— Вот на эти деньги и пью. На честные. Не ворую!

Лёха хлопнул в ладоши.

— Браво! Аплодирую. Скажи ещё: не торгуешь наркотой и не совращаешь малолеток, выпишем тебе благодарность как самому образцовому жителю микрорайона «Восток» за прошлый год.

— Не торгую… Чего надо, начальник? И попить бы…

— Ещё раз. Фамилия, имя, отчество, адрес кавказца, что снимает у тебя квартиру.

Пантелеич отрицательно мотнул головой.

— Отвали, начальник. Ничего не скажу.

— Почему? — сыщик был само терпение.

— Штраф ему захотите выписать… Зачем хорошему человеку штраф? А так он меня другим советует.

— Другим? Тоже с Кавказа? — вмешался Лёха.

— Да откуда вам знать, что с Кавказа… А что, подумаешь, и с Кавказа. Тоже нормальные люди. Наливают, если что… Мужики, дайте выпить!

В голову Лёхе пришла забавная мысль. В одёжном шкафу у него валялась пустая водочная бутылка, вроде как вещдок после эпохальной кражи закаток с огурцами из гаражного подвала. По идее, на ней должны были сохраниться отпечатки пальцев, но бутылку, забытую на столе, наутро заботливо протёрла уборщица, и пальчики на ней теперь только Лёхины, а он не настолько любил домашнюю консервацию, чтоб её похищать.

— Слушай, Пантелеич, — подойдя, Лёха склонился к рантье-домовладельцу и приподнял его голову, защемив пальцами кустик бороды. — Милиции надо помогать. Потому что милиционеры — народ благодарный. У соседей-оперов вчера пьянка была. Наверняка полбутылки осталось.

Егор спрятал лицо в ладонях, чтобы не заржать. За короткое время в оперативно-розыскном отделении он усвоил: сыщик не допьёт бутылку водки, только если умер. Тогда её допьют другие опера — за упокой души усопшего.

Заметив жест Лёхи, он взял стеклотару из шкафа, а уже через минуту вернулся с бутылкой, до половины наполненной водой. На подоконнике возник гранёный стакан, Егор наполнил его до краёв. Пантелеич судорожно дёрнулся, но был отброшен дланью опера.

— Бухло надо заслужить. Рассказывай, кого в квартиру пустил.

Человек ёрзал на стуле, крутил головой, сучил в воздухе старческими дрожащими руками. Силы воли хватило надолго. Примерно минуты на полторы.

Близость вожделенной беленькой обострила его память до предела. Пантелеич чётко продиктовал фамилию и имя: Гиви Кучулория.

— Запасные ключи в дежурке забрали. Когда задержание оформляли. Квартира до конца месяца оплачена. Там его шмотки лежат.

— Ты же не против, если мы туда сходим, осмотримся? — сурово спросил Лёха. — Если развёл нас, урою! Ладно, пей.

Ему было немного совестно перед забулдыгой, обманутым самым бесчестным образом. Сейчас обман раскроется…

Но произошло неожиданное.

Пантелеич кинулся к стакану и притормозил на полпути. Морщинистое лицо скривилось ещё более. Он хукнул, занюхал рукав куртки и только тогда схватился за «водку». Содержимое стакана влилось в пищевод как в канализационную трубу, кадык едва двигался.

Секунд через десять задержанный преобразился. Исчез колотун, в руках, Физиономия разгладилась, будто бы даже помолодела. Шатающейся походкой Пантелеич вернулся к стулу. Опустился, устраиваясь удобнее. Раздался мощный храп.

— Что с ним? — поразился Егор.

— Вот же ско-отина! — возмущённо простонал Лёха, первым въехавший в ситуацию. — Мне, порядочному интеллигентному менту, нужно платить кровные, чтобы надраться. Этот огрызок вообразил водку в стакане — и готов!

— Лёха! Если изъятые вещи Пантелеича лежат в дежурке, его же не оформили на освобождение? Спустишь такого вниз, спросят, что ж ты творишь, розыск? Взял пьянь с вытрезвления и накачал его снова!

— Пара затрещин — проснётся трезвый как стекло.

— Пусть дрыхнет пока. Лучше скажи, когда поедем в Лепель.

— А надо?

— Без вариантов. Раз прокуратура поручила разобраться с уволенными из «Вераса», она же вправе настаивать, чтоб отработали след.

— Уверен? По-моему, им наплевать. Есть вариант — всё списать на покойного Томашевича. Зачем ещё куда-то копать?

Егор пожал плечами.

— Я не столь сведущ в ваших мутных отношениях. Только не забывай: в следственно-оперативной группе есть и ГБ. А им, говорит моя чуйка, надо изловить подрывника, Томашевичем они не ограничатся.

— Вот пусть и едут в Лепель.

Егор присел джинсовым задом на стол Василия.

— Ты гений, Лёха. Ведь найти машину, чтоб свозила в Лепель и обратно, сложно?

— Корч розыска точно развалится на полпути. И бензина нет.

— Вот. А у КГБ с транспортом лучше. Кто там курирует дело от них?

— Какой-то Сазонов… Егор! Даже не думай.

— Почему?

— Хрым-брым-бым, — вставил реплику Пантелеевич и захрапел дальше.

— Потому что любое вмешательство ГБ ведёт к неприятностям. Папаныч меня на моих кишках подвесит, если попробую.

— А меня — нет. Я вроде как ничей. Ищи телефон Сазонова. Потом будешь байку рассказывать, как стажёр подтянул гэбистов в качестве междугороднего такси для ментов, — он взял прямоугольник плотной бумаги с написанным на нём телефоном и набрал номер с аппарата Василия. — Здравствуйте, Виктор Васильевич. Это Егор Евстигнеев, член следственно-оперативной группы по взрыву в гастрономе, нахожусь в кабинете оперуполномоченного Давидовича, он может подтвердить мою личность.

Лёха взял параллельную трубу.

— В чём дело, Евстигнеев? — раздался из неё равнодушный голос.

Егор чётко оттарабанил про необходимость вояжа в Лепель.

— Не вижу препятствий. Езжайте.

— Виктор Васильевич! Не на чем. Да и опытный взгляд вашего сотрудника…

— Только этого не хватало. Продиктуйте мне телефон, где вы находитесь.

Записав номер Лёхи, Сазонов бросил трубку, не прощаясь.

— Наверно, это будет самое дорогое такси в твоей жизни, студент. Всю жизнь будешь расплачиваться.

Едва Лёха закончил пессимистическую тираду, как телефон зазвонил.

— Милиция, Давидович.

Егор схватил параллельную трубу, но там голосила какая-то женщина, а не подполковник.

— Алло, милиция?

— Да, милиция.

— Представьте, на машине моего мужа вмятину сделали! Во дворе 48-го дома по Калиновского. Выходим — вмятина! А машина почти новая, всего пять лет.

— Обратитесь к участковому. Сейчас продиктую адрес опорного.

— Была у него! Он к вам отправил.

— Гражданочка, вероятно капитан Говорков вас неправильно понял. Поговорите с ним ещё раз. Если бы машину украли, занимались бы мы — уголовный розыск.

— Вы хотите, чтоб её украли?! Милиция, мать вашу…

— Не смотри на меня волчарой, — Лёха уставился на Егора. — Да, она обижена. Но не отвлечёт нас с тобой о действительно важного дела — поездки в Лепель. Если, конечно, Сазонов пришлёт машину.

Лёгкий на помине, он перезвонил и сказал только: завтра в 8-00 от РОВД. И отключил связь, не ожидая возражений.

—