Теперь Сергей — многодетный папаша. Андрюша остался с ним. Тетя Дуся согласилась временно перебраться к ним и руководить хозяйством. С Машей они — неразлейвода.

По воскресеньям сын приезжает ко мне.

Вот и сегодня позвонил:

— Мам, а можно с Машей приехать? Джек сказал, что у вас застыла горка, покатаем ее на санках.

— Конечно, мы будем рады.

Джек с Андреем дружат. Обожают спорить. Обо всем! Темы не кончаются никогда. Считают друг друга достойными собеседниками.

Через несколько месяцев Андрей окончит школу. Рассчитывает на золотую медаль.

«Он ботаник, — говорит про него Катя, — волноваться нечего, в вуз поступит с первого раза». Катя всегда с ним рядом. То, что они сегодня приедут все вместе, не обсуждается.

На Москве-реке весело, полно людей: кто-то вдалеке в проруби ловит рыбу, кто-то несется по ледяной горке вниз, а кто-то, как я, просто наблюдает и счастлив тем, что твоим близким хорошо.

Мои сумасшедшие ребята несутся вниз с горки, сидя на какой-то оторванной части от металлического гаража: первым — Андрей, за ним — Маша, потом — Катя. Держатся друг за друга — водой не разольешь. Маша вцепилась в Андрюшу и что есть мочи орет:

— У-ла, пликольно!

Мы с Джеком смеемся.

Звонит сотовый телефон.

— Наташ, ты где? — неожиданно звучит голос Алены.

— На горке.

— Где-е?

— У себя под домом, у Москвы-реки.

— Можно, я к тебе сейчас подъеду? Мне нужно с тобой посоветоваться.

— Конечно, приезжай, — кричу я, отбрыкиваясь от Джека, потому что он тянет меня присоединиться к детям. Я упираюсь, как коза, одновременно разговаривая с Аленой, и он бросает меня одну.

Сегодня, в воскресенье, нет пробок, а потому «мерс» примчал Алену быстро. Лихая парковка, так что из-под колес летит снежная пыль, и красавица в белой норковой шубке выплывает, словно лебедь. Все вокруг пялятся! Интересно, а как Джек?

Но он уже далеко. Оседлал железяку и несется с ребятами длинным паровозиком вниз.

— Дедка за репку, — кричит Андрюша.

Под улюлюканье, подпрыгнув на небольшом трамплине, все вчетвером переворачиваются в сугроб. Перепачканные снегом, медленно поднимаются в гору. Я заволновалась:

— Маша, ты не ушиблась?

— Неть, — отозвалась девочка.

Наконец издали заметив разодетую в шикарную норку Алену, Джек машет ей рукой.

Она не может не нравиться. Она эталон!

— Иди к нам, — словно поймав ревнивые мысли, кричит мне мой мужчина. Ветер доносит его слова.

— Эх, счастливая ты, Наташка, как же любят тебя мужики!

— Это потому, что я их люблю.

— Нет, не в этом дело! — не соглашается Алена. — Умеешь ты их выискивать. Поделись опытом.

— Прошу, — смеюсь я. — Вот закрою глаза, повяжу черную повязку, расставлю руки. — Я зажмурилась и растопырилась, насколько позволяли тугие рукава стеганой куртки. — И вперед! Ищу, щупаю все подряд, спрашиваю: «Холодно? Горячо?»

— А я хожу-хожу без всяких повязок, — вздохнув, пожаловалась Алена. — Даже линзы себе заказала, чтобы лучше видеть, а все холодно… холодно… и холодно!

— Это и вправду надо уметь.

— Что?

— Отыскать любовь среди холода.