Водитель в растерянности переминается с ноги на ногу. Что-то он не похож на бандита. Второй тоже «крутого» изображать не пытается.

– Тут ремонта немного. Вы, Алексей Степанович, не переживайте, мигом все починят. С боевым крещением вас. И не переживайте: машина застрахована. Сейчас вызовем ГАИ, и…

– Девушка, вы-то как, в порядке? – виновато спрашивает тот, которого назвали Алексеем Степановичем.

– Я…

– Постойте-ка! Максим! Ты посмотри, кто это!

– Я…

– Людмила Иванова! Здравствуйте! Вот не ожидали! Людмила Иванова!

– Я…

– Извините, второй день только за рулем. Жена вашу передачу смотрит каждую субботу! А уж «Игру на вылет» мы…

– Я… Не нарочно. Извините.

– Да это вы нас извините! Второй день только за рулем. А машина застрахована! Вы не переживайте. А ваш «Гольф», он как? Тоже застрахован?

– Да. – «Сережа меня убьет!»

– Вот и отлично! А то я вам могу помочь…

– Нет, спасибо. Я сама как-нибудь.

– Людмила, можно у вас автограф попросить? Надо же, второй день за рулем, и в знаменитость врезался!

– Да это я в вас…

– Рассказать кому – не поверят! Вот это боевое крещение!

Второй мужчина тоже сует ей журнал и авторучку:

– Вот здесь, пожалуйста, чиркните. На память.

Чувствуя, что это полный провал, она дает им обоим автограф.

– Скажите, – умоляюще спрашивает водитель «Мерседеса», – а можно попасть на вашу передачу? На съемки?

– Да, конечно. Скажите свой номер телефона, вам позвонят и пришлют пригласительные билеты. Я устрою.

– Да? Вот здорово! Жена будет просто в восторге! Ну и денек, а? Как вы? Доедите? Переднее крыло слегка помято, но машина должна быть на ходу. Может быть, вас отбуксировать? Если не заведется? Мы с Максимом мигом сейчас тросик прицепим…

«Гольф» к ее облегчению сразу заводится. Вот приставучие! Инцидент исчерпан, скоро они с милейшим Алексеем Степановичем увидятся на очередной передаче. «Как всегда по субботам в прямом эфире «Еда без вреда»! Оставайтесь с нами!» Опять котлеты с макаронами. Иди, Людмила, обратно к плите. Ну уж нет! Так просто она не сдастся! Какая позорная мысль крутится в голове: только бы подруге не повезло раньше! Повезло? Ах, Люся, Люся! И когда только ты стала такой циничной?!

День прошел впустую. Теперь голова невыносимо чешется, потому что в рыжем парике оказалось ужасно жарко и неудобно. Веснушки рисовать Люба не стала – глупо. Да и на парик надежды мало: ну, какая из нее пухленькая, рыжеволосая толстушка? Уф, хорошо! Сняла наконец! В такие минуты ей кажется, что Стас прав: глупая это затея. Сколько раз Люба проехалась сегодня по Ленинградскому шоссе туда и обратно – пусто. Странно, что с Людмилой не встретилась: та тоже собиралась «на охоту». Лениградка большая – вот и разминулись. А может, подруге больше повезло?

Телефон звонит!

– Алло?

– Любаша, ты прости меня, дуру! – Громкий всхлип. – Поехала все-таки.

– Что случилось?!

– Ничего.

– Люсенька, ты в порядке? Они в тебя врезались, да?

– Врезались. Успокойся, не они.

– Да что случилось?!

– Ничего. Я в полном порядке. Машину через пару дней починят. Пустяки. Это оказались не те люди.

– Господи, как ты меня напугала!

– Я расстроена, а не напугана. А у тебя что?

– Ничего.

– Да? Значит, пусто?

– Пусто. А почему ты такая расстроенная?

– Так, – очередной всхлип, но уже гораздо тише.

– С Сережей, что ли поругалась?

– Это само собой. Он обозвал меня глупой авантюристкой и еще разными нехорошими словами. Как будто это его машина!

– Так его же.

– Деньги зарабатываю я, – сердито сказала Люська.

– Зачем ты так? Он же любит тебя! Хочешь все испортить? Опять остаться одной? Такими мужчинами, как твой Сергей не бросаются.

– Это не любовь! Ему нужна моя слава и мои деньги!

– Какая же ты дурочка!

– Ладно, проехали, – вздохнула подруга. – Как у тебя с твоим капитаном?

– По-прежнему.

– Вот и хорошо.

– Не поняла? Ты же сама недавно меня чуть ли не силком под венец тащила!

– Господи, какие ж мы бабы дуры! Ты прости меня, Люба. Твой Самохвалов – не вариант. Сердце мне подсказывает, что вы скоро разбежитесь Я, пожалуй, еще раз попробую. И ты попробуй.

– Да-да. – Она все-таки обиделась: не вариант. Какая же Люська бесцеремонная! Могла бы и промолчать.

– Я тебе еще позвоню. Все. Целую. Пока.

– По…

Гудки. Ох, подруга! Куда ж ты так торопишься? А Самохвалов тут как тут:

– Неудача? Я тебе говорил, что долго ждать придется. Если вообще дождемся. Ну-ка, ну-ка, надень паричок. А что? И ничего! Очаровательная рыжая толстушка.

– Толстушка!

– На правду не обижаются. А психотерапевты вообще не должны страдать комплексами.

– Знать бы, какая у них машина! – с некоторых пор Люба предпочитала пропускать его колкости мимо ушей. Раз он все одно «не вариант».

– Тогда вообще можно без наживки обойтись. Кстати, я тебя не хотел расстраивать, но… Мы своего сотрудника тоже на дамскую иномарку посадили.

– Мужчину в рыжем парике?!

– Зачем мужчину? Женщину. Думаешь, у нас в милиции женщины не работают?

– Ты же сказал, что их сразу распознают, – грустно улыбнулась Люба.

– Нужна же вам с Люськой массовка.

– Это я массовка.

– Не грусти.

В самом деле, что это она? Каждый должен заниматься своим делом.

Четверг, одиннадцать тридцать. Люба взволнована. У них осталось не так много времени, поскольку клиент прибудет в загородный клуб в субботу. Или уже поймали свою рыжеволосую рыбку? Они же милиции докладывать не станут. У Любы оказался свободный день, и, нацепив рыжий парик, она вышла из дома, чтобы порулить на машине Стаса. Поохотиться, так сказать. Интересно, сколько их будет сегодня на Лениградке, веснушчатых и рыжих? Трое, четверо?

Зайдя в лифт, Люба глянула в мутное зеркало и подумала: какой же глупый вид! Рыжий парик ей не идет. И помада слишком уж яркая, Людмила презентовала из своих запасов. Вот и пригодилась. Не ее, Любин, цвет, но рыжим, должно быть, идет.

Выйдя из подъезда, она наткнула на Олега Варягина. И тот ее узнал!