Маленькие часики на камине отсчитывали минуты. Было уже очень поздно, но Сильвия никак не могла заставить себя лечь в кровать. Было слышно, как где-то вдалеке играет музыка. Девушка совсем не чувствовала усталости. Но даже если бы она и устала, то все равно ждала бы. Ждала в надежде, что сэр Роберт поднимется, чтобы пожелать спокойной ночи Люси.

Совершенно внезапно, когда она меньше всего этого ожидала, дверь распахнулась, и показался он. Сильвия подняла голову и почувствовала, как ее захлестывает волна радости. Не отрывая глаз от его лица, она поднялась. Он закрыл за собой дверь и, пройдя через всю комнату, остановился рядом с ней. Не выдержав напряжения, девушка заговорила первой.

– Люси так надеялась, что вы придете до того, как она уснет, сэр. Она, не переставая, спрашивала о вас и уснула со слезами на глазах.

Он ничего не ответил. Ей показалось, что ее голос потонул в неприятной и неестественной тишине. Взглянув в его глаза, Сильвия заметила в них какое-то странное выражение. Ей неожиданно стало страшно, отчего губы мгновенно пересохли, а тело охватила мелкая дрожь. Наконец сэр Роберт заговорил.

– Я только что встретил в доме молодую женщину, которая называет себя вашей сестрой. Это действительно так?

Сильвия сделала глубокий вдох.

– Да, сэр Роберт. Она здесь остановилась. Леди Клементина пригласила ее.

– Как ее зовут?

– Ромола.

– Она замужем?

Он задавал вопросы резко, не давая опомниться. На какую-то долю секунды Сильвия запнулась, затем быстро ответила:

– Да.

– И как ее фамилия по мужу?

– Брент. Миссис Брент.

– Кем был ее муж?

– Он… он был миссионером. Его нет в живых.

– Когда он умер?

– Э-э, э-э… совсем недавно.

– Где?

– В Африке.

– Ваша сестра была с ним?

– Да… думаю, что да.

– А что она делала после его смерти?

Сильвии казалось, что все вокруг нее плывет. Она изо всех сил старалась держать себя в руках.

– Она… она вернулась в Англию.

– Недавно?

– Да… да, конечно. На днях.

– Ты лжешь!!! – в ярости воскликнул сэр Роберт, а затем поднял руку и наотмашь ударил Сильвию по щеке.

Она пошатнулась от удара и замерла, уставившись на него широко раскрытыми глазами, машинально подняв руку и приложив ее к пульсирующей, горящей огнем коже…

– Ты лжешь! – повторил он снова, затем резко отвернулся от нее и подошел к окну, но тут же, вернулся. Остановившись на некотором расстоянии, он уставился на нее тяжелым взглядом. – Твоя сестра – актриса, – как будто чеканя слова, произнес сэр Роберт. – Это так?

Сильвия не ответила. Ей казалось, что весь мир рухнул к ее ногам. Она почувствовала, что все тело как будто бы онемело, и только щека, к которой она по-прежнему прижимала руку, горела огнем.

– Ты можешь не утруждать себя ответом, – продолжал сэр Роберт. – Я знаю правду. – Его рот скривился в презрительной гримасе. – А я-то думал, что ты не такая, как другие женщины. Мой Бог! Какими же дураками становятся мужчины, стоит им только увидеть смазливое личико. Да, я думал, что ты другая. Меня так часто обманывали, что я вообразил себе: наконец-то вот она, та единственная, которая не умеет лгать и хитрить. И что же я обнаружил? А то, что ты такая же, как все! Расчетливая, лживая, притворяющаяся, готовая на все, чтобы добиться своего! Что ты можешь сказать мне в свое оправдание?

Сильвия продолжала молчать, ей казалось, что она онемела.

Сэр Роберт улыбнулся неприятной кривой улыбкой:

– Я ударил тебя, не так ли? Но ты это заслужила. Ничего, сейчас мы все исправим. Мы с тобой впустую потратили столько времени, дорогая Сильвия. А ведь ты и я могли бы провести его распрекрасно. Я-то, дурак, думал, что недостоин тебя. Очень смешно, не правда ли? Роберт Шелдон, хозяин Шелдон-Холла, решил, что недостоин маленькой лживой гувернантки, которая обманом проникла в его дом. Ну ладно, еще не поздно кое-что исправить. А ты, наверное, расстраивалась, что я такой нерешительный, да, дорогуша? Приношу свои извинения.

Сильвия, как от ударов хлыста, вздрагивала от его неприятного голоса и от жестоких, полных сарказма слов. Как будто пытаясь защититься, она простерла руки вперед и взмолилась:

– Не надо, прошу вас, не надо!

Сэр Роберт оставил свой насмешливый тон.

– Иди сюда.

Сильвия даже не шевельнулась, и он повторил снова:

– Иди сюда, ко мне.

Несмотря на внутренний протест и нежелание повиноваться, девушка почувствовала, что ноги сами несут ее через комнату к нему. Она опомнилась только тогда, когда подошла к нему вплотную и, подняв на него глаза, остановилась. Все это Сильвия делала медленно, как будто в трансе, как будто не могла не выполнять то, что ей приказывали. Он подождал какое-то мгновение, а затем, совершенно неожиданно для себя, обхватил ее руками.

– А ты очень даже ничего. Может быть, я даже и прощу тебя, – сказал он, и на этот раз в его голосе звучала боль и еще что-то, что испугало ее.

Она уперлась ему в грудь и наконец-то обрела голос.

– Позвольте мне… объяснить вам, – умоляюще произнесла Сильвия.

В голове промелькнула мысль об обещании, данном Ромоле. Как она сможет все объяснить? Что ей говорить? Нет, все же нужно оправдаться, нужно доказать сэру Роберту, что…

– Позвольте мне все объяснить… – снова повторила Сильвия, но вдруг поняла, что уже очень поздно. Увидев, как в его глазах зажегся огонь, как изменилось выражение лица, она осознала, что оказалась в руках мужчины, охваченного неистовой страстью и желанием, и в то же мгновение поняла, что выпустила из него зверя. Она рванулась, пытаясь освободиться. – Пожалуйста, прошу вас! – шептала бедняжка сдавленным от ужаса голосом.

Но все было бесполезно. Одной рукой он рывком прижал ее к себе, а другой запрокинул ее голову. Затем стал целовать ее страстно, грубо и жестоко, пока у нее не распухли и не посинели губы, пока она не обмякла у него в руках, перестав сопротивляться этому шквалу страсти, лишившему ее сил и заставившему ее, изумленную, потрясенную, оскорбленную, забыть о страхе. Сквозь шум, наполнивший ее уши, она услышала его торжествующий голос:

– Ты моя! Я желал тебя, и теперь ты моя! И я сделаю с тобой все, что захочу!

Сильвия была окончательно подавлена. Слишком ослабевшая, чтобы двигаться, она ничего не могла изменить. Над ее головой вот-вот должна была сомкнуться пучина водоворота, затягивающего в страстный омут, воды которого должны были унести ее к вратам ада и далее. Неожиданно из самой глубины сердца вырвалась молитва: