— Но ты с ней живешь, ага?

— Я тебе уже объяснил. Мы снимаем квартиру вместе. У меня своя комната и свои дела, у нее — своя.

— Но дома курить она тебе не дает, что ли? Просто, чё тогда мы курим здесь? Они сидели в машине у подъезда. Девочку звали Света, и она работала гримершей Лизы, хоть это тоже не имело значения. (Аня, правильно?)

— Слушай, — Макс нетвердо засмеялся. — Короче, чего пристала. Тебе моя гламурная тачка не нравится? Так и скажи.

— Не, всё классно, честно, — девочка уставилась на кончик сигареты. — Просто, ну, знаешь, меня ж могут и с работы уволить.

— Это еще с какой стати?! Кто?

— Да не… В общем, забудь. Говори, как докуришь. «Говори, как докуришь», — подумал Максим. Господи, и зачем она настолько тупая. Он приметил эту Свету уже давно, в основном благодаря формам, которые очерчивал ее свитер, всякий раз новый, хоть непременно вязанный. И благодаря походке. Когда Света шла мимо, она будто несла себя на блюде. У нее всё состояло из живого секса: волосы, плечи, зад. Глаза, лицо… лицо терпимое. Не стыдно показать в компании. Макса раздражал только ее голос — будничный сиплый шелест на грани разборчивости, как у библиотекарши. Словно в этом красивом горлышке навечно сели голосовые связки. К тому же, она слегка шепелявила. Света потянулась, ерзая на сиденье, и забросила ногу за ногу.

Подумав секунду, Максим положил руку ей на колено. Потом замялся и убрал ее.

— Чё это ты? — прошелестела Света. М-мать ее. При такой вялой интонации вообще невозможно было отличить насмешку от флирта. С одной стороны, вроде явный зеленый свет, а с другой — вдруг она просто издевается? Вдруг девочки на студии думают, что он никто? «В чате с ней было проще», — думал Макс, вынимая новую сигарету.

Там можно было прикинуть. Рассчитать. А здесь — оставалось только действовать. Так действуй, идиот. Он раздавил в пепельнице едва зажженный окурок и распахнул дверь машины навстречу суровому, беспощадному соблазнению.

— Вот смотри, — зачем-то начал Максим возле лифта. — Как тебе кажется, разве нормально, когда девушка в твоем присутствии говорит вещи вроде «я бы могла выйти замуж за кого угодно». Если бы захотела. В смысле, за банкира, за министра. Типа она теперь настолько крута, что это не вопрос.

— Так вы с ней встречаетесь, или не? — отозвалась Света. — Неохота в итоге ссориться, вдруг она подумает чё, мы же как бы с одной работы…

— Да нет, я же сказал. И дело не в этом. Просто, для женщины, нормально ли говорить о таком в присутствии, допустим, абстрактного парня?

— Не знаю, — разговор с ней как-то не ладился. — Лично я бы нормально реагировала. Но я же не парень, так что не мне судить. «Хоть бы она молчала, если мы встретим Лизку», — думал Макс.

Хоть бы она молчала.

— Так, и главное — тс-с, — на всякий случай попросил он, тихо отпирая дверь. Может, Лизы вообще нет дома. Но она была. Лиза сидела на диване в гостиной и пила чай, укутавшись до подбородка в шерстяное одеяло. Максим засуетился. Он понятия не имел, как обставить эту встречу. Раньше ему представлялось нечто вроде показа мод и триумфального шествия, но теперь…

— Лизка, привет. Это… — он вдруг забыл. — Э-э, это Света. (Света, правильно?)

— Добрый вечер, — сказала Лиза без особой радости или удивления.

