Она подправила контур цинично изогнувшихся губ и припудрила лицо.

– Ты отличный слушатель, Вероника, – произнесла Стелла уже своим обычным голосом. – И ты, в отличие от моих дурочек подружек, говоришь то, что нужно, а не то, что мне хотелось бы, по их мнению, услышать. Я бы могла сказать, что тоже выслушаю тебя, когда тебе это будет нужно, но не хочу тебе врать. Внимание к другим никогда не входило в список моих сильных сторон.

Когда они вместе выходили из туалета, Стелла уже смотрела вокруг своим триумфальным взглядом королевы, у ног которой был весь мир. Проходящие по коридору девятиклассницы с благоговением воззрились на нее.

– Я так скучал по тебе, детка, – прошептал Макс и поцеловал ее в шею.

– Что ж, тебе неплохо удавалось это скрывать, – с прохладцей сказала Стелла, капризно отталкивая его. – Разве ты не зависал вчера весь вечер у Вадима вместо того, чтобы тут же примчаться ко мне, а?

С момента шокировавшего ее разговора с мамой прошло уже две недели, и Стелла почти восстановила душевное равновесие. Она обнаружила, что, если приложить некоторые усилия, можно делать вид, что ничего и не произошло. В конце концов, закрыть глаза можно на что угодно, особенно, если это упрощает тебе жизнь. Но на то, что Вадим тащит ее парня в ту пропасть, в которую пал сам, она закрывать глаза не намерена!

Вчера Макс сказал ей, что его мама долго с ним не виделась и хочет провести с ним время. Но Стелла уже давно подозрительно относилась к его словам, поэтому тут же набрала Лену, попросив ее позвонить Вадиму и ненавязчиво спросить, чем он занимается. Правда, ей пришлось пообещать одолжить за это Лене свои платиновые серьги, потому что она наотрез отказалась звонить «этому ужасному, мерзкому, бесчувственному извращенцу». В итоге Лена с раздражением доложила ей, что Вадим не стал с ней разговаривать, потому что явно был под кайфом и совершенно точно в компании Макса. Стелла поблагодарила ее, отключилась и задумалась.

На лице Макса проступило смятение. Он явно напряженно размышлял, проверка ли это и не выдаст ли он ненароком сам себя.

– Да ради бога, Макс! – раздраженно воскликнула Стелла. – Не напрягайся. Я прекрасно знаю, где ты был. Ты же знаешь, я могу узнать все, что мне угодно, быстрее, чем спущусь по лестнице к ужину.

– И чего ты так злишься? – стараясь ее умаслить, спросил Макс своим фирменным чарующим тоном. – Ну да, Вадим пригласил меня заехать к нему ненадолго, и я согласился, чтобы сегодня весь день провести только с тобой, так что же здесь такого? Знаешь, раньше ты не была такой дотошной!

Стелле не понравилось, что Макс назвал ее дотошной. Эта черта абсолютно точно не вписывалась в ее образ. Ей больше нравилось быть с ним легкомысленной и беспечной, словно бабочка, а не строго распекать его. Она, в конце концов, была его девушкой, а не его чертовой мамой! Но она не могла дальше сдерживаться и не знала, что в этой ситуации бесило ее больше: то, что Макс подсел на таблетки, или то, что она для него – не средоточие вселенной.

– Ты же знаешь, что я беспокоюсь о тебе, – решила она подойти к делу с другой стороны. – Я давно говорила, что Вадим плохо на тебя влияет. Посмотри, каким он тебя сделал! Ты же раньше никогда не употреблял! В любом случае, не с такой частотой!

– Перестань, пожалуйста, винить во всех смертных грехах Вадима! Он здесь ни при чем. Дело совсем в другом.

– Ну так в чем же? Скажи мне, – настойчиво сказала Стелла. – Ты же знаешь, я всегда поддержу тебя. Ты можешь все мне рассказать.

Похоже, Макс все еще был не в курсе, что Стелла уже знает об уходе его отца. Она с замиранием ждала, когда же он скажет ей об этом, и уже готова была искусно изобразить удивление. Макс некоторое время смотрел на Стеллу, и она опять увидела этот так раздражающий ее взгляд – он никогда не мог принять решение, пока его не подтолкнут.

– Да нечего рассказывать, – наконец равнодушно сказал он, и Стелла не поверила собственным ушам. Неужели он даже сейчас ей ничего не расскажет? – Все в порядке. Просто университет, спортивная команда и вся эта напряженность с новой обстановкой порядочно бьют мне по нервам. Вот я и расслабляюсь иногда. В этом ведь нет ничего криминального, правда?

Он посмотрел на нее так неуверенно, словно она должна была сказать ему, плохо это или нет. Стелла вздохнула. Да, Макс определенно был из тех, кто легко мог подсесть. Он совершенно не умел отказываться. А Стелле совсем не улыбалось потом справляться с его зависимостью.

– Послушай, милый, – ласково сказала она, поглаживая Макса по волосам. – Я прекрасно понимаю, у тебя сейчас не самый легкий период в жизни. Но то, что ты делаешь, – не лучший выход из ситуации. Подумай, как это может отразиться на твоей репутации, если слухи об этом дойдут до университета. А ведь ты у них на таком хорошем счету! К тому же как огорчилась бы твоя мама! Ты же знаешь, как сильно она переживает за тебя. О, это бы просто убило ее!

Вот это был уже правильный подход. На лице Макса отразилось явное смущение, и он, задумавшись, пробормотал:

– Да, наверное, ты права. Лучше с этим завязывать.

Стелла удовлетворенно улыбнулась. О, она знала, за какие ниточки нужно дернуть. Теперь оставалось только надеяться, что хоть с этой проблемой будет покончено.

Макс еще некоторое время вываливал на нее все, что происходит в его новой взрослой жизни, которая, откровенно говоря, отличалась от его жизни в школе лишь размахом. Стелле все это казалось абсолютно неинтересным. Он все так же старался понравиться всем преподавателям, чтобы потом безнаказанно прогуливать их лекции, отрывался с однокурсниками в закрытых клубах и играл в футбольной команде, о чем не преминул в подробностях рассказать Стелле. О, вечно он болтает о каких-то глупостях и совершенно не замечает того, что ей все это кажется откровенно скучным! Его жизнь не была ни примечательной, ни необычной. Он просто медленно плыл по уже проторенному для него руслу. «Хотя, – с сомнением думала Стелла, – может, в этой его инфантильности есть свое очарование». Вечно она пыталась от скуки наделять Макса чертами, которых у него не было и в помине.

Но мысли ее неизменно возвращались к одному и тому же. Почему он не рассказывает ей о своих переживаниях? По ее представлениям, к ней первой он должен был прийти в тяжелую минуту. Он должен был посмотреть ей в глаза и сказать: «Стелла, ты мне нужна как никогда». А она бы обняла его и прошептала на ухо: «Все будет хорошо, милый. Вместе мы справимся». Ей казалось это очень романтичным. Она бы утешала его, и так ей было бы легче справиться с собственными переживаниями. Но Макс этого не сделал, и Стелла злилась на него за то, что он не дал ей облегчить свое состояние заботой о нем.