Нейт нажимает на несколько клавиш, и на экране перед нами появляется изображение. Коридор. Вид от первого лица – мы находимся в этом коридоре.

– Это версия игры 2003 года, – поясняет Нейт. – Она не такая гладкая, как последние, но только в этой версии есть эта скрытая штука.

Нейт хватает контроллер PlayStation и работает уже с ним. Изображение на экране поворачивается, и мы смотрим на стены коридора. Они украшены каким-то узором. Нейт увеличивает изображение, приближает его к нам, чтобы мы могли получше его рассмотреть.

– Змеи? – спрашиваю я. – Стены покрыты змеями.

По мере приближения изображения становится ясно, что змеи двигаются. Извиваются. Их тысячи на стенах. Они в большей степени пикселизированы, чем было бы в современной игре, но выглядят настолько реальными, что я чувствую, как у меня желчь подступает к горлу.

– Здесь сотни различных видов змей. – Нейт приближает нас к гигантскому питону. И когда мы оказываемся совсем рядом, он шипит на нас, а я сжимаюсь, сидя на стуле. – Я осмотрел каждую из этих змей, – говорит Нейт. – Когда ты к ним приближаешься, некоторые шипят, другие рычат… Вы знаете, что змеи могут рычать? Джозеф это не сам придумал.

– Тема несколько болезненная, – замечаю я.

Они оба не обращают на меня внимания.

– Он много месяцев над этим работал. В ту последнюю ночь он занимался не этим. – Нейт смотрит на меня, и его взгляд становится жестким. – Я думаю, он этим занимался, чтобы отвлечься от проблем дома.

– Каких проблем? – спрашиваю я.

– Ты знаешь, что он беспокоился из-за вашей матери? Она все время была в дурном настроении.

– В депрессии?

– Думаю, да. Ей же нужно было заниматься малышом, и ты доставляла массу проблем.

Серена тянется ко мне и кладет ладонь на мою руку. Я не могу на нее смотреть. Мне очень тяжело слышать, что моя мама была в депрессии, и почему-то я чувствую свою вину за это.

– Джозеф ладил с нашим отцом?

– Нет. Как я понимаю, ваш отец делал все, что мог для вас всех, но Джозеф, похоже, был о нем невысокого мнения. Хотя я не особо обращал на это внимание. Я же был подростком. – Нейт приближает изображение бледной бежевой змеи с темными пятнами на спине. – Это сосновая змея. Единственная змея с голосовыми связками. Послушайте. – Он кликает по изображению змеи. Она издает крик.

– Похоже, она кричит, – говорю я.

– На что еще ты обратила внимание?

Я смотрю на змеиную морду.

– У нее нет рта. «У меня нет рта, и я должен кричать». Ты говорил, что он любил эту игру.

– Это обязательно должно было иметь какое-то отношение к делу. Иначе и быть не могло, – продолжает Нейт. – В конце концов я выяснил, что если набрать латинское название сосновой змеи, «Pituophis melanoleucus», то вылезает окно с изображением королевского питона. Тогда нужно набрать клички двух змей Джозефа, и тогда наконец мужик жестом показывает, куда идти. – Нейт опять кликает по экрану, и мы оказываемся в месте, напоминающем болото. Вдали виднеется Красный дом.

– Поразительно! – восклицает Серена. – Неудивительно, что я сюда не добралась. Я пробовала разные варианты с этой стеной из змей, но я даже не знала кличек змей Джозефа.

– Нет, это не широко известная информация, – говорит Нейт. – Но даже после этого нужно еще найти правильный путь по болоту.

– На болоте вокруг Красного дома есть насыпи, по которым можно пройти, – поясняю я. – Раньше, до того как там все затопило, там были поля, разделенные на квадраты. Тут тоже так?

– Вероятно, Джозеф на этом и основывался. В детстве мы исследовали болото, но это было очень опасно. Его красный цвет вызывал у нас панический страх. Оно выглядело как кровь. Мурашки по коже! В любом случае можно было добраться до старого здания – фолли, – но требовалось быть предельно осторожными. Когда уровень воды поднимался, поля превращались в болота, а насыпи между ними оставались единственным безопасным местом. Идти можно было только по ним.

– Как интересно, – замечает Серена.

– Вообще это было по-настоящему страшно, – говорит Нейт. – Если бы мы застряли там на ночь, то точно умерли бы. В любом случае я думаю, что Джозеф запомнил или записал, как добраться до фолли и обратно. В игре ты вдруг оказываешься у фолли, и тебе нужно путем проб и ошибок добраться до Красного дома. Ну, то есть для большинства людей это путь проб и ошибок. Я хорошо помню эту дорогу. Мы с Джозефом ходили там в дневное время и в ясные дни, а не в тумане, который часто опускался на болото. Но мы все равно вели себя как идиоты, раз вообще туда ходили.

Я представляю себе болото. Хлопья розовой пены. То, как оно сразу же пытается тебя засосать, если неправильно поставишь ногу. А затем я удивляю сама себя, когда объявляю:

– Я могу попробовать дойти до фолли в следующий раз, когда приеду в Красный дом.

– Не дури, – говорит Серена.

– Ты права, – вздыхаю я. – Почему мне это вообще пришло в голову?

Нейт царапает что-то на листке бумаги, потом вручает его мне. На нем написано: «Ю Ю В Ю В С В Ю З Ю В Ю».

– Это на тот случай, если решишь пойти туда.

Я смотрю на буквы.

– Это путь по болоту?

– Каждый из указателей означает один квадрат поля в сетке.

Мне не нравится его тон. Что-то в нем не то. Зачем он мне это дал? Я складываю листок бумаги и убираю в карман. Я уверена, что он указал мне неправильное направление в качестве дурацкой шутки.

– Ты туда не пойдешь, Ева? – спрашивает Серена.

Я качаю головой.

– Нет, я пошутила.

– Что происходит в игре после того, как добираешься до Красного дома? – спрашивает Серена у Нейта.

– Я тебе покажу.

Нейт кликает по квадратам, выбирая путь по болоту, и мы оказываемся у Красного дома. Как Серена и сказала, он корнями врос в землю. Он высасывает магические силы из болота. Джозеф понял, в чем сила этого дома.

Нейт заводит нас за угол дома к небольшому пруду.

– Раньше тут рядом находилась скотобойня, – поясняет Нейт. – Пруд был полон крови и голодных угрей.

– Как мило, – говорит Серена.

– Он до сих пор полон голодных угрей, – сообщаю я. – Моя бабушка их на самом деле любила. Я уверена, что она их подкармливала. И не хотела, чтобы пруд осушали.

– Наш герой заглядывает в пруд. – Нейт опять по чему-то кликает. – И вот тут появляются все эти люди. Похоже, что теперь нужно выбрать изображение того мужика,