— Сейчас начальству доложу, вора задержим! Обещаю!

— Так это она, а не он! — вновь включилась нянька.

— Тем более! Как она выглядит, подробно опиши? Особые приметы есть?

— У нее ноги кривые, — прокричал в ответ Ваня.

— Дурья голова, я же не следователь, а работник ДПС, спрашиваю тебя о машине! Может, царапина или фара разбитая, а?

— Новехонькая, ничего не заметил.

— Ой, Данечка, поймай ты ее, стерву проклятую! Меня же в тюрьму за ребенка посадят! — вновь запричитала нянька.

— Мамаша, успокойтесь вы, не плачьте, все сделаем. У нас тут авария, ей из пробки еще пару часов не выбраться. Все шоссе в сторону Москвы стоит. Ей просто деться некуда. Не в болото же с ребенком прыгать. На пути только один населенный пункт — наша деревня. В ней три дома. Мы всех знаем. Поймаем твою воровку. Будь спокойна.

— Данечка, миленький…

— Перестань меня отвлекать, сейчас начальству доложу и начну действовать. Да, сколько лет ребенку, забыл, ты ведь вчера говорила?

— Два годика с лишним, всего два.

После разговора с гаишником я не выдержала и разрыдалась.

Тетя Дуся, сама не в себе, все же немного успокоившись, стала гладить меня по голове:

— Все будет хорошо, Даня теперь ее поймает. Он у меня шустрый.

Одно меня утешало только. Я только что видела ситуацию на дороге. Там даже человек-невидимка не проберется.

Я набрала номер Джека.

— Как, волнение прошло? — У него был веселый голос.

— Машеньку украли, — без подготовки выпалила я. — Девушка, брюнетка, невысокого роста, уехала на золотой «тойоте». Я повторила номер.

— Ничего не предпринимай. Ты где?

— Я в будке охранника дома. Рядом со мной няня. У нее сын работает в ГАИ.

— Скажи, начальником, — ворвалась в разговор тетя Дуся.

— Он работает начальником местного ГАИ. Мы его предупредили. На дороге пробка. Авария на дороге еще не ликвидирована. Это нам поможет.

— Жди, я позвоню. — Женя отключился.

Однако ждать не было сил. Я попросила охранника показать еще раз пленку. Из-за тонированных стекол в салоне «тойоты» не было видно ничего.

— Где она стояла? — спросила я.

Охранник показал. Я выскочила из будки и, словно Шерлок Холмс, осмотрела след машины и вокруг. Нашла игрушку-песика, с которой Маша не расставалась, она называла его Васькой. Видно, разжала ручку во время сна, Васька выпал. А возможно… девочку вталкивали в машину силой. Васька издавал звуки только по велению Маруси. Она сломала кнопку, на которую нужно было нажимать, а точнее, вогнала ее куда-то внутрь брюшка. Я попробовала отыскать. Ничего не вышло. Васька молчал.

В будке зазвонил телефон. Я насторожилась.

Громкая связь продолжала работать.

— Машину нашли, — кричал сын няни, — пустая, стояла в пробке. Продолжаем работу, осматриваем все автомобили подряд. Опрашиваем пассажиров. Не волнуйтесь!

Я вновь набрала номер Джека.

— Машину нашли, она брошена в пробке.

— Я знаю, — мрачно отозвался он. — Наташа, знай, я с тобой, тебе должно это помогать.

— Помогает.

— Киднепинг строго наказывается.

— Женя, может, она просто сумасшедшая?

— Сумасшедшие на «тойотах» не ездят, — резонно возразил Женя. — Держись, я тебе помогу. Ваши власти очень заинтересованы в ее задержании. Я с ними связался.

Гул вертолета мы услышали все трое.

— Гаишный, — сказал Ваня, глядя в невесть откуда взявшийся бинокль. — Из Москвы, видно, вызвали.

Вертолет кружил в стороне, где проходило шоссе.

— Молодец, Даниил Борисович, оперативно сработал!

Я же подумала, что это старается Джек. А может, все вместе. «Совместными усилиями!» — как принято говорить у нас после задержания преступников. Но пока до этого было далеко.

Ждать и догонять, что может быть хуже этого? Я готова была впрыгнуть в вертолет и преследовать воровку.

Как же так? Столько взрослых одного ребенка не уберегли! Никто не подумал о Маше, что она приманка.

Вот сейчас мне и припомнился маляр, охранявший квартиру Сергея. Как в шпионских фильмах: свой или чужой? Логика психолога подсказывала, что, если бы он был по ту сторону, зачем ему, собственно, сидеть возле квартиры? Преступники должны бы были похитить или убить последнего из имевших, по их мнению, доступ к деньгам, то есть Сергея, а не караулить на лестничной клетке. Защитникам Кости Алегрова и его коллеги как раз выгодно понаблюдать, кто наведается к Сергею, если узнает о его возвращении. В этом случае все неглупо: ремонт — самый удобный способ. Лучшего не придумаешь!

Но бандиты оказались изощреннее. Разузнав, что Сергей остался жив и его охраняют, похитили ребенка! В таком случае можно манипулировать не только отцом, но и правоохранительными органами.

Казалось, и эти самые органы все предусмотрели. А вот прошляпили! Как террористы узнали про няньку? Утечка информации, кажется, так пишут в детективах. На случай если бы Маша оказалась с Катей или со мной, попросту бы отняли ее, а нас убрали.

Их посланница должна быть изворотлива и хитра. Машуня, когда проснется и увидит незнакомку, поднимет рев. Громкий плач обратит на себя внимание. Надо об этом предупредить сына тети Дуси. Я потормошила няньку. Та словно очнулась от ступора. Женщина тяжело переживала происшествие. Она что-то бормотала себе под нос, словно молилась.

— Тетя Дуся, Маша, когда проснется и увидит незнакомку, будет плакать, звать кого-нибудь, — дернула я ее за рукав. — Это может помочь, сообщи сыну.

Та махнула рукой. Но все же сыну позвонила.

— Даня, девочка должна плакать, ей уже пора кушать, и вообще она испугается незнакомой дьяволицы.

— Мамаша, все делается по уму, проводятся разыскные мероприятия. Уже найдены свидетели, которые видели, как девушка с ребенком на руках шла между машинами. Кого-то просила подвезти, жаловалась, что ребенок плохо себя чувствует.

К счастью, никто не согласился. Люди, измотанные многочасовой пробкой, не видят шанса вырваться. Злые. С вертолета в рупор сообщают о краже ребенка. Уже журналюги пронюхали, набежали. Достают. Отбиваемся от телевидения. Конец связи.

Я позвала Ваню, которого мы с тетей Дусей выманили из будки. Он с кем-то беседовал возле ворот. Наверное, обсуждал случившееся.

— Включите телевизор, что там передают? — попросили мы. Небольшой телевизор с усами висел у нас над головами.

Мы с тетей Дусей могли бы пойти ко мне в квартиру. Но тут казалось ближе, будто мы на передовой.