Да и сами мужчины страдают от этого своего дела. Это толькодругим кажется, что они для себя стараются, в действительности же они постояннокому-то или чему-то служат, постоянно в какой-то работе, перед ними всегдакакие-то цели. Может статься, что вся эта работа и все эти цели – полнаяерунда, но, право, если кто-то думает, что нечто важно, для него оно важно.

И мужчина никогда не поймет, не примет заверений в том, что,мол, он думает только о себе. Мужчина в нашем обществе вынужден постоянноподавлять свои сексуальные желания, а потому все мужчины свято уверены в том,что как раз о себе-то они не думают вовсе.

Вы, в свою очередь, привыкли думать, что вы все делаете длядругих (ну или почти все), однако поверьте, об этом, кроме вас самих, никто недогадывается, так что просто не ставьте себя в дурацкое положение.

Лучшее качество мужчины – это способность превозмогатьсобственное страдание, свою душевную боль. На самом деле мужчины находятся всостоянии хронического страдания, которое, впрочем, не умеют и не привыклипоказывать. Бравада – вот маска, под которой прячутся их тревоги и печали.

Но, если мужчина способен терпеть и ждать, не пытаясь найтив этот момент «виноватых», это исключительный мужской экземпляр! Но незаставлять ждать себя – подобная тактика крайне опрометчива!

Что ж, мы слой за слоем вскрыли все тайны пола. Тайну,которая скрыта в эволюционном происхождении пола, тайну, которую хранит оргазм(мужской и женский соответственно), тайну, лежащую на совести инстинкта, тайнусексуальности и, наконец, тайну сущности пола. Теперь мы знаем, почему «женщинавсегда права», а «решения принимает мужчина», почему «любовь зла», а мужчинвсе-таки нужно «беречь», почему мы – и мужчины, и женщины – «эгоистичны», ипочему не заканчивается «война полов».

А какова же тайна «аленького цветочка»? Что за «почему»скрывается в этой тайне? Снова вспомним сказку-ребус, с которой мы началикнигу. Драматизм этой истории обеспечен одним важным обстоятельством... Обагероя этой сказки находятся в состоянии хронического неведения. Ни Чудовище незнает, как в предлагаемых обстоятельствах будет вести себя Настенька, ниНастенька не в курсе, что это такое за Чудовище и каковы его намерения. Приэтом действия и поступки каждого из них – это вопрос жизни и смерти для второгоучастника этого, с позволения сказать, «союза». Оба участника этой драмы стоятперед лицом неизвестности, и оба боятся. Настеньке кажется, что она стала«жертвой», а Чудовищу кажется, что Настеньке нельзя доверять (по крайней мере,один раз его уже пытались обмануть).

Наконец, и, может быть, это самое главное, оба героя нашегоповествования думают, что все происходящее «завязано» на «аленьком цветочке»(т. е., если хоть чуть-чуть верить Фрейду и психоанализу, на сексуальности),что он – корень зла, но самый желанный из всех искушений. Именно его хотелазаполучить Настенька, именно его не хотело отдавать Чудовище, считая сиедостояние своей «кощеевой иглой». К нему, к этому «аленькому цветочку» помимосвоей воли тянутся наши герои, тянутся, а потому ненавидят, чувствуя своюзависимость от этой силы. И это сексуальное возбуждение циркулирует, постоянношвартуется то у одного берега, то у другого: от Чудовища к Настеньке, отНастеньки к Чудовищу. А их совместное проживание, совместное житье -бытье –только фикция.

Поразительно! То, что заставило наших героев сойтись(никакая другая сила неспособна была бы сделать это), являлось одновременно итем, что бесконечно удаляло их друг от друга! И вот мы стоим перед лицом почтине разрешимой проблемы! Перед нами коллизия, которая, кажется, и есть самЗловещий Рок в своем естестве. Но как разрешается эта драма? Ведь она же как-торазрешилась... За счет чего? Оба героя – и Настенька, и Чудовище – проявилидобрую волю, оба дали шанс друг другу воспользоваться своим доверием, причем насобственное усмотрение партнера! Оба рисковали, поскольку не знали, не моглипредугадать, чем обернется это доверие. Но, боже правый, насколько оправданнымбыл этот риск!

И ведь это доверие было тем единственным, что связывалонаших героев, помимо, а в каком-то смысле и вопреки «аленькому цветку». Да, ниЧудовище не понимало чаяний и надежд Настеньки, ни Настенька не догадывалась, вчем состоит замысел Чудовища. Но Чудовище, проникаясь нежностью и сочувствием кдевичьей доле, буквально заставило себя поверить в то, что его не обманут. АНастенька (и я уж не знаю, на что она в этом своем по-настоящему благомпоступке опиралась) превозмогла собственное чувство зависимости ибезысходности, поверила в то, что «он знает, что он делает», и былавознаграждена, и вознаградила.

Однако же я думаю, что никакого риска тут не было. Рискуеттот, кто не доверяет, а испытывает; тот, кто играет, вместо того чтобы делать;тот, кто конфликтует и выдает этот конфликт за сотрудничество. И все они оченьсильно, роковым образом, я бы сказал, рискуют. В действительности же все мы – имужчины, и женщины – нуждаемся в том, чтобы рассказанная нам когда-то сказкастала былью. Разумеется, жизнь никогда не станет воплощением всех наших надежд,поскольку сами эти мечтания зачастую носят взаимоисключающий характер. Новсякий мужчина хочет найти свою женщину, и всякая женщина хочет найти своегомужчину, а недостает им только двух вещей – знания психологии своего партнера,а также доброй воли. Первое я попытался, в меру своих возможностей, сообщить вэтой книге, ну а второе... Дело за вами!

Люди приходят на прием к психотерапевту и пытаются скрыть отнего две вещи: свои надежды и свои разочарования. Это забавно, поскольку всенадежды и разочарования давно взяты психотерапевтами на учет, а потому ничего новогопсихотерапевту рассказать просто невозможно. Когда в речи моего пациента (илипациентки) проскальзывает слово «открыться», я понимаю, что мне, в общем-то,очень хотят рассказать о своих сложных отношениях с представителемпротивоположного пола, но боятся, потому что это «секрет». И все свято увереныв том, что этот их «секрет» является тайной и что он эксклюзивен.

Пациенты мучаются, психотерапевт – ждет. Если пациентпромучается чуть больше положенного часа (часто и меньше), то психотерапевтперестает ждать, поскольку, по большому счету, суть проблемы ему понятна. Дажеесли пациент нещадно плутует, изображая из себя Ивана Сусанина и пытаясьвсучить психотерапевту роль «польского интервента» в этом спектакле, это неспасает его от «разоблачения». Все мы совершаем одинаковые ошибки, а потому«разоблачение», в принципе, невозможно; когда все явно – не может быть «тайны»,а потому не может быть и «разоблачения».

Конечно, трудно говорить о своих сексуальных проблемах исовершенных тобою ошибках, о своих грезах по поводу собственного счастья и освоих страхах по поводу грезящихся тебе напастей. Но по крайней мере странносчитать, что ты в этой части являешься более «выдающимся», нежели другие. Авопрос: «Ну и чем мне сможет помочь психотерапевт?» и вовсе граничит спреступной халатностью в отношении собственной жизни. Зачастую только вместе спсихотерапевтом можно проложить единственно верный курс промеж рифов и отмелей,созданных причудами человеческого пола, сексуальности и психологии.