13 июля 1943 года во 2-м танковом корпусе СС в строю находился 251 танк и штурмовое орудие (без учета «Мардеров», «Грилле», «Веспе» и «Хуммелей»), то есть всего на 22 единицы меньше, чем утром 12 июля. В лейбштандарте насчитывалось 53 танка, в том числе 3 «тигра», и 20 штурмовых орудий, в «Райхе» — 83 танка, в том числе 1 «тигр», 11 Т-34 и 24 штурмовых орудия. В «Тотенкопфе» осталось в строю 54 танка и 16 штурмовых орудий.

Конечно, часть потерь, понесенных 12 июля, была компенсирована машинами, вернувшимися от ремонта. В частности, наверняка вернулись в строй 21 танк и штурмовое орудие, числившиеся к утру 12 июля в краткосрочном ремонте. Как минимум еще 15 машин должны были к утру 13 июля вернуться из среднесрочного и долгосрочного ремонта. Однако столь незначительное уменьшение за сутки числа боеготовых машин говорит о том, что число танков и штурмовых орудий, выведенных из строя 12 июля и нуждавшихся в среднесрочном ремонте, и, возможно, составляло 10–15 машин. Тогда общее число танков и штурмовых орудий, вернувшихся 13 июля из средне-и долгосрочного ремонта, можно оценить в 25–30 машин. «Хуммели» и «Веспе» почти не применялись в борьбе против танков. Скорее всего, 12 июля танковый корпус СС в этом виде боевой техники 12 июля потерь не имел или они были минимальные (1–2 орудия). Остается оценить потери в «Мардерах».

У нас имеются данные о безвозвратных потерях боевой техники дивизиями танкового корпуса СС за период с 5 по 18 июля, т. е. за все время проведения «Цитадели» на южном фасе Курской дуги.

Лейбштандарт за этот период потерял безвозвратно 1 танк Т-1, 1 танк Т-3, 7 Т-4, 3 штурмовых орудия «Штуг», 2 САУ «Мардер». Кроме того, 1 «тигр», 2 Т-4 и 1 «Мардер» были отправлены в Германию для долгосрочного заводского ремонта.

«Райх» безвозвратно потерял 2 Т-3, 6 Т-4, 1 «тигр» и 2 «Штуга».

Безвозвратные потери «Тотенкопфа» составили 5 Т-3, 6 Т-4, 1 «тигр», 1 «Штуг» и 2 «Мардера».

Не вполне понятно, входят ли сюда данные о безвозвратных потерях вспомогательных танков. Можно предположить, что входят, поскольку устаревший Т-1 в лейбштандарте мог играть роль только вспомогательного танка (командирского, эвакуционного, танка-тральщика и т. п.).

Таким образом, получается, что всего за время проведения операции «Цитадель» II танковый корпус СС безвозвратно потерял 30 танков, 6 (или, возможно, 5, как мы увидим далее) штурмовых орудий и 4 противотанковых САУ. Еще 3 танка и 1 САУ были отправлены на ремонт в Германию.

Есть также данные о безвозвратных потерях бронетехники дивизий корпуса СС в период с 5 по 16 июля 1943 года. За этот период лейбштандарт потерял 1 Т-3, 9 Т-4, 1 «тигр» и 1 «Штуг». Безвозвратные потери «Райха» составили 1 Т-3, 6 Т-4, 1 «тигр» и 1 «Штуг». Наконец, «Тотенкопф» безвозвратно потерял 2 Т-3, 8 Т-4, 1 «тигр» и 1 «Штуг». В данном документе не учтены потери вспомогательных танков и «Мардеров». Разница между данными за 5–16 и 5–18 июля, скорее всего, образовалась главным образом не за счет безвозвратных потерь, понесенных корпусом СС 17 и 18 июля (в эти дни он, по всей вероятности, безвозвратных потерь в бронетехнике почти не имел), а за счет различных категорий учета. 1 безвозвратно потерянный танк лейбштандарта, очевидно, являлся вспомогательным танком. 2 эвакуированных в Германию танка Т-4 и 1 «тигр», несомненно, в документе от 16 июля отнесены к безвозвратным потерям, за счет чего и образовалась разница в цифрах. Остается объяснить разницу потерь в «Штугах». Между 16 и 18 июля их безвозвратные потери в лейбштандарте возросли с 1 до 3. Тут остается предположить, что два штурмовых орудия были безвозвратно потеряны при отступлении 17 и 18 июля. Кроме того, по лейбштандарту имеются дивизионные данные о потерях в период до 18 июля. Они несколько расходятся с корпусными. Согласно этим данным, в период с 1 по 10 июля лейбштандарт безвозвратно потерял 1 танк Т-1, 1 танк Т-3,4 танка Т-4, 2 «Штуга» и 2 «Мардера». Наиболее вероятным представляется предположение, что 1 «Штуг», ранее считавшийся безвозвратно потерянным, был после 10 июля эвакуирован и возвращен в строй и поэтому не отразился в сводке потерь группы армий «Юг» от 16 июля. Если верно наше предположение, то получается, что 17 и 18 июля лейбштандарт безвозвратно потерял только 1 «Штуг», а еще один «Штуг» был потерян в период до 10 июля. В Прохоровском сражении безвозвратных потерь в «Штугах» эта дивизия, очевидно, не имела. В период с 11 по 18 июля безвозвратные потери лейбштандарта составили 5 танков Т-4, 1 «Штуг» и 1 «Мардер». Еще один «тигр» за этот период был эвакуирован в Германию. Безвозвратные потери дивизии в Прохоровском сражении, скорее всего, составили 2 т-4, о которых упоминает Р. Риббентроп, и 1 «тигр». Не исключено, что в этом сражении мог быть уничтожен один «Мардер», но Риббентроп о нем не упоминает. Не говорит он и о гибели «тигра», возможно, потому, что это все-таки была не чистая безвозвратная потеря, а только эвакуация для ремонта на родину.

