– Вам нельзя выходить.

– Сделай так, чтобы меня не грохнули. А теперь иди, мне надо побыть одному.

Не прощаясь, Петляков поднялся и вышел.

* * *

Гера Николаев вышел из подъезда, привычно осмотрел подступы и, не заметив ничего настораживающего, скорым шагом направился к шикарному синему «Бентли», стоящему на углу дома. На втором этаже здания проживала его двадцатилетняя любовница с восточным именем Гюзель, с которой он познакомился полтора месяца назад на открытии автомобильного центра.

Своими роскошными формами она украшала одну из американских новинок, взгромоздившись на капот, а когда он предложил девушке прокатиться на своей машине, она с восторгом согласилась. Тогда ему подумалось, что букетную стадию ухаживания придется пропустить. Так оно и случилось: победа была легкой и состоялась на кожаном кресле роскошной машины, и Николаев потом долго с улыбкой вспоминал ее раскинутые ноги в красных туфельках, которые в такт его движениям колотились по деревянной обшивке.

Поначалу он думал, что Гюзель проходной вариант, всего-то на пару часов удовольствия; мало ли какие девицы бывают на подобных мероприятиях. Но, вернувшись домой, он вдруг вновь захотел ее увидеть. Девушка даже не удивилась, когда вечером он пришел к ней с охапкой роз и предложил сходить в свой любимый ресторан. Собственно, именно с этого букета и начались их отношения, все более перераставшие в серьезные.

«Бентли», припаркованный во дворе, среди прочих автомобилей выглядел будто король в толпе нищих. Охранник, которому полагалось находиться рядом с машиной, куда-то исчез, через приоткрытое окно просматривалась только голова шофера, что-то читавшего по своему обыкновению.

«Пусть ловит попутку! – чертыхнулся Николаев. – Нечего было отлучаться! Сказано же было, что задержусь не более чем на полтора часа!»

Распахнув дверцу, он бросил в затылок шоферу:

– Давай к офису.

И нажал на кнопку подъема стекла. Тонированное стекло быстро поползло вверх, отгораживая пассажирский салон от водительского. До офиса ехать сорок минут, так что оставшееся время можно побыть самим собой. После той нагрузки, что он испытывал последние полтора часа, требовалось хотя бы немного отдышаться.

Глянув в окно, Герасим вдруг увидел, что машина движется совершенно в противоположную сторону.

– Послушай, куда ты едешь? – недовольно буркнул Николаев. – Я же сказал тебе, рули к офису… Что за народ, обязательно им нужно повторять по десять раз.

«Бентли», продолжая наращивать скорость, все больше удалялся от офиса. И тут Николаева ужалила страшная догадка! Опустив стекло, он увидел за рулем незнакомого человека.

– Кто вы?

Усмехнувшись, Петляков чуть обернулся.

– Кажется, я вас знаю, вы начальник службы безопасности Шевцова, – оторопел Николаев.

– Вот именно. Это вам ничего не говорит?

– Куда мы едем? – Страх усиливался.

– Теперь это уже неважно.

Николаев попробовал открыть дверцу. Тщетно!

– Дверь заблокирована, – спокойно сообщил водитель, – выйти даже не пытайтесь. Можно сломать ручки. Хотя… зачем они вам теперь? Соб-ственно, как и машина.

– Послушайте, вам нужны деньги? Вы меня похитили? Я могу рассчитаться с вами сейчас же. Сколько вам нужно, миллион?.. – В ответ ухмылка. – Два миллиона?.. Пять миллионов? На-зовите же наконец свою сумму! Меня будут искать и обязательно выйдут на вас.

– Сразу не хватятся. Ведь вы же никому не сказали, что отправились к своей любовнице… Так? А обезображенный труп на свалке вряд ли вызовет особый интерес у милиции. Для них вы будете еще один бомж. Сколько их таких находят каждый день! А еще через месяц вас закопают как невостребованное тело, и никто ничего не узнает!

– Я никак не думал, что Шевцов может до такого дойти!

– Но ведь вы же дошли до такого, когда заказывали его убийство… Так что по-своему вы квиты!

Выехали за Кольцевую дорогу. Нежилые промышленные кварталы чередовались с убогими панельными зданиями. Машина съехала с трассы и завернула на заброшенную стройку, из которого торчала проржавленная стрела подъемного крана.

Водитель распахнул дверцу:

– Выходи!

Николаев вышел. Весьма подходящее место для убийства: завалят обломками кирпичей, и никто никогда не найдет. У въезда стояли еще две машины, явно не случайно, возле которых лениво разговаривали четыре человека.

Двое из них неторопливо подошли к Петлякову.

– Где его будем валить? Здесь, что ли? – спросил тот, что был помоложе.

– Давай лучше в подвале, – предложил постарше, с худым вытянутым лицом. – Там выстрелов слышно не будет, – аргументировал он по-деловому свое предложение. – Там же и зароем. А потом в цемент закатаем. В жизни никто не додумается! Представляю, как потом к жильцам привидение будет наведываться. Ха-ха-ха!

Детали убийства обсуждали просто, как если бы речь шла о просыпанной мелочи.

Николаев почувствовал, как губы его онемели, не было сил, чтобы протолкнуть через них хотя бы слово.

– А может, у него самого есть пожелание, где ему лежать? – усмехнулся молодой.

– Я вам отдам все… Только отпустите. Умоляю!

– Хорошо… Мы тебе даем еще один шанс, – заговорил Петляков. – Но это будет последний. Если опять что-нибудь предпримешь против Шевцова, тогда уж точно зароем. А теперь проваливай отсюда!

Николаев затопал со стройки на негнущихся ногах.

– Да, чуть не забыл, – продолжил Петляков. – Открой багажник своей колымаги, там твой шофер лежит с кляпом во рту, а еще охранник. Пусть тоже не шалят, а то в следующий раз их придется перевозить в разобранном состоянии. Ну что, пойдем, он понимающий мальчик, больше безобразничать не станет.

Для внеплановых встреч у Карася имелась конспиративная квартира, но обычно он предпочитал московскую окраину. Наиболее подходящим местом была трасса, где люди, стоящие на обочине, не вызывают никакой настороженности у проезжающих. Весьма удачны привокзальные площади, где можно, не озираясь на стражей порядка, расположиться на двух скамеечках. В этот раз выбор Карася выпал на гаражи. Тоже вполне объяснимо: мало ли чего удумали мужики, может, у кого машина сломалась, вот и соображают сообща, как поудачнее справиться с проблемой.

Расположились втроем на небольшой скамейке, где любили коротать время доморощенные механики. Проводив взглядом красную «Тойоту», за рулем которой сидела красивая молодая блондинка, Карась посмотрел на стройного парня с короткой стрижкой и капризными полными губами.

– Угорь, ты узнал, где Шевцов ставит свою машину?

Всех своих людей в группе, придерживаясь четких правил конспирации, Антон Толкунов наделил кличками. Причем каждая из них соответствовала его физическим данным. А человек, которого он называл Угрем, действительно напоминал проворную рыбу: был гибок и очень подвижен.