Но Эверетт смотрит не на Ханну.

Она смотрит на кое-кого другого.

* * *

Когда Куинн спускается в приемную, девушка стоит у окна и глядит на улицу. Заметив сержанта, она направляется в его сторону, но он спешит отвести ее обратно к окну, где разговор не услышит дежурный.

– Ты куда, черт возьми, пропала?

– Подруга разрешила поспать у нее на диване пару дней. – Пиппа поднимает на него взгляд голубых глаз, улыбается, хлопает ресницами. – Ты принес мои трусики?

Куинн оглядывается через плечо: дежурный с явным любопытством посматривает в их сторону.

– Не вздумай тут такое говорить, – сквозь зубы цедит он. – Меня же на хрен уволят.

– Ну ладно, тогда я пойду. – Пиппа пожимает плечами.

Куинн хватает ее за руку.

– Нет, не уходи. Ты должна дать свидетельские показания. Мне это очень нужно.

Девушка разглядывает его, склонив голову набок.

– Хорошо, – наконец выдает она.

– Тебе придется ответить и на вопросы о Ханне. Например, что случилось в день ее исчезновения и перед этим. И говорить надо правду.

– Хорошо, – повторяет Пиппа, немного хмурясь.

– Я серьезно. Всю правду. И вот еще что. – Куинн шумно сглатывает. – Укажи в качестве нынешнего места жительства адрес твоей подруги. Про меня ничего не говори.

Она не спеша наблюдает за беспокойством на лице Куинна, которое он совершенно не способен скрыть, и улыбается.

– Конечно. Ты ведь просто хотел помочь мне, верно? Ничего не было.

– Вот именно. Ничего, – быстро повторяет Гарет.

* * *

Я по видео наблюдаю из соседнего помещения за беседой Куинна с Пиппой Уокер, проходящей в комнате для допросов № 2. Ее, похоже, не волнует ни обстановка, ни духота. Куинн же явно вспотел, судя по следам на его дорогущей рубашке фирмы «Томас Пинк».

– Давайте начнем сначала, – говорит сержант. – Когда я увидел вас в квартире мистера Гардинера, вы сказали, что поругались с ним и он поставил вам синяк на запястье; все верно?

– Ну да. Но он это не специально. Не так, как вы думаете.

Куинн ерзает на стуле.

– Это все равно считается нападением, мисс Уокер.

Она качает головой:

– Как скажете.

– Вы ведь с мистером Гардинером состояли в отношениях?

Пиппа откидывается на спинку стула и закидывает одну ногу на другую.

– Да. Какое-то время.

– С тех пор, как пропала миссис Гардинер?

Его слова застали Пиппу врасплох.

– Нет. Ну, я ему, наверное, нравилась, но ничего не было.

На ее губах играет едва заметная улыбка, и Куинн отводит взгляд, начиная без надобности копаться в бумажках.

– Вы абсолютно уверены, – спрашивает он, по-прежнему не глядя на девушку, – что между вами ничего не происходило до того, как пропала Ханна?

Она непонимающе смотрит на сержанта.

– Нет. Я же сказала.

Куинн снова шуршит документами.

– В то утро Ханна первым делом позвонила вам.

– Да, только я не сразу получила сообщение. Я ведь все это уже объясняла полиции.

– А когда вы все-таки прослушали сообщение, вам ничего не показалось в нем странным? – не сдается Куинн.

Пиппа опять поводит плечами.

– Почему у Ханны такой раздраженный голос?

Девушка закатывает глаза, словно поражаясь тупости сержанта.

– Я же не пришла. Меня тошнило. Из-за этого Ханне пришлось брать Тоби с собой на интервью, а она терпеть этого не могла. Считала, так делать «непрофессионально».

– Мистер Гардинер не мог его взять?

– На велосипеде? Вот уж не думаю.

– А потом, когда вы узнали, что Ханна пропала, ничто в ее звонке не показалось странным?

Пиппа хмурится:

– Но это случилось позже. В то утро с ней ведь все было нормально, да?

Через пару мгновений Куинн собирает бумаги и выходит из кабинета. Девушка достает из сумочки мобильный.

Дверь с грохотом открывается, он заходит ко мне и швыряет пиджак на стул.

– Это что еще было?

Куинн ослабляет галстук.

– Когда уже здесь, черт возьми, будет нормальная температура?

– Куинн, я спрашиваю, что это было? Между тобой и этой девушкой.

Он кладет на стол бумаги.

– Ничего, босс. Между нами ничего нет, я клянусь. Просто мне кажется, что она не говорит всю правду. По-моему, она что-то скрывает.

– Похоже, он прав, босс. – В кабинет заглядывает Гислингхэм. – Вам обоим нужно кое-что увидеть. – Он кладет перед нами снимок. – Нашел, пытаясь понять, что связывает Ханну и Коули-роуд. Тут они с Робом на карнавале в две тысячи четырнадцатом году.

Я смотрю на фотографию. Ханна улыбается и держит камеру, прижав к себе Тоби. Роб стоит сзади и одной рукой обнимает ее, глядя куда-то поодаль. Любовь? Уж мне-то известно, что снимки умеют врать и без всякого «Фотошопа». Контроль над другим человеком часто выдают за заботу.

– Смотрите, – показывает Гислингхэм. – На заднем фоне слева.

– Девушка со светлыми волосами?

– Конечно, на ее лицо падает тень, но мне кажется, это она. Пиппа Уокер.

Куинн присвистывает.

– Черт, вполне возможно…

– А Роб Гардинер смотрит на нее.

Я разглядываю снимок, потом обращаюсь к Гислингхэму:

– Когда она познакомилась с Гардинерами, по ее словам?

– Только что проверил ее изначальные показания. Утверждала, что в октябре четырнадцатого, – с торжествующим видом сообщает Гис. – Через два месяца после того, как было сделано это фото.

– Отлично.

Куинн направляется к выходу, но я его придерживаю. Камера показывает, что Пиппа смотрится в зеркальце.

– Возьми с собой кого-нибудь из женщин.

– Что? – недоумевает Куинн. – Зачем?

– Пусть с тобой пойдет Эв. Если ее нет, найди Сомер.

Сержант бросает на меня недовольный взгляд, однако ничего не говорит. У Гислингхэма вид вообще непробиваемый, ему только в покер играть.

– Договорились, Куинн?

– Договорились, босс.

* * *

– Но ты мне нужна сейчас.

– Извините, – отвечает Эверетт. Связь перерывается; она явно в машине. – У меня тут целый список антикварных магазинов, которые нужно объехать. Занимаюсь пропавшими нэцке.