— Я вернусь в столицу с «приятными» новостями, — вновь принялся пояснять Рэйван старший. — Получу разрешение на аудиенцию у короля. Расскажу ему о заключённом ранее договоре с Синхелмом. И о вашем недавнем союзе. О том, что дочь его любимого генерала и мой единственный внук — ректор королевской академии, теперь муж и жена. Ламону будет сказано, что на предстоящем балу вы хотите заявить о себе и сделать сюрприз отцу. Поэтому очень хотели бы, чтоб Фемир Синхелм присутствовал на первом балу дочери и лично узнал о счастливом событии. Я понимаю, что может не получиться. Но всё же считаю, что Ламон не выдержит и велит Синхелму явиться в Ард. Он обожает подобные события. Не устоит. Но есть одно существенное «но»…

— Если он не сознается, то жертва моего отца будет напрасной, — вмешалась Трин.

— Душа Райана Дэнвея не может упокоиться из-за страха за безопасность дочери, оставшейся в руках убийцы. И за своей несправедливой смерти. Ты освободилась от Синхелма. И это дало твоему отцу надежду на упокоение. Осталось добиться признания убийцы. Заставить его говорить. Чтобы наказать виновных и отпустить душу Райана, — ответил ей Деверукс.

— Но для этого ему придётся разрушить договор, заключённый с вами.

— Да. Именно так. Синхелм не среагирует на обвинения, высказанные его воспитанницей, или зятем. Даже — мною. Он привык жить во лжи. Поэтому более подходящим будет участие Райана. Твой отец согласен рискнуть. Полагаю, что стоит довериться ему. Все эти годы он винил себя за то, что не справился тогда. Что не успел. Что не был достаточно силён. Что не оправдал доверия… — голос Деверукса едва дрогнул.

Сейчас Кристиан задумался, говорил ли дед о Лейтоне, или же о себе самом. Винил себя за то, что не успел в тот проклятый год? Что не спас свою семью? Хотел бы иметь возможность исправить хоть что-то? Так говорила ему Зорик. Была ли сестра права?..

— Этот шанс необходим твоему отцу. Потому поддержи его, как и подобает доброй дочери, — наставительным тоном велел Деверукс. — На балу будет присутствовать много гостей. Много родителей студентов. И я договорюсь ещё кое с кем. Постараюсь убедить его приехать. Пусть и неофициально.

— Кого? — спросил Кристиан, неосознанно вставая между дедом и женой.

— Королевского советника Виберта Бранта, — пояснил Деверукс, сдержав улыбку, когда увидел, как внук пытался «защитить» Трин от его общества. — Он не менее заинтересованное лицо. Отец должен знать, кто истинный убийца его сына. А точнее — убийцы. Королю, при всей благосклонности к Синхелму, придётся признать его вину, доказанную при стольких свидетелях. То же касается и участия во всём случившемся Эрвига Фергаса. Душа, на которой невинная кровь, никогда не сможет войти умаем в Ард. Это неопровержимое доказательство невиновности Райана Дэнвея, с которого мы и начнём. Я покину академию сегодня же. Тебе, Кристиан, останется лишь завершить приготовления к балу и ждать решения короля. Будем верить в лучший исход. Кстати, куда делась Вильят?

— Приболела, — ответил Кристиан. — Потому решила немного отдохнуть и поправить здоровье. Сейчас навещает семью.

— Вильят? Перед балом? — с сомнением посмотрел него Деверукс.

— Так и есть.

— Селма решила бросить организацию бала на тебя? — хмыкнул дед, догадавшись о «блестящем» плане проректора. — Справишься?

— Что ты там говорил о поддержке, Деверукс? — сухо напомнил Кристиан. — Впору самому прислушаться к своим же словам. Как и подобает доброму деду. Или не справишься?

Трин перевела взгляд с мужа на его пожилую копию. Почему эти двое просто не могли сказать друг другу, что всё будет хорошо? Пусть даже сомневались. Ведь что им осталось кроме веры?

Когда разговор в кабинете Кристиана был окончен, пришлось отправиться на занятия. Благо сегодня все они проходили в основном замке, и не нужно было лететь в корпус боевых магов. А когда завершились и они, смогла вернуться в свою комнату в общежитии. Ивон присоединилась к ней с некоторым опозданием, и буквально светилась от радости, что немного передалось Трин. Даже Зиль приподнялся на спинке кровати, но затем лишь разочарованно фыркнул, вновь удобнее устраиваясь и закрывая глаза.

— Сегодня ты счастлива. Что тому виной?

Ивон покружилась по комнате, затем делая изящный реверанс.

— Наконец доставили платье из Деспина! Ах… — восторженно вздохнула подруга. — Скоро я смогу надеть его и ослепить всех присутствующих на балу.

— Даже не сомневаюсь в этом, — поддержала Трин.

— Велика ли радость оказаться в толпе слепцов? — хмыкнули за открытым окном.

— Убирайся, пока цел! — велела Ивон Шагриму, устроившемуся на подоконнике. — Какое невезение получить комнату на первом этаже. Нужно потребовать заменить на третий. Или…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Думаешь, что сможешь там спрятаться, Лейвр? — ухмылка Талла стала шире.

— Думаю, что оттуда тебе будет больнее приземляться! — пригрозила она.

Что ж… Обычное вечернее приветствие этой парочки. Таким странным способом оба пытались сказать друг другу, что скучали и рады видеть. Вот чудные… Трин покачала головой, опускаясь на свою постель и устраиваясь удобнее. Слушая болтовню товарищей, она потянулась к подушке и вытащила спрятанный под нею старый свиток. Бережно развернула его, уже в который раз любуясь портретом.

Дорогая мама… Вся память, что осталась у неё сейчас — это поблеклый рисунок, сделанный отцом. Каждая линия так живо передавала образ Сарии. И вновь казалось, что ещё мгновение — и она полностью обернётся, сейчас глядевшая на куске холста куда-то в сторону. Лёгкая улыбка касалась губ матери, а мягкие пряди едва вьющихся волос обрамляли лицо. Трин запомнила каждую линию, каждый штрих, пытаясь оживить образ в своей памяти. И верила, что однажды так и будет. Однажды мать обернётся к ней, улыбнётся, пусть и только в бесценных воспоминаниях. Надо только верить.

Не спали они до полночи, даже когда удалось выгнать надоеду Шагрима. Поскольку Ивон не терпелось примерить обновку и продемонстрировать платье подруге. Пришлось помогать с тугим корсетом и завязывать бесконечное количество лент. Нежно–голубое платье шло Лейвр отменно. Она кружила по комнате, придерживая длинные сверкающие юбки. Время от времени шипела на Зиля, вздумавшего хватать девушку за трепетавшие в танце ленты.

— Скорее бы! — наконец остановилась Ивон, глядя на Трин восторженным взглядом. — Скорее бы бал.