В любую минуту сюда мог войти кто-то из гостей. Могла вернуться Дафна, или кто-то из слуг решил бы заглянуть. Касс жутко рисковала и все же думала об этом. Она была готова целовать Джулиана целую вечность, позволять ему дотрагиваться до себя до конца жизни и даже дольше. Значение имели лишь руки Джулиана, касающиеся ее обнаженной плоти, его стоны и поцелуи. Касс ощущала, как пульсирует под тканью бриджей его тугая плоть, и она хотела большего. Гораздо большего.

Тяжело дыша, Джулиан прервал поцелуй. Он уткнулся лбом в лоб Касс, и та едва сдержалась, чтобы не закричать. Руки мужчины все еще сжимали ее бедра, сводя с ума. Касс закрыла глаза.

Джулиан покрыл поцелуями ее щеку, висок, ухо.

– Черт возьми, Кэсси. Я знал, что ты хорошенькая, но я и представить себе не мог, что ты превратишься в такую красавицу.

Не сдержавшись, Касс улыбнулась.

– Ты считаешь меня хорошенькой?

– Ты настолько потрясающая, что у меня просто захватывает дух. – Джулиан вновь накрыл ее губы своими.

Касс прижалась к нему еще крепче, а ее рука словно по собственной воле скользнула вниз, чтобы коснуться тугой плоти под бриджами.

Джулиан застонал, прижимаясь к руке Касс. Она погладила его, и Джулиан застонал снова.

Он покрыл поцелуями ее шею, и Касс запрокинула голову и закрыла глаза. Больше ничто не имело значения, кроме прикосновений горячих мужских губ к ее обнаженной коже. Касс хотелось чувствовать его, прикасаться к нему, попробовать его на вкус. Рука Джулиана скользнула меж ее ног, и с губ Касс сорвался стон.

– Джулиан.

Однако Свифт накрыл ее губы своими, заставляя замолчать. Он целовал ее снова и снова – долго, неумолимо и страстно. А потом его палец скользнул в горячие влажные глубины ее лона, и Касс лишилась способности дышать.

Горячий палец Джулиана двигался внутри нее, и Касс еще крепче обняла любимого за шею.

– О, Джулиан, – выдохнула она.

А сладкая пытка продолжалась, заставляя Касс испытывать мириады совершенно новых и неизведанных эмоций.

– Я не могу…

– Да, – прошептал Джулиан в ответ. – Можешь. Просто позволь мне дотронуться до тебя, Кэсси. Ведь я так давно об этом мечтал.

Касс не позволила своему сознанию сосредоточиться на важности этих слов. Она превратилась в безвольную и невероятно чувствительную массу, покачивающуюся на волнах эмоций и испытывающую непереносимое вожделение. Джулиан убрал палец, и Касс протестующе вскрикнула.

– Шшш, – прошептал он. И уже в следующий момент подушечка его большого пальца нашла самое чувствительное место на теле Касс. От нежных прикосновений ее голова запрокинулась и принялась раскачиваться из стороны в сторону.

– Джулиан.

Напряжение в лоне нарастало. Ничего подобного Касс еще не доводилось испытывать. Губы Джулиана продолжали терзать ее губы, а его палец – описывать чувственные круги вокруг средоточия ее страсти. Касс стиснула зубы. Ее лоб прорезали складки. Она с силой потянула Джулиана за шею и неистово впилась в его губы.

– Джулиан! – выкрикнула она, когда по ее телу начала разливаться восхитительно сладкая волна наслаждения.

Касс медленно возвращалась к реальности, продираясь сквозь пелену чувственного тумана. Еле слышно выругавшись, Джулиан резко отстранился, и Касс сразу же лишилась тепла его тела. Джулиан сел на диван, в то время как она силилась расправить сбившиеся в кучу юбки.

Наконец Касс тоже села и коснулась кончиками пальцев припухших губ. Потом дотронулась до прически. Ее волосы пребывали в совершеннейшем беспорядке, как и мысли. Если бы Джулиан пожелал, она отдалась бы ему прямо здесь, посреди гостиной. Касс не испытывала никаких сомнений на этот счет. И она была немного разочарована, что Джулиан не…

– Уходи. Сейчас же, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

Касс потянулась к нему, сгорая от желания провести рукой по его спутанным волосам.

– Джулиан, я…

Однако Свифт перехватил ее руку.

– Уходи. Не представляю, о чем я только думал.

Касс судорожно вздохнула, поднялась с дивана и пригладила юбки дрожащими руками.

– Уходи! – в последний раз потребовал Джулиан.

Касс развернулась и выбежала из комнаты.

Проклятье. Апплтон тоже здесь. Джулиан прошел в главное помещение клуба «Брукс», стараясь не обращать внимания на будущего графа. Апплтон был членом клуба. Как он мог забыть?

Клуб оставался таким же, каким помнил его Джулиан. Душным. Утопающим в сигаретном дыму. Полным раскормленных джентльменов с кучей денег, обладающих слишком большим количеством свободного времени, чтобы разглагольствовать о вещах, в которых они совершенно не разбирались. Например, о войне.

С того самого момента, как Джулиан переступил порог клуба час назад, он только и делал, что отвечал на вопросы любопытных, желающих знать о его жизни на войне. При упоминании о ранах в глазах его собеседников вспыхивал хищный огонь. Более всего их интересовало, каково это – находиться на грани жизни и смерти. Он бы рассказал им… Да только вот ему больше не хотелось обсуждать это. Никогда.

Джулиан занял место за карточным столом вместе с несколькими джентльменами. Апплтон не заставил себя ждать. Войдя в зал, он прямиком направился к Джулиану и встал у него за спиной.

– Что вам нужно, Апплтон? – процедил Джулиан сквозь зубы и прищурился.

Апплтон опустился на стул рядом с ним и неспешно закурил сигару.

– Я думал, вы меня не заметили, Свифт. Хотя я пытался заговорить с вами.

– Прошу прощения, но сейчас я не в том настроении, чтобы вести беседы, – Джулиан натянуто улыбнулся.

Апплтон вскинул бровь.

– Стало быть, вы меня все же заметили.

– У вас какое-то дело ко мне? – Джулиан потянул за манжеты.

Сегодня ему меньше всего хотелось тратить время на пустые разговоры с Апплтоном. После того, что случилось вчера на балу, Джулиан пребывал в самом дурном расположении духа. Именно так сказала Дафна. По пути домой она заявила, что еще ни разу в жизни он не был столь неприветливым. И Джулиан был готов с ней согласиться.

Проклятье. Он не должен был касаться Кассандры даже пальцем. Не говоря уже о всех десяти. Он всего лишь собирался сказать, что им нет нужды избегать друг друга, а вместо этого повел себя, как настоящее животное. Прикосновения к Касс были своего рода изощренной пыткой, о коей французы даже помыслить не могли. Джулиану потребовались недюжинные усилия, чтобы не сорвать с себя бриджи и не взять Касс прямо там, на диване, в разгар бала. О чем он только думал?

Ответ очевиден. Он вообще не думал. Когда Касс протянула к нему руку, а он повысил на нее голос, в ее глазах читалась такая боль. Как же он ненавидел себя за это! Но, по крайней мере, Джулиан поступил правильно, отпустив Кассандру. Она считала его совершенством. А ему было ох как далеко до идеала. Свифт поцеловал Кэсси, а потом сильно ее обидел. Одно это свидетельствовало о том, насколько он на самом деле испорчен. Джулиан совершил ошибку и теперь будет вынужден с этим жить. Поэтому сейчас ему совершенно не хотелось выслушивать обвинения Апплтона. Джулиану хватало своих собственных.