— Мне холодно, — пожаловалась она тонким голоском.

— Это заметно, — с ухмылкой сказал Конор, глядя на торчащие соски.

Джессика почувствовала себя невероятно возбужденной лишь от одной мысли, что она мокрая. Конор просунул руку под влажную ткань майки и сжал грудь. Обняв другой рукой Джессику за талию, он привлек ее к себе и впился ртом в сосок. Она издала томный стон и задрожала. В лоне у нее забурлил вулкан. Конор стал сосать другой сосок.

Закатное солнце наполнило кухню волшебным золотистым светом. Джессику бросило в жар. Конор тоже запылал от страсти.

Она погладила его ладонью по спине, сжала пальцами нижний край рубашки и попыталась стянуть ее с него через голову.

Он отпрянул и спросил:

— Уж не хочешь ли ты меня раздеть?

Джессика вызывающе тряхнула волнистыми локонами — они рассыпались по плечам. Конор молча ждал ответа. Ее взгляд скользнул по его животу и бедрам, и у нее пересохло во рту.

— А почему бы нам не устроить стриптиз? — хрипло промолвила она, облизнув губы.

— И кто же станет его исполнять? — спросил он.

— Ты, разумеется. Для разнообразия, — с вызовом ответила она. — Ведь танцуют же обнаженные женщины для мужчин.

Конор рассмеялся и стал стягивать с себя рубашку. Глаза Джессики остекленели, ноздри затрепетали, с шумом втягивая теплый воздух, а в голове у нее помутилось. Конор закрыл глаза и начал имитировать танец живота. Джессика закусила губу, впадая в экстаз. Кожа Конора блестела, его телодвижения завораживали Джессику.

— Еще! Продолжай! — прохрипела она.

— Что еще прикажешь мне сделать?

— Снимай брюки! Быстрее!

Он стал расстегивать одной рукой ремень, а другой поглаживать ее по бедру. Похоть захлестнула Джессику. На мгновение у нее возникло желание быть отхлестанной его ремнем в коленопреклоненном положении. Вытянув ремень их петель, он бросил его на пол со словами:

— Не сейчас. Я осуществлю твои эротические фантазии в другой раз, дорогая.

Все поплыло у Джессики перед глазами. Конор снял брюки. Ей показалось, что она сидит на горячих углях.

— Чего еще тебе хочется? — спросил он.

— Мне… Я бы хотела…

Она спрыгнула с подоконника на пол и встала перед ним на колени. Он раздвинул ноги. Она вцепилась пальцами в его мужское достоинство, наклонилась и, стянув с него трусы, принялась самозабвенно делать ему минет. Конор зарычал от удовольствия. Она вцепилась ногтями в его тугие ягодицы, активно кивая и энергично втягивая щеки. Он впился пальцами в ее волосы и задышал шумно и учащенно. Его солоноватый леденец проник ей глубоко в горло. Конор лихорадочно задергался. Она поперхнулась и отшатнулась, раскашлявшись. Он рявкнул:

— Достаточно! — и рывком поднял ее с колен.

Джессика с трудом отдышалась. Щеки ее пылали. Он сжал руками ее полные груди и жадно поцеловал ее в полураскрытый рот. Ее охватила дрожь. Он стянул с нее шорты и принялся изучать преддверие лона. Вскоре его любопытный средний палец проник в ее жаркий тесный тоннель. Восторгу Джессики не было предела. Виляя бедрами, она воскликнула:

— Возьми меня быстрее!

Он выхватил из кармана брюк заветный пакетик и проворно натянул презерватив на свое внушительное любовное орудие. Обхватив руками его плечи, Джессика ловко обвила ногами его бедра. Жезл его мужества вошел в нее до упора. Она закатила глаза и сладострастно охнула. Не прошло и нескольких секунд, как все вокруг взорвалось и разлетелось на мелкие осколки. Словно сквозь вату она услышала, как он издал звериный крик и задергался в экстазе. Такого блаженства она никогда еще не испытывала. Конор хрипло спросил:

— Боже, что ты со мной сделала?

Но ответить ему она была не в силах, только плотнее прильнула к нему и погрузилась в нирвану.

— Но ведь мы не можем оставаться здесь навечно, — пролепетала Джессика, лежа рядом с Конором на кровати.

Он убрал упавший ей на глаза локон и окинул ее пылким взглядом, в полумраке она выглядела дьявольски сексуальной, и у него моментально возникла мощная эрекция.

После бурного соития на кухне они поднялись в спальню и рухнули на кровать, чтобы возобновить свои жаркие взаимные ласки. Страсть явно не хотела выпускать их из своей железной хватки, и они еще долго утоляли свой сексуальный голод.

Потом они приняли душ и уснули, обнявшись, усталые, но счастливые. Проснувшись, они обнаружили, что комната освещена лишь электрическим светом, падающим на пол из приоткрытой двери ванной. Который теперь час и как долго они спали, Конор не знал и знать не хотел. Главным для него было то, что Джессика лежит с ним рядом.

— А почему бы нам и не остаться здесь навсегда? — сказал он и сжал руками ее полные груди. Соски моментально отвердели, она тихонько застонала, но промолчала. Ему остро захотелось вновь овладеть ею, соитие с ней доставляло ему райское удовольствие. Он провел ладонью по ее волосам, пахнущим шампунем, и снова спросил: — Почему бы и нет, Джессика?

— А хотя бы потому, что мы умрем с голоду, — хихикнув, ответила она и ухватила его рукой за мужское достоинство.

В глазах у него потемнело, он перевернулся на спину, высвобождая свое сокровище из ее шаловливых пальчиков, рывком сел и спустил ноги с кровати. За окном было темно. В животе у Конора заурчало. Пора было заморить червячка.

— Пожалуй, действительно надо поесть, — сказал он, обернувшись.

— Да, я бы съела чего-нибудь вкусненького, — мечтательно произнесла Джессика, обнимая подушку.

Ее голое тело, однако, наводило Конора на мысль о безотлагательном утолении голода иного рода. Неужели он так никогда и не насытится этой женщиной? От вида ее женских прелестей у него возникло волнение в чреслах.

Джессика посмотрела на часы и проворковала:

— Одиннадцать. Мне кажется, что сегодня уже поздно собирать сумки и таскать их в машину. Лучше отложить отъезд до утра.

Относительно позднего времени с ней трудно было не согласиться. Но подчеркнуто невинное выражение ее лица навело Конора на подозрение, что она что-то затевает.

— Ты тоже считаешь, что нам пора подкрепиться? — спросил он, встав и начав одеваться.

Но Джессика продолжала лежать в той же соблазнительной позе и не выказывала намерений последовать его примеру. Более того, ее взгляд показался ему несколько странным.

— Что-то не так? Почему ты меня рассматриваешь, словно бы видишь впервые? — спросил он.

— Никак не могу на тебя налюбоваться, — сказала она, лениво вставая со своего ложа.

Ее грациозностью нельзя было не залюбоваться, в полумраке она походила на богиню, поднимающуюся с трона. Конор окинул жадным взглядом ее выразительные формы и проглотил подступивший к горлу ком.