— Как-то это всё слишком стремительно, — отозвался Приам. — Но этот твой вариант мне подходит.

— Тебя я как раз планировал оставить тут за главного, — отозвался Трол и смутился — вся эта фраза звучала слишком уж безапелляционно. — Ну, то есть я собирался предложить, чтобы ты… всё-таки остался.

— Э-э, я не понимаю, — отозвался Крохан. — Ты не хочешь, чтобы мы получили подкрепление в Кадоте?

— Я не хочу нарваться на подготовленную засаду в заливе Бонма, в котором к тому же не будет того, что я хочу получить — матки червей.

Один за другим все стали посматривать на Ибраила. Тот выглядел усталым — чтобы блокировать магические трюки Ублы даже на таком расстоянии, потом оказать помощь почти трём десяткам раненых, потребовалось уйма энергии. Должно быть, поэтому он спросил:

— Что вы на меня смотрите?

— Ну, ты же у нас эксперт по Империи, — не очень тактично объяснил Крохан.

Ибраил вздохнул, подумал, наконец ответил:

— В том, что говорит Трол, есть смысл.

— То есть, если мы тут начнём действовать, как обычно поступают после сражения, то… — начал было Арбогаст, но докончить не успел.

— Я за поход на Бонма теми силами, какие у нас есть, — веско проговорил Крохан. — Э-э, очень не хочется гоняться за Ублой, если можно его сразу прихлопнуть.

— Правильно, — согласился Ибраил.

— Ну, тогда и я, — ответил Арбогаст, хотя при этом оглянулся на раненых и пленных.

— Учти, — тут же подал голос и Приам, обращаясь к Тролу, — я не останусь ни при каких обстоятельствах.

— Книжник, — поинтересовался Крохан, — поясни, пожалуйста, чем тебя это… э-э… путешествие так привлекает?

— Вот будешь его так спрашивать, он тебе в своей летописи такое место отведёт, что потомки будут помнить лишь о двух мировых злодеях — императоре Чёрной Империи и Крохане из Зимногорья, — отозвался Арбогаст убийственно красивым и серьёзным голосом.

Но шутку не приняли, слишком всё получалось неожиданно и быстро. Люди, которых оставляли с ранеными и пленными, стали ворчать, что было неприятно обнаружить в дисциплинированных орденцах. К тому же выразил недовольство и Трапез, но по другому поводу — ему очень не хотелось оставлять тут свою лодку.

— Да пойми ты, голова садовая, — уговаривал его Арбогаст, — им же нужно добраться до Кадота, получить помощь и всё такое.

— Пусть заберутся на скалы, — отзывался капитан, — мы же не на вражеском берегу, тут везде можно помощь получить.

— Ну, если с лодкой почему-либо не выйдет, придётся так и поступить, — решил Крохан. — Но пока придётся всё-таки лодку отдать.

— А как вы будете в заливе Бонма высаживаться? — упорствовал Трапез. — Если там прибойная волна или берег такой, что на «Клыке» не подойдёшь?

— В крайнем случае, плот сделаем, из пустых водных бочек.

Незадолго до того, как солнце опустилось в Западный океан, «Мокрый клык» вышел в море с уполовиненной командой и едва ли дюжиной бойцов, которые ещё могли сражаться. Среди них почти все были целы, кроме Приама и, конечно, Арбогаста. Но эти двое так держались, что не возникало ни малейшего сомнения — к тому моменту, когда придётся драться в заливе Бонма, они восстановятся.

Ночь сменилась днём, день закатился и перешёл в ночь. А потом снова. На третий день стали заметны первые признаки готовящегося боя. Трол не очень понимал, почему так происходит, но люди теперь переговаривались приглушёнными голосами и чуть тщательнее, чем обычно, чистили оружие.

К ужину на бак, где обычно проводили время орденцы, жмурясь от золотой, словно бы облитой заходящим солнцем воды, поднялся и Ибраил. До этого он проспал в своём гамаке почти тридцать часов, да и потом, слегка перекусив, прихватил ещё часов десять. Трол подошёл к нему, чтобы выразить благодарность за бой в бухточке, но понял, что не сумеет. Как-то глупо было благодарить человека за то, что он не предал. И потому разговор получился странным. Начал его, как часто бывало, Крохан, который со свойственной ему грацией тарана вдруг поинтересовался:

— Ибраил, ты… э-э, не скучаешь в нашей глуши по Империи? Ведь ты был там не последним человеком?

— Я живу уже довольно долго, сменил много стран, жил среди разных народов… Нет, привязанности к какой-то одной стране у меня нет. — Он помолчал и вдруг с отчётливой тоской в голосе проговорил: — Есть привязанность к некоторым людям. Но они все умерли, и потому… скучать бессмысленно. Я просто их помню.

— А каково там? — спросил Трол. — В Империи?

— Там… необычно. — Ибраил мельком посмотрел на Трола. — Когда попадёшь туда, сам узнаешь.

— Почему он туда должен попасть? — поинтересовался Приам. Он тоже подсел, позвякивая ложкой об оловянную корабельную миску.

— Он решил с ними сражаться, поэтому так или иначе там окажется. Или как победитель, или… м-да, нет, скорее всего, всё-таки как победитель. Он хорошо дерётся, лучше, чем все, кого я знал.

— Видел бы ты моего Учителя, — понурившись, ответил Трол. — Я и трети не умею того, что он проворачивал.

Помолчали. Видимо, сказанное значило для этих людей что-то, что не укладывалось в голове, поэтому разговор пошёл по кругу.

— А в чём главная необычность Империи? — поинтересовался Приам.

— Там всё… вычурно. И в то же время — очень ясно. Место каждого человека определено, у него есть свой долг, который он обязан выполнять. И иерархические знаки обозначены совершенно… однозначно.

— А подробнее? — попросил Крохан.

— На землях коронной Империи, как они называют метрополию, приняты обозначения разными способами, но главными являются цвета. Самым низким считается белый цвет, это цвет рабов и учеников в школах. Помимо прочего, это ещё и практично, ведь солнце в Империи — не то что тут, там без воды даже крепкого человека оно способно убить за несколько часов. Свободные крестьяне, ремесленники и небогатые купцы имеют цвет зелёный. Жёлтый или оранжевый носят солдаты в армии, хотя жёлтый мне приходилось видеть и у уволенных в отставку чиновников. Офицеры и чиновники средней руки обязаны иметь красные одежды. Очень богатые купцы, управляющие и сборщики налогов носят коричневый цвет. Высшие офицеры и администраторы — синий. Это же цвет среднего дворянства, как правило, военного. Но самым главным считается, конечно, чёрный цвет, его присуждают только за особые заслуги.

— И что же, они все ходят в одеждах одного цвета? — спросил Арбогаст. Как он присоединился к этой компании, никто не заметил.

— Нет, в одежде одного цвета ходят только рабы. Но все подданные Империи обязаны иметь свои цвета на нагрудных шевронах, на перевязи для оружия, на поясе или, как, например, у чиновников, на шляпных лентах.

— И эти ленты — смешанных цветов? — поинтересовался Трол.

— Да. Управитель провинцией, например, может иметь небольшую полоску жёлтого, обозначающую, что в молодости он служил в армии, главную коричневую полосу, поскольку он управитель, тонкую синюю нить, если ему повезло жениться на женщине высокого рода, и чёрный кантик, если он имеет благодарность императора и лично представлен ему.