То были наги, жуткие обитатели морских глубин!

– Когда-то я уже предлагала тебе стать моей верной служанкой, – проворковала королева, подтянув Тиранду так близко к себе, что теперь их лица разделяли лишь считаные сантиметры. От Азшары исходила чудовищная вонь трупа, брошенного гнить в воде на долгие дни. – Из тебя получилась бы просто великолепная фрейлина.

Тиранда попыталась вновь воззвать к Элуне, но свет, прежде сиявший так ярко, угасал. Наги же подползали все ближе, жадно поглядывая на свою добычу, замыкая круг…

– Но ты еще послужишь мне! – сказала королева и улыбнулась, обнажив острые клыки.

Ноги Тиранды начали срастаться. Азшара превращала ее в нагу!

Верховная жрица сильнее вцепилась в обвившийся вокруг шеи хвост. Ей едва удавалось оставаться в сознании, мысли путались, но вдруг перед затуманившимся внутренним взором возникло лицо Малфуриона. Он не произнес ни слова, лишь посмотрел на свою возлюбленную, молчаливо поддерживая. Тогда верховная жрица нашла в себе силы вновь попытаться воззвать к своей богине. Не в силах заговорить, она одними губами произнесла имя Элуны.

Все тело сразу же наполнил серебристый свет, и Тиранда потеряла сознание.

Азшара вместе со своими нагами испарилась. Верховная жрица лежала на скользкой земле, по ее телу медленно ползали целые полчища насекомых. Туман вокруг сгущался, но Тиранда не двигалась.

Она лежала на земле, обхватив руками шею, как будто пыталась себя задушить.

Крепкие стены Оргриммара уступали в изяществе штормградским и в то же время отличались первобытным величием. Высокие, с хорошо укрепленными дозорными вышками, они служили предостережением беспечным врагам, рискнувшим напасть на город. Любой глупец, который отважится бросить вызов Оргриммару, заплатит кровью. Стену патрулировали суровые стражники, по большей части орки, но в их рядах нередко можно было встретить троллей Черного Копья, тауренов и даже нежить из числа Отрекшихся.

Человеку здешняя архитектура могла показаться варварской. Вместо кварталов в городе преобладали небольшие аллеи, а постройки в деревенском стиле живо напоминали о кочевом прошлом орков. Тем не менее, любому было очевидно, что Оргриммар для его обитателей и всей Орды являлся не менее важным культурным центром, чем Штормград для Альянса. Тысячи жителей этого города занимались торговлей, обучением или готовились к войне.

Оргриммар, раскинувшийся у подножья горы в долине Дуротар, стал символом борьбы великого освободителя Тралла за новый дом для своих союзников. Долину Тралл назвал в честь своего погибшего отца, а город – в честь вождя, который некогда взял его, беглого раба и гладиатора, под защиту, а после выбрал своим преемником.

Тралл правил Ордой из крепости Громмаш, расположенной в самом центре столицы, в Долине Мудрости. Крепость воплощала всю варварскую красоту орочьей культуры: круглые постройки были увенчаны острыми шипами, внутрь вели закругленные ворота, а стены из грубого камня украшали трофеи, свидетельствовавшие как о личных победах вождя, так и о триумфе всей Орды. Среди них встречались внушавшие ужас мумифицированные головы подручных Пылающего Легиона, оружие и броня самих демонов, а также доспехи и знамена еще одного врага – Альянса. Орков ничуть не беспокоило заключенное перемирие, ведь трофеи были добыты в честных сражениях и представляли собою повод для гордости.

Впрочем, собравшихся нынче в палатах вождя меньше всего беспокоили доблестные победы. Стражники, закаленные воины, с тревогой наблюдали за шаманом, который чертил круги вокруг орка, лежавшего ничком на грубо сработанной дубовой кровати и широких покрывалах из шкур животных. Каждый раз, когда шаман вскидывал руку, воины с надеждой подавались вперед и тут же, разочарованные, возвращались в исходную позицию.

Вдруг лежавший на кровати начал извиваться и что-то бормотать, пытаясь ухватить бесплотный воздух. Одной рукой он взмахнул так, словно держал топор.

Наблюдатели видели это уже не в первый раз, а потому никак не реагировали. Очередная попытка шамана провалилась точно так же, как и предыдущая. Тралл так и не пробудился.

– Ему снится кошмар, – с явным раздражением проворчал шаман. – Снова и снова, один и тот же сон, а я никак не могу это остановить!

Шаман, пожилой орк с глубоко посаженными глазами и несколькими оставшимися прядями седых волос, смерил взглядом кинжал, лежавший неподалеку на круглом деревянном столе, затем взял его и осторожно уколол спящего вождя, надеясь, что неожиданная резкая боль оборвет кошмар.

Но и эта попытка не увенчалась успехом.

– Положим его к остальным? – неуверенно уточнил один из стражников.

Стоявший рядом орк сразу же среагировал на подобное предложение, с силой ударив товарища по голове. Тот уставился на обидчика, и, если бы не вмешательство старого шамана, вставшего между ними, непременно завязалась бы драка.

– Позор вам! Ополчились друг на друга в такой момент, когда великий вождь Тралл пал жертвой заклятия! Разве этого он от вас ждал?

Воины тут же пришли в себя и покачали головами. Хоть оба и были в два раза крупнее завернутого в медвежью шкуру орка, его могущество внушало им страх. Пусть он и не был самым одаренным из шаманов Оргриммара (этого титула удостоился Тралл, который теперь спал беспробудным сном), но в сравнении со своими бодрствующими собратьями он определенно подавал некоторые надежды.

Впрочем, надежды эти стремительно таяли.

Из противоположного конца комнаты послышался скорбный вой. Орки одновременно развернулись к сидевшей у окна белой волчице, такой огромной, что при желании каждый из присутствующих воинов мог ездить на ней верхом. Их вождь так и поступал, считая волчицу своей самой верной спутницей. На поле боя им не было равных! Волчица с легкостью входила и выходила в крепость, и стражу это не смущало.

Огромный зверь вновь взвыл. Этот звук стал для воинов и шамана почти таким же потрясением, как новость о произошедшем с Траллом.

– Тише, Снежная Песня, – пробормотал шаман. – Твой брат по охоте обязательно освободится!

Однако волчица, не обращая внимания на его слова, попыталась выбраться через окно. Проем, хоть и был довольно большим, все же оказался слишком тесным для огромной хищницы. Поняв это, Снежная Песня яростно зарычала, развернулась и бросилась к закрытой двери.

– Открывайте скорее! – приказал шаман, удивленно распахнув глаза.

Один из стражников поспешно повиновался и едва успел открыть дверь, прежде чем в него врезалась Снежная Песня. Орк, словно лист, подхваченный безжалостным ветром, отлетел назад и врезался в стену. Волчица же продолжила свой путь.

– За ней! – приказал старый шаман. – Она что-то почувствовала.

Орки последовали за белой волчицей, бежавшей по крепости. В какой-то момент она остановилась перед двумя окнами, в которые тоже не смогла бы пролезть, и наконец бросилась к огромным дверям главного входа.