Безвозвратные потери дивизии «Райх» в период с 1 по 10 июля составили 1 танк Т-3, 1 танк Т-4 и 1 штурмовое орудие. В период с 11 по 18 июля эта дивизия безвозвратно потеряла примерно 1 Т-3, 5 Т-4 и 1 «Штуг». Дивизия «Тотенкопф», в свою очередь, в период с 1 по 10 июля безвозвратно потеряла 2 танка Т-3, 8 танков Т-4, 1 «тигр» и 1 штурмовое орудие, а в период с 11 по 18 июля — 4 танка Т-3 и 2 «Мардера». Маловероятно, что хотя бы один из этих «Мардеров» погиб 12 июля, так как в этот день «Тотенкопф» почти не имел дело с советскими танками.

Таким образом, даже с учетом «Мардеров» безвозвратные потери корпуса СС 12 июля не могли быть больше 4 единиц бронетехники. По оценке генерал-полковника Готхарда Хейнрици, в период Курской битвы командовавшего 4-й армией в группе армий «Центр», безвозвратные потери немецкой бронетехники в тот период составляли 15–20 % от ее общих потерь. Если применить даже нижний предел (15 %) данной пропорции к потерям 11 танкового корпуса СС, то получится, что он мог потерять 12 июля в дополнение к 4 безвозвратно потерянным танкам и САУ не более 24 танков, САУ и штурмовых орудий как нуждающихся в долгосрочном и среднесрочном ремонте. Фактически же цифры его потерь оказываются вдвое выше, причем за счет одних только машин, направленных в долгосрочный ремонт. Это заставляет предположить, что число машин, направленных в среднесрочный ремонт, было незначительно, и наша оценка в 10–15 танков и штурмовых орудий, нуждавшихся в среднесрочном ремонте после боя 12 июля в 10–15 машин близка к действительности.

Всего на северном фасе Курской дуги в период с 5 по 14 июля немецкая 9-я армия безвозвратно потеряла 88 танков и штурмовых орудий (в том числе 4 «тигра» и 19 «фердинандов»), а на южном фасе дуги в период с 5 по 17 июля войска группы армий «Юг» безвозвратно потеряли 190 танков и САУ (в том числе 6 «тигров» и 44 «пантеры»). К полудню 10 июля вся немецкая 4-я танковая армия безвозвратно потеряла 64 танка и штурмовых орудий, а в ремонте находилось 462 танка и штурмовых орудий. Исходя из этой пропорции, долю безвозвратных потерь в общих потерях немецкой бронетехники на южном фасе Курской дуги могла составлять около 12,2 %, что близко к нижнему пределу оценки Хейнрици. Если применить эту пропорцию для определения потерь корпуса СС в ходе Прохоровского сражения 12 июля на основе данных о его безвозвратных потерях, то общие потери эсэсовских дивизий можно оценить в 33 танка, штурмовых орудий и противотанковых САУ, из которых 29 нуждались в среднесрочном и долгосрочном ремонте. Поскольку число танков и штурмовых орудий, нуждавшихся в долгосрочном ремонте, мы уже оценили в 28 танков и САУ, совершенно невероятным выглядит предположение, что в среднесрочном ремонте после Прохоровского сражения нуждался только один немецкий танк. Тем более что это противоречит данным об убыли боеготовых танков и штурмовых орудий корпуса СС к исходу 13 июля.