– Далард… – мучительно проронил Кайл. – А что будет с ним?

– Хреново с ним всё будет, – безжалостно откликнулся Эл. – При любом раскладе. Хоть умрёт Лиэлид, хоть за короля выйдет, хоть станет новой Вэйканарифь – ему не позавидуешь. Тебе напомнить, как её мамаша со своими любовниками поступала?

Настя только теперь поняла, насколько Эл прав. И ей стало отчаянно жаль Первого рыцаря.

– Может, мы жизнь спасём твоему другу, если его от этой гадины избавим, – рассудил Ворон. – Ладно, я тебя не тороплю. Думай, Кайл, думай! Совесть у каждого своя. Никто за тебя выбор не сделает.

Насте показалось, что атаман собирается уходить.

Но тот добавил, помолчав:

– Да, ещё… про Чашу эту. Орден не знает, где она. Догадывается, что её нашли, но у кого она – не знает. Кайл, спрашивать будут точно – не говори им! Я знаю, что ты врать не умеешь. Но ты очень постарайся! Девять тоже об этой штуке мечтают. Какая им всем в ней корысть, не знаю и знать не хочу, но отдавать её нельзя!

– Да она бесполезная совсем, – встряла Рыжая. – Я её пыталась оживить, даже кровью пыталась. Не вышло. Моруварка разорвало в клочья. И никто теперь не сможет это сделать.

– Ты ещё не знаешь Совет Девяти, радость моя! – покачал головой разбойник. – Кто их разберёт, что они могут? Но проверять мы не станем… Чашу им не отдадим. Вот им, – Эл красноречиво показал кукиш куда-то в пространство, – а не Чашу! Должно быть у нас хоть какое-то преимущество?

Эливерт усмехнулся хитро.

– Знаете, приятель у меня был. Учил он нас по молодости хитростям всяким полезным. Так он говорил – никогда без оружия не оставайся! Я этот урок запомнил сразу – пригодилось… Он вот здесь, на руке, – Эливерт похлопал себя чуть выше запястья, – такие ножны потайные носил, а в них кинжал, острый, длинный, тонкий. Называл его «пёрышко в рукаве». И мне советовал такой завести. Дескать, если вдруг без клинка окажешься – отнимут, к примеру – этот, тайный, душу греть будет. А может, и шкуру спасёт. Так вот… Нынче мы с вами в рукав Чашу припрячем.

– А если милорд Данкалнау прознает? – с усмешкой спросил полукровка. – Тебя за такую утайку враз против шерсти погладят.

Эливерт пожал плечами.

– А надоело мне на последствия грозящие оглядываться. Хватит! Устал. Хоть Совет Девяти из себя строит всемогущих, но без нас им тоже не обойтись. Да, они нас на цепи держат, но и мы не дураки. Так пусть и у нас какой-то перевес будет! Этакое пёрышко в рукаве…

Эливерт посмотрел задумчиво на Настю, потом на синеглазого рыцаря.

– Пожалуй, пойду я… Уж простите, что испортил такой тёплый погожий вечер!

– Да что ты! – Настя вскочила следом за атаманом. – Мы были рады тебя увидеть! А это всё… Ну, ты-то тут при чём? Ты ещё приходи, Эл!

На крыльце обнялись на прощание.

– Обязательно приходи! – повторила Рыжая. – Мне днём скучно. Погулять сходим!

– Ты где остановился, кстати? – поинтересовался запоздало Кайл. – А то у нас комната свободна…

– Нет, спасибо, неловко как-то… Я тут рядом, в двух кварталах. Постоялый двор «Под радугой». Тоже забегайте в гости!

– А… знаю, – кивнул полукровка.

– Так я тебя завтра жду! – прикрикнула Настя, когда он уже спустился с крыльца.

– Договорились! Светлой ночи!

– Светлой ночи, Эл!

Рыжая и Северянин постояли, обнявшись, на крыльце, пока он не исчез из вида в густых вечерних сумерках.

***

28 Цена жизни

Вернувшись в сад, Кайл сел на скамью и глубоко задумался. Как умеют только мужчины. Когда они уходят в свою неприступную крепость или, скорее, пещеру, и мир вокруг для них на время перестаёт существовать.

Настя унесла остатки еды – толком никто ничего так и не съел. Постояла в дверях, глядя на прекрасную живую статую Северянина, украшавшую садовый ландшафт.

Подошла тихонько, обняла за плечи, мягко целуя в волосы и шею, шепнула нежно в висок:

– Пойдём наверх!

Он притянул её к себе, усадил на колени, тёплые руки обвили за талию, губы отозвались на её поцелуй с настойчивой страстью.

– Пойдём! – кивнул Кайл.

Настя скользнула в ночь, потянула за руку, увлекая за собой в дом, вверх по лестнице, в их беззаботную обитель.

Но ласки сегодня вышли торопливыми, смятыми, настороженными.

И после Настя ещё долго не могла уснуть. Лежала, смотрела на луну в окне, думала.

Кайл тоже не спал. Она догадывалась об этом по его дыханию. Ещё бы, столько мыслей в голове и у него, и у неё – откуда тут взяться сну? И на душе так муторно, тревожно.

Кайл придвинулся ближе. Обнял, прижавшись к её спине. Тёплое дыхание приятно щекотало шею.

– Дэини…

– Да? – отозвалась она, и на сердце отчего-то стало совсем тягостно.

– Я… с ней…был.

Рыжая подскочила, мгновенно выскользнув из его объятий. Очень хотелось кричать, но горло сдавило. Голос пропал.

Он тоже сел на постели, потянулся к ней испуганно. В темноте глаза блестели, как драгоценные камни.

– Нет, нет! Не в этот раз, – торопливо и сбивчиво пытался договорить полукровка, хватая её за руки, но Рыжая яростно отбивалась от его попыток обнять её. – Послушай! Тогда. Давно. Ещё до Даларда…

Настя, наконец, перестала вырываться, затихла в его руках, хоть всё ещё дрожала всем телом.

А он шептал ей на ухо, будто каялся на исповеди:

– Тогда была война. Мы вернулись из Эсендара. Очумевшие от этой бойни. Я совсем один. А она… единственная на меня смотрела, как на человека, а не как на грязь. Я думал, что я ей нужен. Понимаешь? Но ей быстро объяснили, что для такой, как она, безродный бастард – неровня. Я её понял, простил. А она, словно в насмешку, с Далардом спуталась. С единственным моим другом…

Короткий злой смех в тишине ночи прозвучал по-настоящему страшно.

– Чего ты? – испуганно спросил Кайл, отстранившись и заглядывая в лицо Анастасии.

– Никаких секретов! – горько откликнулась Рыжая. – Сколько раз мы сегодня это Элу сказали? А выходит, мы друг друга… вообще не знаем…

Настя заглянула в его лицо, очень бледное в лунном свете.

– Зачем