Я рыскала взглядом по оставшимся в стороне предводителям. Только бы Нейт не поплатился за то, что лиры ослушались меня. А ведь мне не хватило лишь пары мгновений, чтобы освободить его. И теперь весь продуманный, казалось бы, план полетел на дно самой глубокой бездны. Не получится применить то заклятье, которое я планировала. И от бессилия и разочарования хотелось что-то расколотить. Желательно о головы неразумных лиров, не способных усмирить свое безразмерное эго. Неужели так унизительно прислушаться к словам женщины. Тем более что я открыла им свою тайну, поведала о своих способностях, а получила взамен…

Зло скрипнула зубами, поднявшись на возвышение.

Ведьма с островов стояла в стороне, снова начитывая заклинание. Рядом возвышался могучий воин, один вид которого внушал мне ужас. Хоть бы у сира Кристофера все получилось как должно. Давать ей отпор куда сложнее, чем упражняться в кабинете, в покое и тепле. Даже с возросшей силой я уже не была уверена, что справлюсь. Невозможно было хоть что-то предугадать.

Людей Кречета было меньше, но постепенно они стали теснить защитников замка. Люди падали на землю, щедро поливая ее кровью. Выглядело это все ужасно.

А мне вспомнилось, как когда-то, когда я еще была просто бесприданницей из Ньеркела, навязанной правителю северных земель самим королем, сир Кристофер, которого я приняла за простого воина из отряда и даже не думала, что наши судьбы сплетутся так тесно, запретил мне смотреть на сражение. Мелкая потасовка, если сравнивать с нынешней битвой. Он сказал, что лоно женщины пустеет, если она часто видит смерть.

Как же давно все это происходило!

Внезапно настроение на поле битвы изменилось. С запада в бой ворвался мужчина на вороном коне. Нейт. Это был мой муж.

И я закусила губу, боясь поверить уже собственным глазам. Хоть бы это было не очередное колдовство северной ведьмы.

Грунельда тоже заметила перемену. Вскинула руки со связкой мелких амулетов. Но и я медлить не стала, выставив стену на пути ее атаки. И ее колдовство развеялось, так и не достигнув цели. Это разозлило колдунью, и следующий ее удар я отразить не успела. Мне в грудь ударило чистой, не ограненной заклинанием силой. Это была скорее вспышка гнева, но меня сбило с ног, а мир успел несколько раз перевернуться, прежде чем я смогла понять, где небо, а где земля.

Во рту появился соленый металлический привкус крови. В ушах противно зазвенело, и едва получалось вдохнуть.

- Проклятье! – процедил сквозь зубы Альберт, осторожно поднимая меня на ноги. Я даже не поняла, когда он успел спрыгнуть с лошади. – Миледи, как вы? Можете подняться?

- Сложно сказать! Но если ты меня будешь так трясти, то лучше мне от этого не станет, – пробормотала я, опираясь на его руку и силясь подняться на ноги.

- Теперь-то вы готовы прислушаться к моим словам?

- Я всегда внимательно прислушиваюсь к чужим советам, – проговорила я, но собственный голос мне почему-то слышался будто издалека. Словно эхо.

Я поднялась на ноги, опираясь на руку Альберта. Ноги тряслись, как у новорожденного теленка. Земля качалась, словно палуба корабля. А и без того не слишком четкая картина окружающего расплывалась.

Прикрыла глаза, перевела дыхание, усилием воли взяв себя в руки. Больше тянуть нет смысла.

Повинуясь моей магии, огонь на факелах, которые по моему приказу зажгли вдоль стены, поднялся в воздух. Замер на мгновение, а после ринулся в бой. Над сражающимися воинами зависли огни, присматриваясь к жертвам. Всего несколько ударов сердца – и первый воин истошно закричал, перекрикивая звуки сражения. Или, может, это я слышала его крик? Одно я знала наверняка – теперь он будет преследовать меня в кошмарах.

Нужно спросить у сира Кристофера, что случается с женщиной, которая сама убивала, а не просто смотрела, как гибнут другие? Наверное, ей положено и вовсе умереть на месте, пораженной гневом богов.

Тем более что следующую атаку Грунельды я вряд ли выдержу. Потому не стоит задумываться о будущем. Пережить бы настоящее!

Ситуация на поле боя стремительно менялась. Нейт умело управлял воинами, отдавая приказы, моя магия разила островитян и людей Кречета. Сам Кречет, растеряв свой лоск, отчаянно пытался спасти ситуацию, но вряд ли у него что-то получилось бы. И только ведьма, не обращая внимания на сражение, снова атаковала. Меня. И отразить ее удар у меня уже не получится.

Крик. Гул. Ржание лошадей. Предсмертные стоны. Звон оружия. Вонь горелого мяса. Боль и отчаяние. Так я запомню этот бой на всю оставшуюся жизнь. Очередной удар свалил меня с ног, но в этот раз я хоть успела выставить щиты. И даже не упустила все огоньки, так и витавшие в поисках новой жертвы.

Стук копыт, вспахивающих сырую после дождя землю. Храп обезумевшей от запаха крови лошади. И надрывный крик хищной птицы. Оставайся у меня еще хоть какая-то надежда, я бы подумала, что это его величество решил почтить нас своим вниманием. Но на его помощь я уже  совершенно не надеялась.

Ноги отказались меня держать, и я опустилась на землю.

- Вон в замок! – сквозь звон в ушах я услышала приказ Аморы.

Мне даже показалось, что это мне послышалось. И я подняла ошарашенный взгляд.

Он буквально слетел с коня, схватил меня за плечи, встряхнул. Обоняния коснулся запах хвои и мороза. Чуть раньше, чем я смогла сфокусировать взгляд и понять – мой муж вот, рядом. Так близко, что я не могла поверить, что все происходит на самом деле.

- Берт, какого черта? Я же тебе приказал увезти ее в столицу!

- Мне ты приказал. А жене своей? – проворчал Альберт. – Она упрямей, чем ты, в сто раз, видят боги.

А меня хватило только на судорожный всхлип. До конца не веря в реальность происходящего, я подняла руку, коснулась его лица с заметно отросшей щетиной, с темными кругами под глазами, сердито сжатыми губами и полыхающими синими глазами. Мой волк. Мой муж. Мой.

- Уведи ее отсюда сейчас же.

- Я не брошу тебя. Не оставлю, – прошептала я, чувствуя, что сил и магии становится все меньше и сознание держится только на упрямстве. – Там ведьма.

- Кристофер ее обезвредил, – сказал мой муж, помогая мне подняться на ноги. – Прибыла подмога. И здесь уже точно справятся без тебя, моя отважная супруга, – и несмотря на его сварливый тон, в его голосе слышалось восхищение и гордость.

Но обдумать все как следует я не успела.

Резкая, словно удар клинка, боль пронзила низ живота. От неожиданности я вскрикнула, закусив губу и едва удержав жалобное подвывание. И прежде, чем смогла сообразить, что произошло, почувствовала на внутренней стороне бедра что-то мокрое и горячее. И сознание начало стремительно меня покидать.

Глава 41

В комнате витал запах ромашкового чая, смешиваясь с тревогой, страхом и магией. Голубоватое свечение, окутавшее руки сухощавой старухи Тингельды медленно впитывалось в бессознательную Ребекку. Слова на непонятном языке, которые ведьма бубнила себе под нос, Аморе казались монотонным гулом. Но все что он сейчас мог – просто держать жену за руку, прислушиваться к ее дыханию и верить колдунье, пообещавшей, что все будет хорошо.