Трол подскочил к одному из потерявших всяческую способность сопротивляться противнику, потом к другому… Все стонали от невыносимой боли, настолько, что они даже не ощущали песка, засыпавшего их глаза, у некоторых на губах выступила пена, они выли высокими голосами, в которых не осталось уже ничего человеческого.

Один из оставшихся на ногах кинозитов вдруг проговорил, ни к кому не обращаясь, но старательно выговаривая слова на северном койне:

— Это Убла приказал их убить.

Сражение сразу кончилось. Те кинозиты, которые остались на ногах, были потрясены смертью своих друзей не меньше, чем орденцы рады внезапной победе. Никто из них не сводил взгляда с умирающих, бьющихся в конвульсиях соратников, вероятно, одна мысль сверлила их сознание — на месте этих разом преданных несчастных могли оказаться и они.

Трол вытер Беставит обрывком какой-то ткани, убрал меч в ножны, потом вымыл в близком море руки и лицо. Восстановил дыхание. И лишь после этого пошёл между стоящих в удивительной неподвижности воинов, где имперцы были безоружны, а орденцы и стражники Крохана держали их под угрозой своих мечей. Он стал осматриваться. Внезапно он увидел того самого здоровенного сержанта, который носил цвета Даулов.

— Где Крохан? — спросил Трол. И тут же поправился: — Где Ибраил?

Взглядом, в котором сквозила неимоверная усталость, возникающая после смертельной опасности, сержант указал на пещеру.

— Они уволокли Визоя туда. Туда же пошёл и капитан с лекарем.

Трол чуть было не сказал, что Ибраил не лекарь, но решил, что это сейчас не важно. Он пошёл по песку в сторону пещеры. Тут тоже было с полдесятка орденцев и столько же разоружённых. По виду это были люди Кочетыря. Сам глава преступного мира Кадота лежал у странного каменного алтаря, расположенного в глубине пещеры, застыв в страшной, напряжённой конвульсии. Конечно, он был мёртв, как и все «червивые».

Хотя нет, не все, понял Трол. На этом алтаре, сделанном в виде пятиконечной звезды, в центре лежал Визой. Около него стояли Крохан и Ибраил. Ибраил спрашивал:

— Визой, у тебя осталось мало сил, скоро магия берсерка кончится, и ты…

— Знаю, — прошептал мечник, — я умираю.

— Скажи, где тебя заразили? Этим ты вернёшь доброе имя…

Визой вдруг медленно усмехнулся, попросил:

— Снимите шлем… — Шлем был снят. — Нет, ничего уже не вернёшь. Трол шагнул вперёд.

— Если ты скажешь, где находится Убла, мы отомстим за тебя.

— Ты?.. — Визой помолчал. — Ты сильнее меня.

— Ну, так что? — спросил Крохан. — Визой, в честь нашей дружбы, в память…

Он не договорил, он не знал, что может быть значимо для человека, который сам вот-вот станет памятью для всех.

Молчание становилось долгим. Внезапно на губах умирающего выступили пузыри крови. Он уходил. И вдруг голосом, который, казалось, мог заглушить полёт комара, но который услышали все, кто находился поблизости, преодолевая непонятную, немыслимую муку, Визой вдруг произнёс:

— Бонма…

И тут же кровь струйкой потекла из уголка его рта. Крохан проглотил комок и провёл рукой по лицу своего старого друга, закрывая ему глаза. Потом осмотрелся. Приказал:

— Ведите этих к остальным.

Трол вышел на небольшую каменистую площадку перед пещерой. Так и есть, именно отсюда открывался вид на маяк, который он считал в сознании принца. И вдруг на палубе «Косоклина» возникла какая-то суматоха, а потом с него стали спрыгивать люди. Это была команда.

И почти тотчас из недр корабля стал подниматься чёрный, густой дым. Уже через пару минут корабль превратился в огромный костёр. Людей, плывущих от него к берегу, деловито, даже как-то хладнокровно стала вылавливать небольшая лодка, спущенная с «Мокрого клыка». Когда Трол с Кроханом подошли к берегу, она уже выгружала пленных моряков. Капитан Трапез, руководивший операцией, ещё издалека доложил:

— Они рассказывают, что капитан «Косоклина» сошёл с ума, упал, стал кататься, а потом вдруг схватил фонарь и поджёг бочку с маслом.

— Значит, он тоже был заражён, — прокомментировал Крохан.

Трол лишь кивнул. Он тоже чувствовал, как реакция после сечи делает его вялым и чересчур спокойным.

И вдруг, стоило ему так подумать, как над водой бухточки разлился какой-то очень звонкий щелчок. Словно где-то очень близко порвалась тугая, натянутая как струна, верёвка или ударили в большой восточный колокол с необычным тембром звучания.

Так умерла маскировочная магия этого места. Некто, кто поддерживал её, может быть, много лет, прекратил её действие. И сразу же радужная плёнка, закрывающая выход в море, исчезла.

Трол подошёл к Ибраилу, который, не делая остановки на отдых, сразу после смерти Визоя стал лечить раненых. Вправив сломанную в двух местах кость на левой руке очередного орденца, он поднял голову, ожидая вопроса.

— Ибраил, я не заметил: что произошло с имперским магом?

— Это был не маг, — ответил лекарь, принимаясь за другого раненого. — Есть такой трюк: подчиняют себе какого-то человека и через него ведут магические операции… На этом поле таким посредником был Гевит, как я и ожидал. А магом оказался… — Он выдернул застрявшую в лёгких великана стражника стрелу и тут же остановил кровотечение введённой в канал повреждения турундой. — Думаю, что Убла… Гевит умер со всеми «червивыми», когда Убла приказал им умереть.

— Кстати, я так и не понял, — заметил Арбогаст, который, сам раненный несколько раз, ждал, наблюдая, как его подчинённых пользует Ибраил, но уже не от недоверия, скорее по привычке находиться рядом с этими людьми, если с ними что-то происходило. Он был хорошим командиром, хотя и проиграл поединок с Визоем. — Я не понял, зачем он это сделал?

— Очень просто. — Ибраил обрабатывал уже разрубленную брюшину третьего воина, на этот раз кинозита. — Связь с «червивыми», очевидно, не обходится для их матки даром. Когда ты убиваешь кого-то, кто заражён червём, то этим ты повреждаешь и её систему. — Он помолчал, что-то вспоминая. — В моих экспериментах, по крайней мере, было так. И чем плотнее эта связь, тем сильнее возможные повреждения.

— Так что, эту матку можно убить на расстоянии? — спросил Крохан. Как оказалось, он тоже стоял поблизости и всё слышал.

— Такого, конечно, не позволят те, кто за ней ухаживает, — отозвался Ибраил. — Где бы она ни находилась. — Он развёл руками, отказавшись что-то сделать с кинозитом. Достал каменный пузырёк с каким-то питьём и капнул на губы раненого. Тот сразу перестал биться. Ибраил вздохнул и сделал охранный жест прощания. Поднялся на ноги, посмотрел запавшими от усталости глазами на Трола. — Связь с Визоем во время поединка была очень плотной. Убла сильно хотел тебя убить… Когда это не удалось, когда ты стал брать верх, твои удары по Визою приходились практически по матке червей. И чтобы она не погибла, пришлось отдать неизбежный приказ, иначе он мог и опоздать. Но это моя гипотеза, возможно, правда выглядит совсем по-другому. Всё, уходите, мне нужно ещё многое сделать…