. Возможно, так же было и в материнской утробе, но об этом он никак не мог помнить. Он целовал их щеки, пытался впитать знакомые и горячо-любимые с детства запахи и плакал от захлестнувшей его радости.

— Как же я скучал! Я так рад, так рад!

Мать Димы с нежностью провела по его щеке ладонью и произнесла одними губами, что любит его. Отец улыбнулся и погладил его по голове. «Я горжусь тобой» тоже беззвучно произнес он, после чего приложил горячую ладонь к его груди. Сердце мальчика забилось чаще, наполняя его тело излечивающим душевные раны теплом.

Он бы простоял так целую вечность, обнимая родителей и говоря им о своей любви, но только всему было свое место и время. К тому же он знал, что отпустить их во второй раз будет гораздо легче, потому что теперь в нем не было страха или злости на весь белый свет. В его душе царил мир.

Елена Степина послала сыну воздушный поцелуй, а Сергей Степин — помахал рукой на прощание. По щекам мальчика текли слезы, но на губах оставалась улыбка.

Родители исчезли, хотя их спасительный свет продолжал держать тьму на безопасном расстоянии.

Дима думал, что остался один в подвале, но это было не так. Из-за его спины вышла девочка в красном платье. Катя Иванова. Он был удивлен ее приходу, но и рад.

— Привет, — поздоровался он.

— Это еще не конец, — нарушила девочка радость момента. — Она еще вернется.

— Не волнуйся, теперь я знаю, как себя защитить.

— Себя — да. А что станет с Петькой? Она поняла, что ты ей не по зубам. Поэтому, она полностью переключится на твоего друга. А у него нет столь сильных Ангелов-Хранителей.

— И как же нам быть? — отчаялся Дима из-за столь неутешительной вести.

— Я знаю, что нужно делать. Правда, этот план тебе не понравится. И все же, других вариантов нет. Либо ты остановишь Катю Громову, либо она завладеет телом Пети. И тогда, никому из нас не поздоровится.

— Я слушаю, — произнес Дима, хотя уже знал, что именно ему расскажет Катя Иванова. И даже больше: он был почти уверен, что это была его идея, а Катя являлась только путеводителем по закоулкам его сознания.

45

Наступил обычный субботний день. Таким он казался большинству людей — один из двух выходных, которые бывают в каждую неделю. Но для Дима Степина это был особенный день. Он надеялся, что именно сегодня все закончится раз и навсегда. Да, он не был в восторге от предложенного Катей Ивановой плана, но другого выхода из столь сложной ситуации у него не было. К тому же, данный план мог не только закрыть дверь для Екатерины Громовой в Мир Живых, но и спасти жизнь его другу.

Во время завтрака Петя напомнил Диме об их вчерашнем уговоре. Они должны были пойти к новому заведующему приютом и попросить у него разрешение навестить Гену в больнице.

— Прости, но у меня сегодня очень много дел. Я не смогу пойти с тобой.

— И что это за дела такие?! — возмутился Петя, бросив ложку в почти пустую тарелку, отчего раздался громкий звон. — Разве они важнее Генки?

— Это — очень важно, — настоял на своем Дима.

— Как хочешь. Будь по-твоему. — Петя нервно пожал плечами, взялся снова за ложку, быстро зачерпнул остатки еды, и поспешил покинуть стол.

Артем все это время предпочитал молчать и не поднимать взгляда. Он до сих пор чувствовал себя некомфортно из-за произошедшего с Эдиком.

— Я не могу пойти к Гене, но к нему пойдешь ты, — обратился Дима к Артему.

Тот робко посмотрел на него, приподняв удивленно брови.

— Почему?

— Ты этого не хочешь?

— Хочу, да только я с Петей мало общаюсь в последнее время. Мне неловко, а он замкнулся в себе.

— Вот поэтому ты и должен пойти вместе с ним. Так будет правильно.

— Ладно, — кинул Артем, после почти минуты раздумий.

— Петя, скорее всего, прямо сейчас пойдет к заведующему, так что тебе лучше поторопиться и составить ему компанию.

Артем быстро доел завтрак, после чего тоже встал из-за стола.

— И еще кое-что, — остановил его Дима. — Я хочу, чтобы передал Гене пару слов от меня и чтобы ты кое-что принес.

— Что именно?

Дима ответил.

— Зачем это тебе? — захлопал ресницами Артем. — И как я это сделаю?

— Не знаю, но это очень важно, пусть это и звучит странно. Ты обещаешь выполнить мою просьбу?

— Я постараюсь, — пробурчал Артем и удалился.

Итак, начало плана было положено. Теперь все остальные действия были за ним.

* * *

Найти сторожа Василия Мельникова не составило Диме большого труда — он находился на улице у дверей котельной, наблюдая за полетом голубей в небе.

— Здравствуй, дядя Вася.

— Привет, малой. Чего надо?

— Хотел вам сделать небольшой подарок. — Дима убрал руки из-за спины и протянул сторожу небольшую бутылку с настойкой. Он «одолжил» ее у тети Маши. Повариха слегка приболела и лечилась настойкой эхинацеи со спиртом. Дима забрал ее, когда тетя Маша отлучилась в туалет.

— Че это? — спросил сторож, хватая бутылку. Сняв крышку, он принюхался. — Пахнет странно. А просто водки у тебя нет?

Мальчик промолчал и только хитро улыбнулся.

— Ладно. И чего ты хочешь взамен?

— Ничего.

— Не дури меня. Дядя Вася давно работает в приюте и вас, спиногрызов, знает как облупленных. Вы ничего не делаете за «просто так».

— У вас есть свечка и спички?

— Чего?! Ты что, паршивец, решил, что я дам малолетки спички? Спички детям не игрушка! — нравоучительно изрек сторож, подняв палец вверх, затем быстро добавил. — Зачем тебе это?

— Мне нравится читать по ночам. А без света тяжело этим заниматься.

— И ты решил спалить все к чертям собачьим?! Извини за мой деревенский диалект…

— Я аккуратно. Честное слово. Поставлю свечку в стакан, а стакан на тумбочку.

— Испортишь