зрение с ранних лет. Да и читать днем надо.

— Выходит, вы мне не поможете? — уточнил Дима, скосившись на бутылку с зелено-коричневой жидкостью.

Сторож Василий сжал бутылку крепче, словно Диме вполне было по силам вырвать ее у него из рук.

— Ладно, — сдался сторож. — Дам я тебе одну свечку и коробок с одной спичкой.

— С двумя, — решил поторговаться Димка.

— Хорошо, — нервно выдавил из себя Василий Мельников. — С двумя спичками. Но ты должен мне пообещать, что будешь очень осторожен.

— Обещаю.

Сторож направился в свою коморку, что находилась в двух шагах от котельной, а спустя минуту вышел из нее, держа в руках огарок свечи и помятый коробок. Бутылки с настойкой при нем уже не было. Протянув их, он потребовал от мальчишки, чтобы тот убирался с его глаз долой. Дима так и поступил, счастливый, что у него вышло задуманное. Теперь нужно было подождать около часа и снова наведаться к сторожу в «гости».

* * *

— Опять ты?! Пойди прочь!

Василий Мельников, как и ранее, сидел на старом ящике у котельной и глядел в серое осеннее небо. Внешне сторож был таким же, как и час назад. Пьяным он не выглядел. Разве что щеки стали еще краснее, да и нос отливался синевой.

— Дядя Вася мне снова нужна ваша помощь.

— Я сказал — прочь! Уже помог раз. С чего мне помогать тебе снова? К тому же, твои руки в этот раз пусты.

— Давайте так: вы мне помогаете, а я не расскажу тете Маше, что вы выпили ее лекарство.

— Ах ты….Решил меня шантажировать?! Мельниковых еще никто и никогда не использовал по-черному, особенно сопляки, вроде тебя!

— То есть, вы больше не будете мне помогать? — переспросил Дима, лукаво сощурив глаза.

— Уже помог раз, а ты решил, что дядя Вася — слабохарактерный и ему можно на шею лезть.

— Тогда я пошел в столовку. Тетя Маша…

— Тетя Маша узнает, что это ты украл ее «отраву», — перебил его сторож. — Уж я ей все расскажу!

— Но ведь это от вас несет настойкой за версту, а не от меня. Думаете, она вам поверит? А поверит ли вам новый заведующий приютом?

Дима повернулся к сторожу спиной и сделал вид, что уходит, с трудом борясь с возбуждением, нахлынувшим на него.

— Погоди! — окликнул его дядя Вася, когда он успел сделать уже десять шагов и начал опасаться, что тот позволит ему уйти.

Дима обернулся.

— Так чего тебе еще надо от меня? — устало спросил сторож, подойдя к мальчику.

— Мне нужно, чтобы вы принесли мне дело Кати Ивановой из архива.

— Совсем ума лишился, наглец?! — возмутился сторож. Его широкие ноздри вздулись, а на скулах заиграли желваки. — Меня с работы выгонят за такие делишки!

— А за кражу настойки и алкоголизм?

Сторож хотел было схватить мальчишку, но тот вовремя отскочил назад. Мельников не стал гнаться за ним, понимая, что в любой момент их могут заметить. Или даже прямо сейчас кто-то наблюдал за ними в окно.

— Ты хочешь ее дело почитать при свете свечи? Что за глупости, сынок? Пойди-ка лучше в библиотеку и найди там сказочку или книжку приключений.

— Не волнуйтесь. Мне ее дело нужно только на секундочку. Я его верну вам, честное слово. Никто даже не заметит его отсутствия.

— Бред, да и только, — проворчал сторож.

Дима видел, что дядя Вася уже был готов сдаться. Ему было стыдно так поступать с взрослым мужчиной, который не сделал ему ничего плохого. Но у него не было выбора. Все это делалось не забавы ради, а во имя спасения человеческих жизней и даже душ.

— Ладно, — вздохнул сторож. — Ты победил. Но знай: это наш последний разговор и последняя твоя просьба ко мне. Если ты, наглец, посмеешь еще хоть что-то просить у меня, тогда я сам пойду к директору, признаюсь, что выпил настойку Марьи Петровны, но и расскажу, кто мне ее дал и за какую цену.

— Я вас понял, дядя Вася. Поверьте, это будет моя последняя просьба к вам.

— Хочется верить.

Сторож вернулся через полчаса, прижимая руки к животу и нервно оглядываясь по сторонам. Сравнявшись с Димой, он кивком головы позвал его за собой, после чего они скрылись в коморке сторожа. Там, дядя Вася достал из-под рубахи картонную папку и протянул ее мальчишке.

— Вот. У тебя ровно минута. Затем, я возвращаю дело обратно в архив.

Дима быстро развязал шнурок папки и открыл ее. На первой же странице он увидел то, что ему было нужно. Фотография белокурой девочки с вьющимися волосами и большими грустными глазами. Дима не мог сказать наверняка, была ли похожа настоящая Катя Иванова на Катю Иванову из его снов. Имя и фамилия под фотографией говорили, что это была нужная ему девочка.

Дима просунул ноготь под уголок фотографии и принялся ее выковыривать.

— Чего ты творишь?! — закричал сторож, но было уже поздно — Дима вырвал фотографию и сунул ее в карман, после чего протянул сторожу папку.

— Спасибо. Можете ее вернуть обратно.

— Совсем ума лишился?! Это ведь офицальной документ!

— Мне очень нужна это фотография?

— Зачем?! Влюбился что ли? А найти себе живую девчонку не пробовал?…Да и рано тебе еще влюбляться. Что за дети нынче пошли?

Дима не стал слушать разглагольствующего сторожа, а вышел из коморки и направился обратно в свою комнату. Самое сложно было позади. Оставалось дождаться возвращения Артема и наступления ночи.

* * *

Артем его не подвел. Он увел Диму под лестничный пролет, чтобы их никто не видел и протянул ему прядь волос.

— Держи. Мы с Петькой пришли к Гене как раз, когда его брили налысо. Медичка выбросила его волосы в мусорку, а я забрал немного.

— А зачем его брили? — осведомился Дима.

— Сегодня ему делают операцию.

— Так ведь говорили, что Гене уже ничего не поможет?

— Слушай больше этих старшеклассников. Им бы только все усложнить или приукрасить.

— Ты рассказал Гене про обереги?

— Да. Они с Петькой смотрели на меня, как на идиота. Но, когда я что-то напутал в объяснениях, Петя меня поправил.

Дима улыбнулся. Все-таки Петька хорошо запомнил их разговор.

— Ручки у него не было, но Гена сказал, что попросит ее у медсестры и сделает все, как мы ему сказали.

— А сам Генка-то как?

— Плохо. Он изменился. Я его даже не сразу узнал. Говорил еле-еле. Короче, нам не позволили долго побыть рядом с ним. Всего пару минут.

Они помолчали какое-то время, размышляя о тяжелой и незавидной участи Гены. Первым тишину нарушил Артем.