Стрелы с тихим свистом проносились над головой центуриона. Несколько варваров упали, пораженные в головы и руки, но живых оставалось еще много. Марк прищурился, размышляя, кого из них выбрать для следующего поединка. Двое воинов, мчавшихся впереди остальных, определили его выбор. Один из них, привлеченный тусклым блеском его шлема с поперечным гребнем, на секунду опередил своего товарища. В его широко распахнутых глазах горела свирепая радость битвы. В следующее мгновение брошенный Марком гладиус, перевернувшись в холодном утреннем воздухе, воткнулся варвару в горло, и тот упал на мокрую от росы траву. Отбив удар другого варвара спатой, центурион быстро опустился на одно колено, схватил изогнутую костяную рукоять меча, выпавшего из рук убитого, парировал очередной удар и сразу же вонзил лезвие спаты под нижнюю челюсть нападавшего. Одно небольшое усилие – и клинок, пробив свод гортани, вошел глубоко в череп. Глаза варвара закатились, и он безжизненно повалился навзничь.

Встав на ноги, Марк заметил троих воинов, обходивших его с разных сторон. За ними виднелось еще с полдюжины быстро приближающихся варваров. У него екнуло сердце: в пылу сражения он не заметил, как оказался в крайне опасном положении. Молодой офицер собрался с духом, готовясь отразить угрозу, поле его зрения словно бы сузилось, в глазах потемнело, поскольку организм посылал всю кровь к мускулам, нуждавшимся в питании. Раздувая ноздри, Марк привстал на цыпочки, готовясь к смертельному танцу.

Первый из нападавших без ухищрений попытался достать противника длинным мечом. Варвар успел лишь изумленно раскрыть глаза, когда Марк левой рукой парировал его удар, а правой всадил меч ему в бедро и тут же рванул обратно. Из перерубленной артерии широкой струей брызнула кровь.

Раненый вскрикнул от боли и повалился на землю. Марк ткнул спатой в лицо воина справа от себя так быстро, что тому не оставалось ничего, кроме как отбить его удар вверх, открывшись для мощного удара костяшками пальцев, который сокрушил ему горло. Варвар, задыхаясь, повалился на землю. Марк чиркнул по голове первой жертвы лезвием спаты, схватил меч, торчащий из его бедра, и ногой отпихнул тело назад, чтобы не дать последнему из троих нападавших завладеть оружием. Марк рефлекторно пригнулся, и меч очередного варвара просвистел в воздухе в том месте, где только что была его голова. Стрела, порхнувшая над самым плечом, вонзилась его противнику под ребра и отбросила на спину.

Марк быстро отступил подальше от лежащих на земле воинов, чтобы не получить от кого-нибудь из раненых нож в спину, и огляделся, оценивая ситуацию. Из полудюжины на ногах стояло только четверо. Двое прихрамывали, но все же продвигались вперед, подняв щиты, чтобы защититься от заполнивших воздух стрел. Остальные следовали за ними на небольшом расстоянии.

– Думаю, тебе вот это не помешает.

Крепкая рука с большим деревянным щитом прикрыла его от вражеских мечей. Марку не надо было оглядываться, чтобы понять, кто стоит за его спиной.

– Нет, брат, тебе нужнее.

Дубн хмыкнул.

– Мне? Я найду себе другой. Вот, пожалуйста.

Марк оглянулся: солдат, выдвинувшийся на позиции вместе с Пятой, в свою очередь прикрыл центуриона щитом.

– Привет, Меченый. Лучше бы тебе самому поберечься.

Старый солдат покачал головой.

– Никак не получится, господин. Мы в Пятой центурии бережем офицеров, как ты помнишь. А кроме того…

Марк устало ухмыльнулся, свирепая энергия битвы улетучилась.

– Да, я знаю, твои приятели на подходе.

Солдаты Пятой центурии уже перелезали через стену и, пригибаясь, чтобы не попасть под стрелы лучников, занимали свое место в стене щитов. Группка из четырех варваров остановилась в десятке шагов от центурии, быстро выстраивающейся в боевом порядке. Увидав, что за десять секунд количество солдат утроилось и теперь лучников прикрывает шеренга пехотинцев, стучащих копьями по щитам и выкрикивающих оскорбления, обескураженные варвары отступили.

По-прежнему глядя на вражеское войско, Марк произнес:

– До конца еще далеко. Если двинутся на нас всем скопом, нам не поздоровится. – Он обернулся к стоящему на стене Кадиру: – Не жалейте стрел!

Хотя их руки дрожали от усталости, последним усилием воли лучники Восьмой центурии продолжили поливать войско варваров дождем стрел. В следующее мгновение послышался торжествующий рев труб, и южный гребень стены внезапно заполнили знакомые фигуры римских воинов, легко отличимые благодаря гребням на шлемах и форме щитов. Когорты ауксилиев прорубали себе путь сквозь ряды растерянных варваров.

– Все, Кадир! Прекращайте стрельбу. Обороняйтесь!

Как только умолкло непрестанное гудение луков, на их стороне поля битвы наступила внезапная тишина. Поредевшее войско варваров не устояло перед яростной лобовой атакой. Сотни людей бросились бежать, спотыкаясь о тела убитых и раненых. Казалось, оставшимся варварам удастся выбраться за стены крепости и их придется останавливать кавалерийским патрулям, но внезапно на всем периметре вала появились зловещие силуэты римских воинов с копьями наперевес, готовые отразить любую попытку прорыва.

– Шестой легион.

Дубн кивнул в знак согласия.

– Да уж, давно пора. Похоже, берем пленных.

Разбитые варвары, бессильные перед лицом такого численного преимущества, побросали оружие на землю и неподвижно застыли, косясь на копья легионеров.

Легат Эквитий с оставшимися когортами легиона появился ближе к полудню. Теперь ему нужно было узнать, почему войско остановилось в таком опасном месте. Бойцы пребывали в прекрасном расположении духа. Старший трибун не скрывал своего удовольствия. Антоний повел легата тем же путем, по которому ранее проследовали когорты: вверх по дороге к крепости, а потом вниз, за крепостной вал. С гребня стены легату открылся весь масштаб недавнего сражения. Легионеры стаскивали в одну сторону убитых варваров, с другой стороны в большом количестве сидели и лежали раненые. Эквитий огляделся.

– Сколько у них убитых?

– Примерно четыреста семьдесят человек. Раненых в два раза больше.

– А наши потери?

Улыбка трибуна сказала ему всю правду еще до того, как Антоний успел открыть рот.

– Тридцать четыре человека убиты, шестьдесят два ранены, из которых двенадцать, предположительно, не доживут до завтра.

Эквитий остановился и удивленно посмотрел на трибуна.

– Вы убили и ранили двенадцать сотен варваров, потеряв при этом не более пятидесяти человек? Я ожидал, что наши потери будут в десять раз больше. Как тебе это удалось?

Антоний скромно улыбнулся.

– Я разместил ауксилиев перед нашими людьми и провел штурм как обычно, с одним небольшим изменением. В тунгрийской когорте есть удвоенная центурия лучников, поэтому я…

Эквитий уже догадался, в чем дело.

– А… понимаю. Тунгрийские лучники. Давай взглянем на раненых, если ты не против.