— Ты ее знаешь. То есть вы друг друга знаете. В общем, ладно, Светлана, вот сюда, а я сейчас… нет, то есть я следом. Да. Света кивнула и побрела в комнату. Без каблуков ее ноги смотрелись так себе, грустно отметил Макс. И вообще, зря она надела чулки. В джинсах и ноги казались ровнее… да и слишком она худая, какие-то даже ямки на икрах… некрасиво. Вдруг ему стало неприятно от мысли, что в его комнату войдет посторонний человек. И что Лиза может услышать их через дверь. Хоть это и не имело значения. Всё на свете не имело значения. В спальне он усадил девчонку в кресло, врубил новые колонки и поставил что-то наугад. Лишь бы спокойное. Мягкий звуковой барьер. Максим отрегулировал громкость и застыл посередине комнаты.

— Так-так-так, — он с трудом остановился, чтобы не залипнуть на этом «так». — Ты выпить хочешь?

— Можно, — ответила Света. Даже будто с облегчением. Макс радостно кивнул, отпер дверь и выскочил наружу. Лиза сидела на прежнем месте, подобрав ноги и безразлично дуя в чашку. Не глядя в ее сторону, он пронесся на кухню и со звоном распахнул холодильник. Вынул мартини и взял из сушки два бокала.

Потом снова открыл холодильник, достал еще одну бутылку и вернулся мимо Лизы в комнату, до отказа нагруженный алкоголем и стеклом. Света рылась в его фонотеке.

— Эй, — Максим еле подавил раздражение. — Прошу к столу. Он грохнул бутылки на тумбочку у кровати, отвинтил пробку, и в спальне запахло еловой сладостью. «А в общем, всё может пойти очень даже неплохо», — подумал Макс. Спустя пару бокалов ему вдруг захотелось одиночества. И марихуаны.

— Вообще говоря, ты права, — сказал он Свете, которая пила мартини, продолжая рыться в его дисках. — Я курил бы прямо здесь, но Лизка… рассказать, как мы с ней познакомились? Света протянула руку и наполнила доверху свой бокал. Максим воспринял этот жест как согласие. Он закрыл глаза. Теплые сладкие волны несли его куда-то в уютную пропасть, а он говорил и говорил — о том, как встретил Лизу, как они вдвоем поставили эксперимент, как сняли несколько роликов…

— Заткнись, — кто-то прошипел ему в ухо. Макс поднял веки. Обзор ему закрывала грудь, обтянутая свитером, а острые ногти Светы пробирались в его волосы, то ли гладя их, то ли терзая. — Я тебе счас устрою эксперимент. А ну давай. Света надавила ему на затылок, и Максим беспомощно уткнулся лицом в ее прекрасный фасад, задыхаясь от запаха женских волос, и духов, и вязаной шерсти. Он прижался к ней головой и снова зажмурился.

— Нет, ну вот что ты делаешь? — пробубнили ему в макушку. — Губами давай. И все дела. Тебя чё, учить надо? Макс вяло пошевелил губами. Шерсть лезла ему в рот, а длинные ногти царапали затылок. Еще секунда, и это стало невыносимым.

— Вообще-то, я сначала рассчитывал поговорить, — сказал Максим, вывинтив голову из женских ладоней. — Неужели так трудно дослушать? Света отшатнулась, прошла два шага и уселась, едва не промахнувшись мимо кровати.

— Ты это специально, — заявила она, и господи, как неприятен был ее повышенный тон. — Ты всё это, чтоб надо мной посмеяться.

— Не знаю, о чем ты, — ответил Макс. — Я просто говорю, что…

— Я тебе не разрешала, — лучше бы она шелестела, как прежде. — Если я и сказала, то это не значит, что я позволю себя тебя… себе тебе трахать в мозг! Она была совершенно пьяна. И в ярости. И Максим теперь не знал, куда деваться.

— Так, — он забегал по комнате. — Так. Давай так. Где этот кошелек, сука? Макс поспешно распахнул бумажник и вытащил пару мятых купюр.

— Двести долларов. И ты уйдешь спокойно. Без скандала. Я провожаю, мы прощаемся.